– Прекрасно! Значит, поедем завтра. – Катрин помолчала. – Я не хочу больше возвращаться в Мелверн-парк. Вы можете отвезти меня в какую-нибудь приличную гостиницу, чтобы я переночевала там?

– Вам не нужно времени на сборы?

– Нет. Я не желаю брать с собой ни одной вещи, купленной графом Стенфилдом. Тех денег, что вы обещали заплатить мне вперед, хватит, чтобы скупить все модные лавки Парижа.

– Тогда мы решительно едем! – бодро заключил Сен-Реми, подстегивая лошадь.

– Решительно едем, – повторила Катрин. – Завтра, не задерживаясь в этой проклятой стране ни одного дня. Только на одну эту ночь – ее будет достаточно, чтобы я успела написать Джейсону прощальное письмо, где расскажу обо всем.

Уже несколько дней Лондон заливали дожди. Чтобы избавиться от сырости, в особняке затопили почти все камины. В роскошном бело-голубом будуаре маркизы Кемпбелл они горели днем и ночью. Но Вирджиния все равно не могла согреться, и ее непрерывно сотрясал мелкий озноб. Стоило ей подумать, что муж твердо решил с ней развестись, как руки превращались в лед, а сердце сковывало холодное отчаяние.

– Неужели это все происходит на самом деле, а не снится мне в кошмарном сне? – поминутно спрашивала она себя, нервно расхаживая по комнате. – И неужели ничего нельзя сделать, совсем ничего?

В дверь негромко, но настойчиво постучали, и Вирджиния мгновенно подбежала к зеркалу, чтобы поправить растрепавшуюся прическу.

На нее смотрела бледная женщина с опухшим от слез лицом и затравленным взглядом.

«Боже, в кого я превратилась! – в отчаянии закусив губу, подумала она. – И такой я останусь навсегда – несчастной и никому не нужной».

Стук повторился, и Вирджиния поспешила открыть дверь, заранее холодея от того, что должно за этим последовать. На пороге с суровым выражением лица стоял Энтони. И в руках у него были все те же бумаги, которые она никак не хотела подписывать.

– Ну? Ты разрешишь мне войти или будешь и дальше держать за дверью? – сухо спросил он, прямо глядя в ее покрасневшие глаза. Вирджиния посторонилась, и маркиз неторопливо прошел в будуар, поморщившись от жары.

Он не стал садиться, и Вирджиния тоже осталась стоять посередине комнаты, хотя ноги ее подкашивались. Взглянув на мужа, маркиза сделала робкую попытку улыбнуться, но от ледяного взгляда Энтони улыбка словно застыла на ее губах. Смерив ее с головы до ног строгим взглядом, он с легкой насмешкой проговорил:

– Итак, дорогая моя жена, я снова делаю попытку договориться с тобой мирным путем. Но предупреждаю, что это в последний раз. Если ты и сейчас станешь упорствовать, дело о разводе будет рассматриваться в суде. И тогда… – он выдержал паузу, – тогда пеняй на себя, если в результате развода ты ничего не получишь и останешься у разбитого корыта.

– А разве я и так не остаюсь у разбитого корыта? – нервно выпалила Вирджиния, судорожно стиснув руки. – Разве для меня может что-то быть хуже, чем… остаться без тебя, – промолвила она совершенно упавшим голосом.

Энтони Кемпбелл отрывисто рассмеялся, поглаживая подбородок.

– Ну, эта потеря для тебя не велика. Если мне не изменяет память, то мы уже почти год не являемся мужем и женой, и дело осталось лишь за формальностями. Вот их-то я и хочу от тебя добиться. Чтобы стать свободным мужчиной официально.

– Энтони! – Вирджиния бросилась к мужу, забыв о самолюбии. – Ради всего святого, ради твоей былой любви ко мне, не поступай со мной так жестоко! Умоляю тебя, дай мне последний шанс заслужить твое прощение!

– Последний шанс? – маркиз удивленно поднял брови, отступая от нее на шаг. – Разве ты забыла, что он уже был у тебя? Но ты не пожелала им воспользоваться. Ты загубила брак своей родной сестры, вместо того чтобы спасти наш! Я подозреваю, что Джейсон откуда-то узнал о побеге Катрин, и поэтому он бросил ее одну в имении, а сам находится в Лондоне. И в этом виновата только ты, потому что Катрин никогда бы не решилась на такое безумство, если бы ты чуть ли не насильно не увезла ее из дома!

– Но ведь… но ведь эта свадьба все же состоялась! И как ты можешь утверждать, что граф Стенфилд оставил Катрин? Ты же… ты же не общаешься с ним…

– Благодаря, опять же, тебе, – мрачно усмехнулся он. – Потому что ты поссорила меня с моим лучшим другом, самым надежным из всех, что у меня были.

– Энтони! – Вирджиния в отчаянии всплеснула руками. – Клянусь тебе, любимый, после того как я стала твоей женой, у меня с Джейсоном ничего не было! Ничего, совсем ничего!

Он снова усмехнулся, на секунду отвернувшись в сторону.

– Это просто удивительно, если вспомнить, что ты столько времени не давала ему прохода. Но тем не менее похоже на правду. Иначе ты не возненавидела бы его, словно лютого врага!

Опустив голову под его презрительным взглядом, Вирджиния подавленно молчала. «Боже, сделай что-нибудь, спаси меня из этой чудовищной ситуации»! – отчаянно молилась она. И в этот момент опять раздался стук в дверь.

– Я же запретил нам мешать! – гневно крикнул Энтони, но дверь все же тихонько приоткрылась, и в комнату проскользнула Мэгги, единственная из служанок, кто не боялся дурного расположения хозяина.

– Прошу прощения, милорд, но к вам пожаловал гость, – тоненьким голоском пролепетала горничная.

– Можешь передать ему, чтобы убирался ко всем чертям! Я сегодня никого не принимаю.

– Но это… – Мэгги смущенно кашлянула, прежде чем добавить: – Это его сиятельство граф Мелвернский, милорд.

Вирджиния приглушенно ахнула, зажав рот ладонью. Если бы служанка объявила, что к ним пожаловал сам король, ее изумление было бы намного меньше.

– Что? – Энтони быстрым шагом подошел к дверям. – Ты не ошиблась, Мэгги? Он назвал себя графом Мелвернским?

– Милорд! Что же, по-вашему, я не узнаю мужа вашей свояченицы?

Резко повернувшись к жене, маркиз встревоженно посмотрел на нее.

– Вирджиния, наверное, что-то случилось с нашей Катрин! Джейсон никогда бы не пришел в наш дом без серьезного повода.

– Боже мой! Ну, спустись же к нему скорее, ведь он спрашивает тебя!

– Да, да. – Энтони подошел к жене и легонько тронул ее за плечо. – Пожалуйста, любовь моя, спустись за мной следом и подожди в малой гостиной. Я думаю, твое присутствие скоро понадобится.

Кивнув, Вирджиния закрыла за мужем дверь и в волнении прошлась по комнате. Случайно, в сильном смятении он назвал ее «любовь моя», как бывало в прежние времена! А это значит, что он все еще любит ее, хотя ни за что не признается в этом.

– Я сама, только сама виновата, что оттолкнула его от себя! – горько воскликнула женщина, заламывая руки. – И теперь только чудо может вернуть мне моего любимого. Но, Боже, прошу тебя, сделай так, чтобы при этом не пострадала моя бедная сестра.