— И что вы тогда сделали?

— А что мы еще могли сделать? Уселись посреди полянки вкруг, спиной друг другу, да так и просидели, пока не рассвело. Вот нисколько не вру, от Стрелково даже музыка доносилась. Полночи ее слушали. Такая вот у нас получилась дискотека. Утром, конечно же, попытались Бобра найти. Но куда там! Вот его оружие, вот его рюкзак, а от него самого хотя бы кровинка осталась. Был человек, и нету.

— И что, никто бы не пришел на помощь, если бы вы пальнули несколько раз? Ведь точно в Стрелково услышали бы.

— Услышали бы, будь уверен, куда бы они делись? А толку-то? Кто же в здравом уме в темноту полезет?

И все-таки выхода у нас нет: возможно, те несколько часов, на которые мы задержимся, будут стоить Гудрону жизни. За день мы устали настолько, что к вечеру начали заплетаться ноги. Всем необходимо отдохнуть, потому что завтра предстоит не менее тяжелый день. Когда-нибудь потом, когда окажемся в безопасности, мы обязательно и отдохнем, и выспимся. И тогда станем себя спрашивать: все ли сделали для того чтобы его спасти? Заодно пряча друг от друга глаза. Да, вымотались, да, путешествовать по ночам попахивает суицидом. Но прятать все равно будем. И еще потеряем друг к другу доверие, поскольку на его месте мог быть любой из нас.

Янис разбудил меня куда раньше назначенного срока.

— Что-то случилось? — стрелки на циферблате упрямо указывали, что не прошло и часа.

— Стрельбу слышал. И еще, по-моему, чьи-то вопли.

— Направление?

— Со стороны леса. Но не уверен.

Тому что Янис не смог точно указать направление, причины имеются веские. Здесь, на побережье, сторону, откуда доносятся звуки, бывает, определить попросту невозможно, много раз успели уже убедиться. Раздастся какой-нибудь треск, как от сухого дерева, и приходит он от моря. Ну нечему там трещать, но ведь и уши обманывать не должны. Акустические аномалии какие-то. С другой стороны, почему бы и нет, после того как мы несколько раз наблюдали порталы?

Размышляя, я напряженно прислушивался. Заодно решая — стоит ли будить остальных? Предстоял тяжелый путь, и каждая лишняя минута отдыха давала чуточку энергии, которая понадобится обязательно. Будь опасность явной, Янис давно бы уже всех разбудил. Но таковой ее не было, и потому он принял правильное решение, подняв меня. Затем посмотрел на Гудрона: как он? Судя по шумному дыханию, хриплому и неритмичному, чуда не произошло: лучше ему не стало. Но он все еще жив, что давало нам шансы. Его дыхание было единственным, что мне удалось расслышать. Помимо шума от близкого леса, где легкий ветерок шевелил верхушки деревьев. Странно было находиться на берегу моря, и не слышать прибоя. Хотя вот оно, рядом, и на его ровной как зеркало поверхности, отражается звёздное небо. Пора бы уже и привыкнуть, но я, выросший на берегу моря на Земле, всё не мог.

— Янис, поспи часок, мне теперь не уснуть.

Мы не полезем в темноту, неизвестно куда, и неизвестно зачем, вы уж нас там простите.

— Теоретик, когда это ты успел? — поинтересовался Борис.

Которого, глядя на его изможденное лицо, будить не стали, оттягивая до последней минуты. Он проснулся сам, хотя все старательно пытались не шуметь. И в ответ на недоумённые взгляды, пояснил. — Жадр у меня новый.

В ответ я лишь пожал плечами: чего там было успевать? Гудрон практически не выпускает его из рук. А тут, во сне, ладонь разжалась, и жадр из нее выпал. Через какое-то время, когда у него начался новый приступ, не открывая глаз, он начал шарить вокруг себя, пытаясь его найти. Отличный момент, чтобы их поменять.

— Все готовы? — поинтересовался я, внимательно осматривая место стоянки: ничего не забыто? Не в нашем положении разбрасываться вещами. — Ну, тогда …

И тут же оборвал себя на полуслове. Про «помолясь и покрестясь», была поговорка Грека, и стоило придумать что-нибудь свое. Заслужить еще надо, чтобы ею пользоваться. Так и не придумав ничего путного, продолжил.

— Тогда в путь. Порядок следования прежний: мы с Трофим по берегу впереди, остальные в лодке.

Мы с Трофимом шли молча, соотнося свой шаг со скоростью движения лодки, стараясь не слишком вырываться вперед. Иногда, в местах, где растительность подходила к самому срезу воды, а лодка вынуждена была из-за водорослей вплотную приблизиться к берегу, на всякий случай держались строго на ее траверзе. И все-таки шли мы теперь куда быстрее, чем накануне, когда гребцы старались держать баланс между скоростью и расходом энергии. То, что Демьян и назвал крейсерской скоростью.

Уже рассвело, когда, одолев очередной мыс, обнаружили ряд торчащих из воды и уходящих в море шестов, выстроенных строго на одной линии. Больше всего это походило на ловушку для рыбы, и уж точно не могло быть природного происхождения. А значит, в скором времени стоит ждать и самих людей, или даже целый поселок. Так оно и оказалось: примерно через час показались строения. Довольно далеко от берега, на высокой круче. Около десятка лодок на берегу, и ни одного местного обитателя.

— Вначале сами сходим, посмотрим, что там и как? — предложил Трофим.

Осторожность не помешает, пусть даже в селение необязательно должны быть бандиты. Грек рассказывал, что однажды, приняв за других, их встретили огнем. Там ждали нападения, и когда появились незнакомые люди, начали стрелять без всякого предупреждения.

— Времени нет. Поступим с тобой таким образом. Высадим всех кроме Бориса на берег, а сами за весла.

Когда в последний раз видел Гудрона, он выглядел еще хуже, хотя куда уже больше? И еще. На его правой ладони появилась повязка, чтобы его пальцы не роняли жадр, всякий раз, когда он теряет сознание. Но абсолютно не имеет смысла рисковать сразу всем.

Мы гребли с Трофимом изо всех сил, и поселок рос на глазах. Едва только лодка с ним поравнялась, не удосужившись даже ее привязать, подхватив носилки с Гудрон, бросились наверх, к домам.

Поселок оказался неожиданно большим. На беглый взгляд не меньше полсотни домов, расположенных хаотично, без всякого плана, правда, частью явно заброшенных. Что сразу бросилось в глаза — он не был огорожен по периметру частоколом. На севере так не принято. Жителей по-прежнему не было видно, но откуда-то из-за домов доносились возбужденные голоса. Создавалось впечатление, как будто там собрались все местные обитатели.

— Прямо как в Радужном, — заметил Трофим.

После чего согнулся, чтобы вытереть пот на лбу о рукав, поскольку обе руки были заняты носилками. Согласен, гонка у нас получилась еще та, с финишем в конце крутого подъема.

Насчет Радужного он полностью прав. Когда мы с ним туда заявились, то угодили в похожую ситуацию, когда все его население собралось на площади. С той лишь разницей, что не было у нас на руках умирающего человека. Когда мы, наконец, увидели жителей, практически без исключения одних мужчин, первая мысль, которая у меня возникла — они прячутся от чего-то скрытого за домами. Такого, что им серьезно угрожает, поскольку оружие имелось в каждых руках.