— Да, да, я знаю, ваше алиби подтверждается. И все-таки у меня к вам просьба принять участие в небольшом следственном эксперименте.

Пока машина проезжала переулками, Вадим с болезненной остротой чувствовал, как они ему знакомы. Это было вполне естественно для москвича. Вадим не понимал, почему ощущение такое болезненное. «Должно быть, это оттого, что я давно не был здесь, — убеждал он себя. — А когда я здесь был? И зачем? Не помню… Но ведь был же, не мог не быть… И что ему от меня нужно?» Машина остановилась перед старым домом. Вадим вспомнил, что за углом станция метро, называвшаяся раньше «Ботанический сад». Вадим смутно узнал и лестницу, и дверь на площадке третьего этажа. Следователь отпер дверь и пропустил Вадима вперед. Вадиму сразу бросился в глаза букет белых астр на столе…

— Узнаете? — с улыбочкой спросил следователь. — Вы здесь раньше бывали?

— Определенно никогда не бывал. Но я видел эау комнату в кино или по телевизору…

— Вряд ли… А это лицо вам знакомо?

И как подкидывают козырную карту, следователь бросил на стол перед Вадимом фотографию женщины.

— Но это фотография моей жены! — вырвалось у Вадима.

— Вот как! А когда вы развелись?

— Но я вообще не разведен и не собираюсь разводиться… Мы с Наташей женаты вот уже семь лет…

— Да, я знаю, вашу теперешнюю жену тоже зовут Наталья. Так вы полагаете, эта фотография вашей жены?

Присмотревшись, Вадим увидел, что обознался. Женское лицо на фотографии было более худым и продолговатым, чем у его жены, и глаза смотрели как-то издалека. Вероятно, они глубже запали в глазницы. Вадим не мог припомнить, где он видел эту женщину, но лицо было ему знакомо.

— А что вы скажете об этой фотографии? — спросил следователь.

На этот раз Наталья С. была явно сфотографирована мертвой. Она лежала навзничь на диване. Вадим оторвался от фотографии и увидел в углу этот диван.

— Да, да, именно так, — кивнул следователь. — Она лежала на этом диване. Лежала пять дней. Ей звонили с работы, звонили из школы для дефективных детей, почему она не берет сына на выходные. Наконец позвонили в милицию. Дверь открыли. Было установлено, что женщина задушена. Прошу вас, не волнуйтесь, но у нее на шее, да и на лице обнаружены отпечатки ваших пальцев. — Как? — отшатнулся Вадим.

— По правде говоря, сам не понимаю, как… В этом мы с вами и пытаемся разобраться.

— Я же был в Сухуми!

— Верно. Ваше алиби бесспорно, но отпечатки пальцев, согласитесь, бесспорнее всякого алиби.

— Но никто никогда не снимал у меня отпечатки пальцев!

— Извините, отпечатки ваших пальцев я нашел у вас в лаборатории практически на каждой пробирке.

— А что привело вас в мою лабораторию?

— Я мог бы сказать, ваша известность, но не буду наводить тень на плетень, У покойницы на столе стояла ваша фотография. Надо сказать, никто из ее сослуживиц не опознал вас, да никто из них и не бывал у нее дома. Покойница вела замкнутый образ жизни, и на работе предполагали, что у нее есть друг, возможно, женатый на другой, и она встречается с ним. Более того, Наташа сама намекала на это, давала понять, что ее друг — отец ее сына, и она надеется на его возвращение. На работе, в архиве, нашлась еще одна фотография. Наташа с пожилой дамой среди цветов. Эту даму опознать было нетрудно. Известный цветовод, ваша тетушка… Наталья С. делала о ней передачу на телевидении. Ваша тетушка, разумеется, вас узнала. И подтвердила, что сама знакомила вас с Наташей С.

— Когда? Как это могло быть?

— Представьте себе, она настаивала на том, что вы были женаты на этой женщине.

— Был? Я и сейчас женат…

— Да, но ваша нынешняя жена жива, а эта мертва… Убита…

— Что же, я убийца?

