— Вот дерьмо… — выругался майор. Он неприязненно смотрел, как солдаты вытаскивают из подземелья очередной контейнер. — Хорошо, обер-лейтенант, я прикажу, чтобы сюда добавили людей… В принципе, все готово, архивы можно отправлять, специалисты внизу уже упаковывают последние ящики. Проблема — вытащить и погрузить, это тридцать два контейнера. Извлекли, как видите, чуть более десятка.

— Груз рассредоточат по обеим машинам? — рискнул спросить Алексей.

— О, нет, в этом нет необходимости, — покачал головой майор. — тридцать два ящика легко войдут в одну машину. Под загрузку предназначена вон та — с номером «1012». Другая машина уже загружена. Там ничего значительного — оборудование радиоэлектронной защиты, радиостанции, парочка генераторов — жалко, знаете ли, оставлять русским ценное имущество рейха… К тому же вторую машину можно использовать, как прикрытие первой.

— Разумеется, — согласился Алексей. — Подобные мощности должны использоваться полностью. Надеюсь, кузова герметичные. Столько стали наварено…

— У машин форсированные двигатели, — пояснил майор, — вытянут и более трех тонн. А что касается герметичности, то не думаю, что кузова у этих монстров полностью водонепроницаемые. В отличие от полностью герметичных контейнеров… Хорошо, обер-лейтенант, можете возвращаться в Калачан или побродить тут, а потом рассказать Ландсбергу, что его беспокойство передалось и нам. Я прикажу добавить сюда солдат, думаю, минут через сорок груз подготовят к отправке. «Опели» пойдут отдельно, под особым конвоем. Всю прочую базу мы эвакуируем немного позднее. Специалистам на озере еще нужно время, чтобы полностью подготовиться к заключительному, так сказать, аккорду.

— Я правильно вас понял, герр майор? Вы собираетесь водой из озера все здесь затопить? Невероятно, герр майор… — Алексей изобразил высшую степень расстройства. — Столько сил, столько трудов… И все напрасно? Но ведь скоро прибудут подкрепления, мы соберем в кулак свои силы и обратно отвоюем эти земли, что тогда, герр майор? Простите, я просто высказываю свое недоумение…

Майор Рюхтгофен посмотрел на него с какой-то затаенной грустью, удрученно покачал головой и зашагал к выходу с объекта — изыскивать дополнительные резервы. Хотелось верить, что окружающая публика к присутствию незнакомого офицера уже привыкла, видела, как он непринужденно общается с майором, и никому не придет в голову требовать его документы. Алексей закурил, праздно походил вокруг, украдкой глянул на часы. Из-за дальнего барака показалось отделение солдат, они спешно, ломая строй, направлялись к бункеру. Еще одна «бригада грузчиков»… У пандуса начиналась толкотня.

План вызревал какой-то дикий, нереальный. Но другого не имелось. Солдатам было не до него. Капитан Вайгль выкрикнул пару команд, убедился, что все работает, учтиво кивнул Алексею и зашагал за барак. Наверное, на ужин, мелькнула мысль. До наступления сумерек оставалось чуть больше часа. Он как бы невзначай завернул за угол холма, обошел его по сектору окружности. Еще раз закурил, хотя особого желания не испытывал. Шум и гам остались на другой стороне. Вдоль периметра объекта проследовала пара невозмутимых часовых, покосилась на него и отправилась дальше. Гуща кустарника у подножия холма необъяснимо манила. Он отправился к кустам, демонстративно расстегивая на ходу брюки. Не искать же туалет, который непонятно где! Когда ветки за ним сомкнулись, он опустился на колени, стряхнул со спины ранец. В бешеном темпе извлекал портативную рацию, отвинчивал колпачок антенны. Шум эфира ворвался в голову.

— Волость, Волость, вы здесь?

Недостатком ответственности его «случайные попутчики» не отличались. Мгновенно прорезался дрожащий от волнения голос Эммы:

— Столица, Столица, говорите! Боже правый… Мы уже все на нервах, у тебя все в порядке?

