— Я знаю, — пробормотала она. Ей стало жарко при мысли о том, что бесполезно изображать невинность или демонстрировать свое непонимание того, что происходит. — Я так и думала, что ты не осмелишься использовать меня в корыстных целях.

— Ну, не стоит делать из меня такого уж героя, — он подмигнул. — Не надейся, что я все время буду вести себя так. Ведь я всего лишь человек.

Лотти поняла, что настал переломный момент. Какую-то долю секунды она пыталась переложить на Зэйна вину за то, что собиралась сделать в ближайшее время. Зэйн повел себя бесчувственно и, не раздумывая, объяснил ее настроение влиянием предменструального синдрома. Муж думал только о себе, и ему даже в голову не приходила мысль, что он сам в состоянии встать и найти свою собственную рубашку. Ему было проще попросить об этом жену. «Он предсказуем, на него можно положиться, с ним я в безопасности», — напоминала себе Лотти. «Он скучный, — шептал внутренний голос-искуситель. — А вот Кэмерон совсем другой…»

— Не припомню, чтобы я просила тебя сдерживаться, — произнесла она, поднявшись, чтобы убрать журнал до того, как их позовут в зал суда. — Но мне кажется, что, даже если б и попросила, это никак не изменило бы ситуации.

Лотти наклонилась прямо перед ним, чтобы поднять с пола свою сумку, прекрасно видя, как Кэмерон глазами следит за каплей пота, сползающей от ее шеи к груди. — И, если честно, я не хотела бы тебя останавливать.

Она вышла, эффектно покачивая бедрами, зная, что платье подчеркивает ее фигуру, красиво развевается при походке, дразнит… И абсолютно не сомневаясь, что Кэмерон, не отрывая глаз, следит за каждым ее движением.

* * *

Ее честь судья Дауни недовольно посмотрела на мисс Паскал и мистера Ньюэлла.

— Обвинение вызывает инспектора Антона, — объявила мисс Паскал.

Через мгновение инспектор стоял на месте дачи свидетельских показаний. Присяжным уже было знакомо его лицо — каждый день он садился сзади обвинителя, что-то шептал ей на ухо и передавал записки. Лотти показалось, что однажды, когда инспектор задержал руку на ее плече дольше, чем обычно, делая вид, что хочет привлечь внимание, в глазах мисс Паскал промелькнули человеческие чувства. В ее взгляде читалось легкое раздражение и желание, чтобы ее оставили в покое.

Лотти с удовлетворением отметила, что сегодняшний день в суде развивается бодро. Если так все будет продолжаться и дальше, то их могут отпустить раньше, что, в свою очередь, означало, что она сможет какое-то время провести с Кэмероном. Просто поговорить, сказала она себе. Просто чтобы закончить начатый вчера разговор.

— Опишите, что вы увидели, когда прибыли в дом Блоксхэмов, — попросила прокурор полицейского.

— Обвиняемая стояла на подъездной дорожке, и в руке у нее была ножка стула. Сначала она не хотела ее опускать, но после нашей просьбы сделала это. Миссис Блоксхэм казалась спокойной, почти удивленной, что из-за подобного пустяка происходит слишком много шума. Я спросил ее, требуется ли ей медицинская помощь, и она ответила отрицательно. Когда я вошел на кухню… — Он на мгновение замолк, потом продолжил: — Я служу в полиции уже пятнадцать лет, но никогда ранее ничего подобного не видел.

Лотти показалось, что Имоджин Паскал закатила глаза, но потом быстро взяла себя в руки, ее лицо приняло прежнее деловое выражение, и она натянуто улыбнулась.

— Вот как? — произнесла обвинитель. Детектив Антон явно перегнул палку, подумала Лотти. Присяжные видели фотографии тела и раны Блоксхэма. Не было никакого смысла выслушивать личное мнение инспектора по этому поводу. Лотти посмотрела на Кэмерона, который чуть заметно кивнул. Судя по всему, он думал то же самое.

— Опишите, пожалуйста, для присяжных то фактическое состояние дел, которое вы наблюдали на месте преступления, инспектор, — попросила мисс Паскал.

— Хорошо. На кухне была такая безукоризненная чистота, что я подумал, будто обвиняемая сделала уборку, но потом поняла, что не сможет избавиться от тела, и только тогда позвонила в полицию.

— Ваша честь, — произнес Джеймс Ньюэлл, — это абсолютно необоснованное предположение. Возможно, мисс Паскал, надо объяснить инспектору, что значит «фактическое состояние дел».

Обвинитель, сощурившись, перефразировала просьбу к инспектору.

— Пожалуйста, просто опишите, что вы видели собственными глазами.

— Извините, да, так вот… На полу лицом вниз лежало тело. Это была большая кухня, в центре которой стоял обеденный стол, а вокруг него — пять стульев. Мужчина лежал головой в сторону двери, выходящей в сад, а его ноги были по диагонали направлены в сторону двери в кладовку. Руки находились на уровне головы. Когда я вошел, медики переворачивали тело, чтобы поставить капельницу.

— Находилась ли кухня в состоянии беспорядка? — спросила Паскал.

— Ничего не было сломано. Кровь натекла лужицей на полу и покрывала одежду и тело мистера Блоксхэма. В крови также были руки миссис Блоксхэм. На них надели пластиковые пакеты, чтобы позже провести судебную экспертизу. Во всем остальном дом был в полном порядке. Нигде не было следов борьбы. В раковине стояла неразбитая чашка, а на кухонном столе лежала почта. Как я уже сказал, все было чисто.

— Спасибо, инспектор, — мисс Паскал вздохнула. — Вы арестовали обвиняемую?

— Да, арестовал. Правда, она потеряла сознание, когда я объяснил, что вертолет «Скорой помощи» собирается доставить ее мужа в больницу.

— Вы говорите, что она лишилась чувств? — переспросила мисс Паскал, быстро посмотрев на присяжных, чтобы убедиться, что те ее внимательно слушают. Лотти с удовлетворением отметила, что начинает узнавать тактику обвинения. — Вы уверены, что именно это явилось причиной потери сознания?

— Я бы сказал, что это был шок от осознания того, что ее муж все еще жив. Из ее звонка в службу экстренной помощи совершенно ясно, что миссис Блоксхэм была уверена, что он мертв.

С глубоким вздохом Джеймс Ньюэлл поднялся на ноги.

— Это предположение, — промычал он судье.

Мисс Паскал кивнула в знак того, что согласна с возражением и просит извинить ее. Тем не менее по приподнятым кверху уголкам ее губ Лотти поняла, что обвинитель заработала еще одно очко и осталась этим вполне довольна.

— И что потом произошло с обвиняемой? — спросила Имоджин Паскал.

— Ее привели в чувство, объяснили, что случилось, после чего отвезли в участок. Там ее осмотрел врач, чтобы убедиться, что она никак не пострадала и мы можем провести допрос. Обвиняемой предложили помощь адвоката, но она заявила, что в этом нет необходимости.

— Пожалуйста, инспектор, дайте краткий отчет о проведенном допросе.

— Сейчас, только найду записи в блокноте… — Он пролистал несколько страниц, после чего зачитал: — «Миссис Блоксхэм, возраст тридцать девять лет. Сообщили арестованной о ее правах. Я сказал, что она имеет право не отвечать на вопросы, но тогда суд присяжных воспримет это как фактор, работающий не в ее пользу. Я повторил это два раза, после чего попросил ее подтвердить то, что она меня поняла. Она подтвердила. После этого я задал ей вопросы, касающиеся ран на теле ее мужа».