— У тебя всё в порядке? — спросил муж, обративший внимание на то, как Лотти некоторое время потерянно смотрела в окно спальни.

— Да, конечно, — поспешно ответила она, фальшиво улыбнулась, чтобы скрыть угрызения совести, и начала собирать разбросанную по углам комнаты одежду.

— Ты, случайно, не видела моей синей рубашки с двойными запонками? — спросил Зэйн, кладя на кровать брюки, вместо того чтобы повесить их на место в шкафу.

— Ты смотрел в корзине с грязным бельем или хочешь, чтобы я взглянула?

— Ты все переживаешь по поводу того вечера? Прости меня. Я мог бы иначе решить ситуацию. Просто от того ужина многое зависело, а ты… — Он что-то пробормотал, и она не расслышала конец фразы.

— Что я? — переспросила Лотти. — Ты уж договори все до конца.

— Ты вела себя грубо. Больше не делай так. Я знаю, что ты ненавидишь эти мероприятия, и очень жаль, что мы сидели именно за тем столом, но я тебя такой еще никогда не видел.

— Ну, меня еще никогда так не унижали, а я что-то не заметила, чтобы ты меня защитил, — сказала Лотти, поднимая пару обуви и ставя ее на место на полке в гардеробе.

— Шарлотта, это мое начальство. Ты не могла тогда просто проигнорировать ситуацию? Знаешь что, давай лучше вообще закроем эту тему, а то мы все время говорим об одном и том же. Кажется, я все-таки получу повышение, так что ничего страшного не произошло.

— Ничего страшного не произошло? — переспросила Лотти, роняя на ковер собранные для стирки вещи. — Тебя волнует только твое повышение. И я очень рада тому, что мое поведение никак на это не повлияло. Просто счастлива!

— Нет смысла так огрызаться. Кто-то в семье должен зарабатывать деньги. У нас нет никаких других вариантов.

— А ты считаешь, что я сама не способна зарабатывать деньги?.. Ты не думал о том, что я с ума схожу от скуки, сидя целый день дома? — воскликнула Лотти. Увидев выражение удивления и смущения на лице мужа, она пожалела, что так сильно рубанула. Зэйн всегда о ней заботился. Они не жили в роскоши, но у нее было все, что нужно. Лотти медленно опустилась на краешек кровати и закрыла лицо руками.

— Послушай, не переживай на эту тему. Мне самой очень жаль, что все так получилось. Я знаю, что ты вкалываешь, чтобы мы нормально жили. Я просто устала… не знаю… может, у меня в тот вечер настроение было плохим из-за предменструального синдрома. — Она подняла голову и робко улыбнулась ему.

Зэйн рассмеялся и погладил ее по плечу.

— Надо же!.. Я почему-то подозревал, что причина именно в этом. В следующий раз принимай в подобных случаях масло примулы вечерней и напомни мне, чтобы я не строил в течение твоего критического периода никаких планов на выходы в свет.

Лотти встала и прикусила язык, чтобы резко не ответить мужу. Ничего себе! Она пожаловалась ему на то, что ей не нравится, когда к ней относятся как к идиотке, а он свел весь этот разговор к ПМС…

— Сейчас найду твою рубашку, — сказала Лотти и, стараясь не выдавать своих чувств, ушла в ванную. Там закрыла за собой дверь и только тогда позволила себе молча дать волю своим чувствам перед зеркалом.

Она решила больше не поднимать с мужем этот вопрос. Зэйн так и не заметил ее ярости. Весь вечер она играла роль послушной жены и старалась как можно больше времени проводить на кухне. Ей немного полегчало лишь тогда, когда она читала Дэниелу сказку перед сном. Но даже после этого практически всю ночь не могла уснуть.

* * *

— Доброе утро, — приветствовал ее Кэмерон, войдя в комнату присяжных. — Как прошел вечер?

Тон его голоса был совершенно будничным. Как все обманчиво, подумала Лотти. На самом деле его жизнь — совсем не сахар. Приблизительно год назад он потерял женщину, с которой планировал быть вместе до самой смерти. Его выбрали для работы в суде присяжных далеко не в самое удачное для него время. Лотти подумала о том, что если б Кэм смог объяснить все это судье… Но как он мог это сделать? Непросто раскрываться перед совершенно незнакомыми людьми, объясняя свои душевные травмы и финансовые сложности. Но если б Кэмерон смог отказаться от работы, она не смогла бы с ним познакомиться. Лотти, конечно, очень его жалела, но нисколько не расстраивалась от того, что Кэмерон в конечном счете остался на скамье присяжных. Без него ей было бы очень некомфортно, а его присутствие, без сомнения, скрашивало нахождение в судебном зале.

— Нормально, — ответила она. — А твой?

— Мы с Джеком ходили в бар, — тихо ответил он.

Джек оторвался от своего загадочного кроссворда и улыбнулся.

— Было дело, — улыбнулся он. — Правда, с ним на людях не так-то просто. Пара сидевших рядом с нами женщин не могли оторвать от него глаз и просто слюнями изошли. Не очень комфортная ситуация…

— Ну, знаешь, или у тебя есть данные, или их нет, — заявил Кэмерон.

— Неужели все было так плохо, Джек? — встряла Лотти. — Представь, если б те женщины не засматривались, а, наоборот, их затошнило бы от его внешнего вида…

— Вы заметили, что там происходит у Табиты? — шепотом произнес Джек. — Ее группа поддержки с самого утра кучкуется в углу.

— Ты меняешь тему и уходишь от вопроса, — Лотти улыбнулась.

— Может быть, — ответил он с ответной улыбкой, — но они точно что-то задумали. Никто из них даже не взглянул на Кэмерона, когда тот входил. Я пошел за чаем. Вам что-нибудь принести?

Лотти с Кэмероном отказались. Но она обратила внимание на то, что в это утро Джек вел себя так раскрепощенно, как никогда раньше.

— Смотри, как он ожил, — прошептала она на ухо Кэму. — Ты вчера, случайно, не подсыпал ему что-нибудь в напиток?

— Ему просто было нужно выговориться. У него старомодные родители, дома мало радости, плюс еще каждое утро нужно приходить в этот мавзолей.

— И тут появляешься ты в образе этакого сильного старшего брата…

— Что-то типа этого, — ответил он и подвинулся на стуле так, чтобы его нога касалась ее бедра.

Лотти напряглась, захотела отодвинуться, но потом передумала и расслабилась. Их взгляды встретились, оба сразу же опустили глаза, словно опасаясь, что окружающие заметят, как между ними проходит мощнейший электрический разряд. В течение нескольких секунд они молчали.

— Всё в порядке, Лотти, — тихо произнес Кэм. — Позволь мне быть тем, кто тебе нужен. Ты мне тоже нужна.

У нее перехватило дыхание. Она молчала, словно оказавшись в пропасти между смехотворностью отрицания и окончательностью признания.

— Мне вполне достаточно дружбы. Или понимания того, что если б ты не была замужем, наши отношения могли бы привести к чему-нибудь большему. Я не хочу ставить тебя в неловкое положение.

А она, словно вынутая из воды рыба, ловила ртом воздух. Когда же, наконец, нашла в себе силы заговорить, то поняла, что ее горло неожиданно пересохло и голос стал хриплым.