Первый день плавания дался нам относительно легко. Все-таки по-настоящему жаркое солнце на воде переносится куда легче, чем где-нибудь вдали от моря, не говоря о душных джунглях. Еще и легкий ветерок, который, казалось, ласкал кожу своими нежными прикосновениями. К тому же и места были самые живописнейшие. Глядя на потрясающие по красоте пейзажи, забывалось о том, что в любой момент из зарослей ближайшего острова вдруг грянет выстрел, а за ним еще и еще. Или из-под воды покажется зубастая морда чудовища. Или какая-нибудь очередная разновидность птеров поднимется с ближайшего клочка суши, и направится к нам такой густой тучей, что ляжет тень. Но ничего не случалось, и даже не настораживало, и мы знай себе, гребли, изредка меняясь на веслах.

По утверждению Демьяна, скорость нашего движения равнялась примерно шести километрам в час. Земных километров за земной час.

— Крейсерская скорость, — добавил он.

— Что-то наше корыто на крейсер совсем не похоже, — тут же высказался Гудрон.

«Все так и случилось, — подумал я, вспомнив о своих недавних размышлениях. — Оба они теперь будут оттачивать свои языки друг на друге».

Демьян посмотрел на него нарочито презрительно.

— Понимаешь ли в чем дело, уважаемый Гудрон Александрович, — забавно он соединил кличку и отчество. — Существует множество морских терминов, которые сухопутным крысам будут не до конца понятны. Если понятны вообще. Так вот, крейсерская скорость — именно из них. А означает она скорость длительного движения транспортного средства с максимальной скоростью, незначительное превышение которой достигается значительным увеличением расхода энергии на единицу пути. То есть, и не на пределе, но и не абы как.

Его менторскому тону позавидовал бы и Слава Проф. Хотя за все то время, что я его знал, он им пользовался пару раз от силы. И тоже в адрес Гудрона, когда тот изрядно его допекал. Борис не был бы сам собой, если бы не нашел, что Демьяну ответить.

— Вообще-то я морских волков представлял совсем иначе.

— Как именно?

— Помимо знания теории, они еще и неплохие практики. И потому не сажают на мель доверенные им корабли при первом же удобном случае. Причем так, что и починить-то их уже не представляется возможным.

Вины Демьяна в том, что наш «Контус» сел на мель, пробив при этом днище, не было никакой, и все об этом знали. Демьян, молодчина, обижаться не стал. Вместо этого он подставил ладонь, по которой Борис хлопнул своей. Боевая ничья — так можно было понять.

Их обмен колкостях произошел буквально перед тем, как я решительно потянул рулевое весло на себя, заставив лодку взять резко вправо, на юг. За четыре часа мы прошли достаточное расстояние, чтобы уж точно не наткнуться на тех людей, встреча с которыми не сулила нам ничего хорошего. По той самой причине, что они меня запомнили. Поскольку именно я вел все переговоры с Петром, и те, кто находился вместе с ним в лодке, никого другого не видели. Дальше было еще несколько часов пути, и удачно подвернувшийся на закате остров, которому точно прилив не грозил затоплением. Перспектива провести ночь в лодке, ничего хорошего не обещала: когда целый день машешь веслами, нужен полноценный сон. Но не дремота в скрюченном состоянии, что случилось бы неизбежно.

Проблемы начались на второй день. Уровень воды с того самого момента, когда наш «Контус» лег бортом на песок, продолжал оставаться низким. Слава даже предположил, что прилива не будет до тех пор, пока ящеры не уберутся.

— Судите сами, — рассуждал он. — Все то время, что мы находимся здесь, приливы с отливами бывали чуть ли не каждый день. Затем случился отлив, пришли головастики и с той поры не было ни одного повышения уровня воды. Следовательно, они уйдут перед приливом. Или во время его.

Но как бы там ни было, низкий уровень моря проблемы и создал. Водоросли — всяческие местные ламинарии, макроцистисы и анфельции, создавали непреодолимое препятствие. В них застревала лодка, запутывались весла, и изрядно помучившись, нам едва удалось выбраться из одного такого поля, куда мы по глупости вляпались. Особенно было досадно, что пришлось взять обратный курс, долго по нему возвращаться, а затем еще дольше обходить этот участок, двигаясь на восток.

— Этак мы вскоре и до самого моря доберемся, — справедливо заметил Янис.

— Если только поймем, что оно уже началось, — с Трофимом трудно было не согласиться.

Апофеозом всего стала ночевка в лодке, когда мы, уже в сгущающейся темноте, снова попали в плен. Чтобы через какое-то время прийти к выводу: следует дождаться утра. Ночь не задалась тоже. Похожие на кальмаров создания посчитали, что самое время устроить брачные игры. С шумом, плеском, хороводом, и прыжками. Возможно, их дамы по достоинству оценили длину прыжков своих кавалеров, но не мы. Которым то и дело приходилось выкидывать из лодки полуметровые извивающиеся тела. Покрытые трудно смываемой слизью, и вдобавок неприятно пахнущие. К тому же часть из них решила привлечь самок бульканьем. Хотя, возможно, со дна поднимались газы. Тоже кстати не благоухающие. Помимо того и в дно, и в борта лодки постоянно стучало. То ли эти недоделанные кальмары были слепыми, то ли проверяли крепость своих голов, но грохот стоял еще тот. Словом, не то что выспаться, но даже подремать не удалось никому. Они исчезли с первыми лучами солнца.

— Тут поневоле солнцепоклонником станешь! — со злостью сказал Янис. — Еще немного, и я бы стрелять в них начал!

Дальше мы долго выбирались из подводных зарослей, чтобы через какое-то время угодить в них снова. Успели отчаяться, что предстоит еще одна такая же ночь. Воспрянули духом, когда обнаружили — мелко настолько, что весла достигают дна, и можно действовать ими как шестами.

Выбрались на чистую воду, умудрившись по дороге к ней сломать весло, что тоже настроение не прибавило, некоторое время гребли тремя оставшимися, чтобы снова попасть в ловушку.

— Да уж, акватория точно не для навигации, — кисло заметил Демьян. — На винт намотаешь махом. А на водомете шахту еще быстрее забьешь. И дна тут не достать, — добавил он, когда его рука с зажатым в ней веслом по плечо ушла в воду.

— Будем ждать прилива, — беспечно заявил Гудрон. — Нет, ну а что: говорят, что нашествие больше месяца не длится. А значит, нам осталось продержаться всего-то пару недель. От силы три. Воды хватит дня на два, ну а дальше придется терпеть. Или добывать рыбий сок.

— Борис, как себя чувствуешь? — отрываясь от монокуляра, спросил Трофим. — Боли в боку не беспокоят?

— Как будто бы не очень, — настороженно ответил тот, не понимая, к чему он клонит.

— Там, — махнул рукой в сторону юга Трофим, — как будто бы горы видны. Вероятно, на побережье. По-хорошему, до них полдня осталось. Потому и спрашиваю про твое состояние: тебе ведь прилива здесь дожидаться.

Монокуляр начал переходить из руки в руки. Чтобы по очереди каждый смог убедиться — Трофиму не показалось: скалы действительно есть. Что сразу же и многократно прибавило настроения. Охотники за вяделем, зная кратчайший путь, добираются до побережья за четыре дня. Мы рассчитывали покрыть это расстояние за куда больший срок. Третьи сутки еще не на исходе, но вот они, горы! Ну и как тут было не взбодриться?