После того памятного разговора Валерий начал откровенно ухаживать за Ириной, а Вера Васильевна не упускала случая подчеркнуть, что медсестра ей родной человек.

Кульминация наступила в конце мая, мать Валерия попросила Иру съездить на дачу, проверить, как там обстоят дела: в июне семья планировала перебраться за город.

– Ничего в доме не мой! – предостерегла ее дама. – Я знаю тебя, сразу хлопотать начнешь. Просто посмотри, потом Таня приедет и поработает!

Ирочка отправилась за город и решила хоть стекла протереть. В самый разгар субботника неожиданно появился Валера и укоризненно сказал:

– Зачем окна драишь? Пошли, кофе попьем.

Ночевать они остались на даче, думаю, дальнейшие комментарии излишни.

Ясное дело, Вера Васильевна сразу поняла, что произошло, и стала еще ласковее с Ирочкой, теперь она нежно называла ее доченькой.

Ирина была счастлива, с Зинаидой она практически не встречалась, если же женщины сталкивались в квартире, супруга Валерия, небрежно бросив: «Привет», – уходила, оставался лишь запах духов, тяжелый, обволакивающий.

Летом Вера Васильевна и Таня перебрались на дачу. Зинаиде наконец удалось получить роль, и она укатила на съемки в Крым. Валерий и Ирочка почувствовали себя хозяевами просторной квартиры и стали жить вместе.

– Эх, как нам хорошо, – с чувством сказал однажды Валера.

– Может, поженимся? – прошептала Ира.

– Я давно мечтаю об этом! – воскликнул любовник. – Но есть одна заминка, не хотел тебе говорить! Наш брак невозможен.

– Почему? – расстроилась Ира.

– Из-за моей глупости, – нехотя признался Валерий, – я был молодым идиотом, теперь вот расплачиваюсь. Если разведусь с Зиной, мы с мамой очутимся на улице.

– А квартира? – ахнула Ирина.

– Она целиком и полностью принадлежит Зинаиде.

– Погоди, – изумилась Ира, – Вера Васильевна часто рассказывает, как здесь еще во времена твоего детства справляли дни рождения. Вы тут всю жизнь жили. Ой! Здесь коммуналка была, да? Зина комнату имела?

– Нет, – устало ответил Валера, – слава богу, мы никогда не мучились в общей квартире. Апартаменты принадлежали моему деду, профессору. Зина пришла сюда моей женой.

– Ничегошеньки не понимаю, – затрясла головой Ира.

– Говорю же, я дурак, – взохнул Валерий. – Когда мы с Зиной познакомились, я влюбился, как кретин! Зина была очень хороша. Твердила мне мама: «Не любуйся, сыночек, на лицо, в душу смотри». Но кто же старших слушает! Я сделал предложение, а Зинка отказывалась расписываться, все повторяла: «Не хочу! Ты богатый, а я нищая, мы не пара!» Ну я и подарил ей все!

– Как! – обомлела Ира. – Что значит «подарил»?

– Оформил дарственную, – забубнил Валера, – у нотариуса. Подумал: пусть все Зине принадлежит, тогда у нее комплекс неимущей девочки пропадет. Ни о чем дурном я не помышлял, считал: муж с женой единое целое. Что мое, то ее, ну и наоборот.

– С ума сойти! – всплеснула руками Ира. – И Вера Васильевна не протестовала?

– А я ей вначале ничего не сказал! Потом, конечно, она узнала, но дело уже было сделано, – прогудел Валерий. – Ладно, раз уж начал признаваться, пойду до конца. Обманул я маму! Подсунул ей бумаги, попросил: «Вот тут подпись поставь, это в отделе кадров на моей работе требуют». Она подмахнула не глядя согласие на мою дарственную. Я был ослеплен Зиной, очень хотел ее заполучить. Зинаида каждый день повторяла: «Нам лучше расстаться, у меня ничего нет. И в постель до свадьбы я не лягу». Ну что ты на меня так смотришь?

