Райя села на кровати. Короткие зеленые пряди взъерошенных волос упали на глаза. Девушка обычно зачесывала их назад, но сейчас все вылетело из головы.

Поняв, что не сможет уснуть в любом случае, она встала, собралась и решительно направилась к выходу. Хватит! Пора с этим разобраться! Особое чутье – способность ощущать родственников по крови – давало понять, что дядя Зем буквально час назад прибыл в академию. Может, удастся узнать, что к чему… И привел ли он с собой дракона.

С тихим скрипом дверь отворилась, и девушка прокралась в коридор. Тусклый свет фонарей рождал тут и там пугающие тени, вокруг не было ни души. Райя тихонько заперла дверь и направилась в сторону главной лестницы, откуда до кафедры – рукой подать. Лишь бы не наткнуться на Грымзу! Или кто там сегодня дежурит в этой части замка? Хотя пару ласковых Райя с удовольствием бы ей сказала после той реплики в коридоре…

Стараясь не издать ни звука, девушка спустилась на два пролета вниз, где находилась кафедра жизнетворения. Наверняка дядя Зем первым делом пошел туда. В конце концов, на кафедре он бывает даже чаще, чем в своих покоях, – таких трудоголиков свет не видывал.

Свернув с лестницы на этаж, она подошла к нужной двери. Та была приоткрыта, изнутри доносился неторопливый разговор. Голоса дяди, впрочем, слышно не было.

Райю это не остановило – информации много не бывает. Будучи опытным охотником за сплетнями, она вжалась в стену почти вплотную к двери и прислонила ухо максимально близко к щели. Так слышно лучше всего.

– …кто мог знать, что они заколдованы?! – раздался растерянный женский голос. Райя узнала эссу Маори.

– Они не заколдованы, – спокойно ответил мужчина. Судя по характерному властному тону, это был фарн Элегиас.

Но что они забыли на кафедре жизнетворения?

– А вы считаете, произошла очередная вспышка Силы? – уточнила эсса Маори. – Просто огонь был колдовской, не обычный. Его дали именно жезлы. Ничто другое.

– Разумеется, – сказал фарн Элегиас. – Ввиду последних катаклизмов не исключены, по всей видимости, такие вот сбои. Счастье, что подвал не выгорел дотла…

– Что же нам делать? – поинтересовалась Маори. – Очень повезло, что записи об экспериментах я за полдня до того отнесла в малую лабораторию, читала на досуге.

– И правда, весьма предусмотрительно с вашей стороны, – едко ответил фарн, – держать записи в таком месте. Ведь малая лаборатория даже толком не закрывается, а информация об этих жезлах способна изменить весь мир.

– Но ведь от этого мы только выиграли, – примирительно сказала Маори. – Прошу прощения, но могу ли я продолжить работу с жезлами в своих покоях? Моя комната тщательно запирается. Я бы взяла хотя бы два, пока еще есть время.

– Да, – ответил фарн. – Ритуал станет необходим, когда начнутся изменения ландшафта, погоды и основных законов магии. Пока что – время еще есть. Работайте. Только, – осекся он, – укрывайте записи получше. Время сейчас неспокойное…

– Как скажете.

Послышался звук отодвигаемого стула, и Райя напряглась – пора бежать, пока не заметили. Однако, судя по всему, покидать кабинет эти двое пока не собирались.

– Эсса… – протянул фарн Элегиас, – я восхищен вашей выдержкой. Зная, что, если у нас ничего не получится, вам придется послужить материалом для ритуала, вы работаете с удвоенной силой. Мы с фарном Астором в вас не ошиблись.

– Благодарю, – ответила Маори. – Я понимаю, что жизнь одного человека ничего не значит там, где речь идет о жизни всего мира.

У Райи перехватило дыхание. О чем они? Что вообще происходит?

– Это похвально, – сказал Элегиас. – А теперь я хотел бы обсудить с вами аметистовый жезл…

Райя сообразила, что та крупица важной информации, которую она могла для себя вынести из этого разговора, уже прозвучала. Теперь, похоже, эсса и фарн как ни в чем не бывало будут рассуждать о работе.

Девушка нахмурилась, плавно отодвигаясь от двери. «Так не годится! Эти двое явно замышляют что-то очень сомнительное. Надо срочно поговорить с дядей».

* * *

Маори с удовольствием потянулась в постели. Взгляд упал на окно. Утро. Привычное серое небо, хлопья снега, медленно падающие вдоль мерцающего кристального стекла. Мороз, как всегда. А в комнате – тепло, уютно потрескивает камин, мягкое одеяло приятно греет тело. Девушка сжала плотную ткань и улыбнулась, перекатилась на бок.

На прикроватном столике лежал путеводитель, с обложки которого лучезарно улыбался Рагон.

– С добрым утром! – сказал он с поклоном.

Маори хихикнула.

– Только не говори, что ты ждал всю ночь, чтобы мне это сказать.

– А что тут такого? – ответил контрактник. – Мне, как ты знаешь, сон ни к чему, а считать иголки у каждой сосны надоедает уже спустя часа четыре. Кроме того, – вздохнул он, – их количество никогда не меняется.

– Ничего, сегодня великий день! Все изменится! – провозгласила Маори и вскочила с кровати.

– По какому случаю столь бурная радость? – с подозрением спросил Рагон. – Никогда тебя такой не видел. Неужто нашла путь к спасению Альсторна?

Маори уже убежала в ванную, едва успев накинуть на плечи тонкий халат.

Рагон прикусил нижнюю губу, глядя ей вслед. Пусть кто-нибудь попробует хоть пальцем ее коснуться! Даже этот самый Элегиас, будь он неладен…

Через пару минут девушка вернулась. Щеки ее розовели больше обычного – Рагон уже заметил за ней привычку плеснуть с утра в лицо ледяной водой. Маори засуетилась около буфета. Завтрак она уже благополучно проспала, а голод давал о себе знать.

Добыв печенья и горсть сухофруктов, а также заварив кружку чая, девушка вернулась к кровати, взбила подушки и уселась, облокотившись на них.

– Итак, – протянул Рагон. – Ты не ответила, что же сегодня за великий день.

Маори хитро улыбнулась и сделала глоток чая. С наслаждением прикрыла глаза, закусила квадратиком печенья.

– Я тебе ничего не говорила – не хотела мучить пустыми обещаниями, но у меня появилась идея, как вытащить тебя из книги, – с теплотой глядя на Рагона, сказала Маори.

Глаза ее блестели. Было заметно, что до сих пор девушка едва сдерживалась, чтобы не поделиться с другом своим секретом. Очевидно, берегла на сладкое, когда в светлой головке окончательно созреет план.

– Ты… серьезно? – Рагон удивленно поморгал. – Даже не верится!

О том, чтобы вновь обрести тело, он уже и думать перестал. Слишком долго просуществовал в виде путеводителя. А с приходом некоторых воспоминаний – осознал, что это длится не одну сотню лет и вряд ли его освободят вообще. На чем главу нормальной, естественной жизни пришлось закрыть. До сих пор Рагон был уверен, что навсегда.

Маори энергично кивнула. Серебристые пряди волос, обрамляющие нежный овал ее лица, забавно всколыхнулись.