Тот, видимо, что-то почувствовал, может, движение боковым зрением, всё же из-за луны всё моё преимущество ночью заметно слабеет, не только я вижу, но и меня могут увидеть. Однако всё же он не успел и получил удар по затылку, хороший такой, небольшим кошелём с мокрым песком внутри, из сознания выбивает гарантированно. Быстро обыскал татя, а никем иным тот не мог быть, в кошеле одна мелочь, зато засапожный нож отличный, прибрал его, и ещё один нашёл спрятанным на кисти руки в самодельных ножнах. Отличная задумка, мне тоже пригодится, я снял его вместе с ножнами и убрал в котомку. После этого крепко связал ему руки сзади, вставил кляп и связал ноги, но так, чтобы тот идти мог, но бежать уже нет, широких шагов не сделает, верёвка не даст. Только после этого я стал приводить его в чувство. Не сразу, но мне удалось это сделать, задёргался да затряс головой. Хорошо я его приголубил.

Приблизив губы к его уху, я негромко сказал:

– Идём, прогуляемся. Не советую пытаться бежать или привлекать чьё-то внимание, я всегда успею ударить ножом и уйти, ночь меня скроет. А так пообщаемся, может, даже целый уйдёшь. Понял меня? Кивни… Молодец, а теперь вставай.

Поставив его на ноги, связанному ему неудобно было, помог, дальше, коля его остриём кинжала в пятую точку, я отвёл в сторону, тут рядом пивная, шум и ночью стоял, в принципе я на шум и шёл, так что пока несколько мужиков дрались в полутьме, которую плохо рассеивал огонь одиночной масляной лампы, что висела у входа в заведение, хотя у кого глаза привыкли к темноте, мог всё видеть отчётливо, я усадил пленника у забора ближайшего дома и, выдернув кляп, при этом нажал остриём на шею, намёк, заорёт – проколю, и тот это понял, молчал. Дальше уже я приступил к беседе:

– Кто такой и как звать?

– Федя Косорукий, из кожевников мы.

– Кто же тебя так назвал? – изумился я.

– Горшок с бражкой разбил, – шмыгнул тот.

– Ну ты и косорукий, – покачал я головой. – Ладно, зачем следил за домом Михайловых? И не ври, я тебя во дворе видел.

– Да я не следил, подружку ждал, хотели ночью погулять.

Вставив тому кляп в рот, я схватил его, бешено мычащего, за руку и отчекрыжил указательный палец под корень, и дождавшись, когда проорётся сквозь кляп, выдернул его и снова обратился к всхлипывающему мужичку. Лет тому было около тридцати, зрелый возраст, приближающийся к границам старости, а что, тут на Руси сорок лет – это уже старость, чем дальше, тем больше считается, что старики древние.

– Повторить вопрос? Пальцев у тебя много, можно допрос на всю ночь растянуть.

– Сидор меня послал, Сидор Косой. У него ватажка, я в неё вхожу. Мы по городу работаем и за городом, берём небольшие караваны с купцами.

– С хозяином постоялого двора, что у конюшен купца Георгиева, знакомы?

– Да, он сообщает, у кого ценный груз или денег много. Долю имеет.

– Это он навёл на меня?

– Нет. Я слышал, как Сидор говорил, он свёл его с постояльцем, что у него живёт, а тот приказал за тобой следить и ограбить, только осторожно. На торге мы не смогли подобраться и кошель срезать.

– Комнату мою на постоялом дворе вы ограбили?

То, что я и есть Тит Михайлов, тот, видимо, давно понял, поэтому нисколько на мои слова не удивился, а спокойно ответил:

– Точно нет, не наши. Думаю, там хозяин постоялого двора и постоялец поработали. Если бы наши были, я бы знал.

– Хорошо, убедил. Сидор ваш старший, общак у него есть?

Тут тот задёргался, и я едва успел вставить кляп. Пришлось ещё два пальца смахнуть, пока тот не заговорил. Про общак тот знал, что он вообще есть. Банда у них крупная, и иметь резерв средств всегда полезно, но он не ходил в ближних кругах главаря, и где тот его прятал, не знал. Он даже сомневался, что ещё кто-то знал об этом, кроме самого Сидора. Зато описал очень тщательно, где мне этого Сидора можно было найти. Причём настолько хорошо, что я решил начать именно с него, а к хозяину постоялого двора и этому неведомому постояльцу наведаться под утро. Хотя что за постоялец, я, кажется, начинал догадываться. А не тот ли это княжий посланец, что искал информацию по Титу? Только зачем ему такие телодвижения? Ясно же, что я смогу выкупить семью… Хотя это мне ясно, а если вспомнить, сколько я получил от князя Василия и сколько потратил на дом, то да, получается, средств на оплату долга уже не хватает, а тут приходит князь Вознесенский весь в белом и уплачивает этот долг, и получается, что я уже должен ему. Пусть не в деньгах, но морально точно. Хм, вполне может быть, что этот прощелыга к этому всё и ведёт. Нет, тут надо рубить с плеча, по-другому никак.