– Ужасно! – схватилась за голову Ира. – Значит, в случае развода…

– …мы окажемся на улице!

– А дача? – вспомнила медсестра.

– Я Зине все передал, – ответил Валера.

– Можно уехать в мою комнату, – с жаром предложила Ира, – она, правда, маленькая, восемь метров, и соседей толпа, но в тесноте, да не в обиде.

– Солнышко, – улыбнулся Валерий, – для начала нас с мамой к тебе не пропишут. И в этих стенах прошло мое детство, здесь живет память о дедушке, стоят его книги, витает дух семьи Поповых. Невозможно оставить все мошеннице. Да, я теперь понимаю, что Зинаида никогда не любила меня, ей нужны были материальные блага: квартира, дача. Сейчас она выкачивает из меня деньги, я неплохо зарабатываю и вынужден платить ей дань.

– За что? – возмутилась Ира.

– Она грозится выгнать нас вон, если я перестану выдавать ей содержание, – поник Валерий и тут же испуганно добавил: – Только маме не говори, она не подозревает, до какой степени Зина мерзавка! Видно, мало мне в детстве русских народных сказок читали. «Была у зайчишки избушка деревянная, и захотела лисонька в ней поселиться».

– Что же делать? – испугалась Ира.

– Не знаю, – пожал плечами Валера, – мне сон часто снится. Заглядываю утром к Зине в спальню, а она мертва.

– Ой, жуть! – поежилась Ирина.

– И не говори, – махнул он рукой. – Вот бы кто-нибудь влез в окно, мы ж на первом этаже живем, и Зину придушил. Впрочем, прости, у меня на нервной почве ум за разум заходит, я жене зла не желаю.

С тех пор тема ужасного совместного проживания с Зинаидой нет-нет да и всплывала в разговорах. Десятого сентября Вера Васильевна встретила Иру в слезах и воскликнула:

– Зина утром толкнула меня на кухне, я упала, чуть было опять ногу не сломала!

Ирина похолодела.

– Что значит «опять»? В тот раз, когда вы лодыжку повредили, это она сделала?

– Да, – прошептала Вера Васильевна.

– Вот сволочь! – возмутилась девушка. – Надо милицию вызвать, прямо сейчас побегу!

– Нет! – умоляюще протянула руки Вера Васильевна. – Она здесь единоличная хозяйка! Выгонит нас вон! Сколько раз меня этим пугала. Только ты Валерию ни гугу, не хочу сына расстраивать! Милая, ты же промолчишь?

Ира кивнула. Через два дня ее встретил Валерий с перекошенным лицом. Из его комнаты пропала рукопись, над которой он работал несколько лет, кто-то влез в окно и украл ее.

– Надо решетки поставить, – сказала Ирина, – забраться к вам ничего не стоит, любой сумеет.

– Да, да, – закивал Валерий, – ты права. Спрошу разрешения у Зины.

– Это еще зачем? – насупилась Ирина.

– Она тут хозяйка, – пролепетал Попов. – Мама один раз ящики заказала для цветов. Только их приделали, Зина разозлилась, она растения не любит. Пришлось снимать!

– Гадина, – выругалась Ира.

– Нет, не говори так, – попросил Валера, – я во всем виноват, мне и нести наказание! Вот только маме это за что? И тебе? Эх, вместе нам, Иронька, похоже, не жить, не родятся наши дети любимые.

Спустя неделю после этого разговора умерла одна из подопечных Иры. В тот момент, когда медсестра мыла руки, тяжелобольная женщина внезапно скончалась, Королева не успела сделать ей уколы сильнодействующих лекарств. По правилам Ирине надлежало вернуть ампулы в поликлинику, но она нарушила закон, соврала, что использовала все средства, и спрятала их. Лекарства не были наркотиками, сдавать пустые ампулы не требовалось, Ире поверили…