— К сожалению, не имею права ответить вам «нет».

— Вы арестуете меня?

— Не будем спешить. Пока только возьму с вас подписку о невыезде. И буду вынужден потревожить вашу жену. Как свидетельницу, а не как обвиняемую…

Вадим предупредил по телефону жену, что переночует у тетки на даче. В тетушкином альбоме нетрудно было найти фотографию с той Натальей, которая оказалась Натальей С. Тетушка обидчиво уверяла, что Вадим женат именно на этой Наташе, на ком же еще? По-видимому, следователь не сказал ей, что Наталья С. убита. Да Вадим и сам до сих пор был уверен, что с тетушкой среди цветов фотографировалась его будущая жена. Кстати, на этот раз Вадим впервые обратил внимание на отсутствие в альбоме одной фотокарточки. Очевидно, это была его фотокарточка, по которой следователь опознал его. Как же она попала к Наталье С.? Тетушка все так же обидчиво настаивала, что фотокарточку выпросила у нее Наташа, Вадимова жена.

Оставшись один в спальне, Вадим вспомнил свои сны. Лет с тринадцати ему снилась одна и та же женщина, пухленькая блондинка, прямо-таки… да, вылитая сестра давешнего следователя. Физическая близость с ней преследовала Вадима каждую ночь. Греза была ненасытна и ревнива. Вадима тянуло то к той, то к другой девочке, но при малейшем намеке на сближение, Вадим физически ощущал прикосновение своей ночной подруги, и симпатия к живому существу сменялась отвращением. Так продолжалось годы. Вадим неоднократно обращался к врачам, но те, как правило, не принимали его жалоб всерьез и только рекомендовали упорядочить свою половую жизнь. Стоило Вадиму ночью сомкнуть глаза, как перед ним сбрасывала зеленое платьице и вбирала Вадима в себя, опустошая дотла, пышечка-кубышечка (так он ее называл).

Однажды он увидел ее на фотографии в теткином альбоме. Тетка сказала, что зовут ее Наташа, и нет ничего проще. Наташа была художницей (она рисовала теткины цветы), и Вадим женился на ней. Брак оказался на редкость счастливым. Супругов огорчало только отсутствие детей. А сны Вадима видоизменились. Пышечка-кубышечка больше не посещала его, но ему во сне все время вспоминалось, что он женат на другой и надо бы хотя бы позвонить ей, а телефона он не помнит. Во сне ему вспоминалась (именно вспоминалась, а не снилась) комната его прежней жены, комната на третьем этаже в переулке, недалеко от метро «Ботанический сад», та самая комната Натальи С, и на столе обязательно букет белых астр. Впрочем, и эти сны прекратились недавно, но, по-видимому, навсегда, Пока он был в отпуске, комната близ Ботанического сада во сне ему не вспоминалась, так что он практически забыл о ней.

На другой день его жена вернулась встревоженная. Ее вызывал следователь, интересовался, знала ли она Наталью С., показывал ее фотографию. Следователь настоятельно расспрашивал Наташу о пребывании Вадима в Сухуми, не отлучался ли он куда-нибудь хотя бы ненадолго, хотя бы на несколько часов.

— Я заверила его, что ты никуда не отлучался, — говорила Наташа. — Ты был все время со мною, все видели нас вместе, его подозрения абсолютно беспочвенны! Хотя… Хотя… Знаешь, я это отрицала, но ведь лицо этой Натальи С. мне знакомо. И комнату ее я представляю себе, хотя он меня туда не возил (Наташа довольно точно описала комнату Натальи С, не забыв упомянуть белые астры). Знаешь, недавно я видела эту комнату во сне в первый раз, и как будто не в первый, знаешь, как во сне бывает Мне снилось, будто мы с тобой живем в этой комнате, а она у нас жиличка или приживалка. И вот она лежит на диване, и ты душишь ее, а я тебе спокойно говорю: «Зачем? Не надо! Она же нам не мешает…» Я говорю, а ты душишь ее…