— Я на объекте, — шептал Алексей. — Времени нет, запоминайте. Архивы отправят с базы через тридцать, сорок или пятьдесят минут, точнее сказать не могу. Колонна пойдет отдельно, в первую очередь повезут архивы. Эту колонну пропустить в Калачан нельзя. Дойдет до города, мы ее потеряем. Это два трехтонных бронированных «опеля-блиц». Бортовые номера — «WL-1002» и «WL-1012». Возможно, колонну будут сопровождать мотоциклисты. Вы увидите, как они отходят. Вы и сейчас их должны видеть…

— Не видим, Столица… — Голос Эммы срывался от волнения. — Холм заслоняет, ни черта не видим…

— Ладно, это не обязательно. Когда пойдут, вы их увидите. Архив — только в одной машине, в другой всякое барахло… Вам потребуется ювелирная точность, Волость. Пропускаете головной транспорт охраны, оба грузовика — и сразу же подрываете скалу. Не раньше, не позже, именно в этот момент. Справитесь? Все, Волость, не имею больше времени с вами болтать. Постараюсь позднее связаться…

— Столица, подожди… — настаивала Эмма. — В какой машине будут архивы? Не выключайся, Столица…

Хорошо им там, на природе. А тут остатки нервов на пределе… Алексей выбрался из кустов и, посвистывая, отправился за холм. Через полминуты он снова наблюдал за погрузкой, при этом зевал и тактично прикрывал рот ладонью. Солдаты взмокли от пота, их качало от усталости. Они вытаскивали тяжелые контейнеры, волокли к грузовику с бортовым номером «WL-1012». Задние двери будки были открыты. В кузове стояли двое плечистых малых, они принимали ящики, оттаскивали их внутрь кузова. Контролировал погрузку тщедушный унтер-офицер. Он и выдвинул «рационализаторское предложение» — какого хрена вы в такую даль таскаете? Пусть водитель задним ходом спустит машину по пандусу и там проедет, насколько возможно. В любом случае меньше придется таскать! Предложение встретили с энтузиазмом. Машина неуклюже пятилась, сдавала рывками то влево, то вправо. Медленно съехала вниз, в полумрак верхнего подземного этажа. Алексей отреагировал вовремя, сам не заметил, как оказался у левого борта ползущей машины, просочился внутрь. От борта до стены — чуть меньше метра, раздавить не должна. Водитель остался в кабине, насвистывал жизнерадостный тирольский мотив. Алексей удивился — до чего же «плавно» он перетек в подземелье. Особой нужды в этом не было, но что поделаешь с всепобеждающим любопытством? Он вышел из-за борта, двинулся в сумрак. За спиной кряхтели солдаты, ругались дюжие парни в кузове — не могли дотянуться до рукояток по торцам контейнеров. Кто-то бросил: это четырнадцатый. «Восемнадцать осталось, — мысленно прикинул Алексей, — за полчаса уложатся». На него никто не смотрел. Он шел по наклонному тоннелю, уходящему в глубь подземелья. Проехать дальше грузовик не смог — мешала складированная тара. Он посторонился — двое умотанных военных волокли контейнер.

— Поберегитесь, господин офицер… — прохрипел один из них.

Рука не выдержала, оборвалась, и они начали переругиваться, кляли начальство, которое почему-то отключило грузовой подъемник.

Алексей шел дальше, с любопытством вертя головой. От тоннеля убегали какие-то узкие коридоры. На мгновение он замешкался, но быстро определил направление: из полумрака тоннеля вылупились очередные «переносчики». Он посторонился, пропуская их. Освещение в тоннеле было слабым. Тусклые лампочки распыляли мерклый свет, они висели через каждые десять шагов. За стенами что-то утробно гудело, очевидно, немцам удалось подключить один генератор. Оттого и не работали подъемники — электричества едва хватало на освещение. «Странно, — размышлял капитан, мягко ступая по бетонному полу. — В подземелье работали мощные генераторы, имелись специальные цистерны с горючим. Зачем отводили от озера канал и возводили на нем что-то вроде электростанции? Расширяться собирались?»