Описание дороги мне этот Криворукий дал отличное, я уже через пять минут добежал до дома Сидора. Кстати, я думал, он тоже какой мастеровой, нет, обычный лавочник, специализировался на закупке мяса у крестьян и продаже его в своей лавке, у него там два ледника было, копчёностями тоже занимался, вполне ходовой бизнес, чего его в бандиты потянуло? А Криворукого я развязал. С мёртвого снял верёвки и кляп, потом осторожно извлёк кинжал из груди, вытер об одежду и побежал к Сидору. В таких делах свидетелей оставлять не просто преступление, идиотизм. А драка у пивной ещё продолжалась, надеюсь, этого Криворукого посчитают прирезанным по пьяной лавочке. Да, я помнил про пальцы, но я их подальше отшвырнул, а на ладони нанёс порезы, как будто тот от ножа защищался, и ему ещё и пальцы смахнули, ещё один начал отрезать, но не дорезал. Вот теперь всё складывается в пьяную драку с поножовщиной. Это для представителей властей, того же Сидора такой фигнёй не проведёшь, тот знал, куда его отправлял, поэтому главаря и нужно было посетить. Убрать проблему с этой стороны. Тот должен был сообразить, что его человека допрашивали, хотя бы заподозрить и подготовиться, а пока меня не ждёт, вот и навестим его.

Жил Сидор с женой, детей у них не было. Дом на втором этаже, внизу лавка. Проник я в дом через окно на втором этаже. Не заперто оно было, по венцам поднялся, потом, цепляясь пальцами за край доски фронтона, перебирая руками, добрался до окна на высоте метров пяти и вот осторожно, стараясь не шуметь сбитым дыханием, проник в комнату. Чудно, я в спальне оказался, где едва слышалось сопение женщины, а вот хозяин похрапывал. Тот начал просыпаться, видимо что-то почуя, или я заслонил лунный свет своей фигурой в окне, дёрнулся было рукой под подушку, но я оказался шустрее, ударил рукояткой кинжала в висок. А другого ничего подходящего у меня не было, чтобы можно было достать. Удар дозированный, дальше уже вырубил и хозяйку дома. После этого связал обоих и, вставив кляпы, обошёл дом, спустился и, открыв дверь, осмотрелся. Вроде тихо. Вернувшись наверх, я схватил за ворот ночнушки женщину, благо та была субтильного телосложения, и спустил её вниз. Мне сейчас её мужика по-жёсткому допрашивать, вполне могла что услышать. Она меня не видела, опознать не сможет, и смысла её убивать не было, у Сидора будет другой конец. Дальше я закрыл окно, зажёг лучину, долго чиркая кресалом, и осмотрел хозяина дома. Ну да, по роже проходил сабельный след, оттого и прозвали его Кривым. Приводил в чувство я хозяина дома долго, даже вниз ходил, бадейку ледяной воды приносил, и только через час тот замычал и очнулся наконец в мокрой постели. Я уже и надежду потерял, думал, придётся самостоятельно здание обыскивать. А потом последовал допрос. Да, это не Криворукий Федя, куда как крепкий орешек, часа полтора провозился, пока не расколол его, благо смог это сделать. Тот действительно содержал общак, малую часть тут, дома, остальное в схроне за городом. А это на случай, если власти кого возьмут из его людей и на дыбе разговорят и придётся убегать, чтобы добро с собой не тащить, а уже уйдя от погони, добраться до схрона и забрать. Вот он мне всё и описал, где что лежат. Не только по схрону, но и по личным накоплениям, у того было разделение, личное – это личное, общак – это общак. После этого я прервал его жизнь, как и обещал, ушёл тот легко. Не сразу, конечно, сначала я и малый общак нашёл и осмотрел, а потом и его личные накопления туда же в общую кучу свалил, и только потом отправил его в миры вечной охоты. Про главный схрон проверить смогу только на месте, и с этим нужно будет поторопиться. Как удалось узнать, не один Сидор знал, где тот главный общак, но и его ближайший подельник, некий Ольгерт из литвинов. Внешнее описание его тоже дал.