Я улыбнулся.

– Буду сама вежливость. Уверяю вас, доктор Шеридан никогда такой вежливости не видел.

– Вот сла-а-авно, – протянул сторож.

Он выдернул купюру из моих пальцев и отправил в оттопыренный карман униформы. Щелкнула щеколда на калитке, и сторож впустил меня на территорию больницы.

Я ступил на освещённую, вымощенную камнем дорожку, ведущую через плешивый давно не стриженый газон прямо к галерее перед центральным входом.

Вот только когда я сделал несколько шагов, сторож вдруг окликнул:

– Сэр?

Я медленно обернулся.

Сторож хмурился и смотрел на меня с подозрением.

– Сэр, вы бывали у нас раньше?

– А в чём дело?

– Ваше лицо… – Парень ещё больше нахмурился. – Ваше лицо кого-то напоминает.

Я беззаботно махнул рукой.

– А, вы об этом… Да я уже привык, что меня вечно за кого-то принимают. Начинаю ненавидеть свою рожу.

Сторож хохотнул.

– Ладно, идите. Не задерживайте очередь.

Вот если бы была возможность, я бы этому скоту уже сейчас зубы в глотку заколотил.

Но пришлось развернуться и быстрым шагом направиться к центральному входу, пока меня раньше времени не опознали. Шума наводить совсем не хотелось – я не за этим сюда пришёл. По крайней мере, не в первую очередь за этим.

Преодолев длинную дорожку и галерею с колоннами, я открыл дверь, приостановился на пороге, на всякий случай оглядывая пустынный и тесный больничный холл: мало ли кто меня там ждёт.

Случиться могло всё, что угодно.

С другой стороны, обо мне и Ребекке, а значит, и о теле Ринга, знали единицы. Такой секрет не разбалтывают, кому попало. Зивард вылетел из игры, Ринги под наблюдением, а Херефорд… вот он вполне мог здесь поджидать. Возможно, он слышал, как Зивард сказал мне пароль после того, как я прострелил ему ногу.

А насчёт сестры я допускал несколько вариантов.

Первый. Ребекка давно мертва и сгинула в неизвестной могиле. Второй. Ребекку перевезли в другое место, чтобы я до неё не добрался, и держат на случай давления. Третий. Ребекка здесь, и меня ждёт засада. Четвёртый. Ребекка здесь, и все на неё плевали, потому что заваруха уже случилась.

В холле никого не оказалось.

Но как только я миновал гардероб и свернул в коридор, позади раздался глубокий баритон:

– Эй, уважаемый, кто тебя пропустил? Тут больница, а не проходной двор.

Я повернулся на голос.

Из коридора противоположного крыла на меня надвигались два санитара-крепыша, оба, как на подбор: высокие, мускулистые, с бычьими шеями и красными физиономиями без проблеска совести в глазах.

– А вы, уважаемые, клиентов по виду определить не способны? – ответил я им.

– На сегодня клиентов больше не значилось, – прищурился один из бугаев, продолжая стремительное движение в мою сторону.

– Но у нас для любого идиота палата найдётся, уж поверь, уважаемый, – добавил его коллега.

На это я усмехнулся.

– У меня с доктором Шериданом на сегодня была договорённость, но если вы намерены подпортить ему бизнес и нагадить в его карман с деньгами, то это, конечно, ваши проблемы. Огребёте вы их по полной.

Фамилия Шеридана действовала на персонал больницы завораживающе и в то же время отрезвляюще.

Санитары остановились и посмотрели друг на друга.

– Шеридан не говорил, что придёт ещё кто-то, – нахмурился первый.

– А ну-ка, сними шляпу, парень, я на тебя посмотрю. – Второй пристально меня оглядел и снова пошёл в мою сторону. – А, может, уважаемый, ты из мужского отделения свинтил? Есть у нас один придурок тощий, тот ещё балабол, на тебя чем-то похож. С таким же умным видом всякое дерьмо несёт, не переслушаешь.

– Ты клиента сейчас с психом сравнил, тупой говнюк, или мне показалось? – ответил я спокойно (сам же напрягся: приготовился отбиваться, если придётся).

– Томми, оформляем этого козла. Он сам напросился. – Санитары перебросились парой коротких терминов, понятных лишь им одним, но вряд ли они означали что-то приятное.

Что ж.

Без шума, похоже, не получится.

Но тут из коридора за моей спиной донёсся громкий приказ:

– Уйдите, идиоты! Лучше бы так усердно за пациентами следили! – После чего голос смягчился, будто переключили тумблер: – Давайте обсудим все дела в кабинете, молодой человек. Вас Майлз пропустил?

Услышав голос врача, я напрягся ещё больше.

В памяти всплыла картина, как этот ублюдок бьёт Ребекку, как его кулак прохаживается по её телу, и влажно блестят глаза, как маячит нашивка «К-Д. Шеридан», выстроченная на отвороте халата синими нитками…

В памяти всплыло всё до самой мелкой детали.

Но я обернулся на врача с такой радушной улыбкой, какую только смог изобразить.

***

Это был он.

Тот самый человек, образ которого посылал мне загадочный ментальный чтец. Здоровенный торс, обтянутый голубым халатом, жидкие светлые волосы, блестящая плешина во весь затылок.

Да, это был он.

– Доброй ночи, – кивнул мне Шеридан и внимательно всмотрелся в моё лицо, в его глазах вспыхнул интерес. – Кто вы?

– Мой приятель, Эдуард Зивард говорил, что… – начал я, но врач тут же остановил меня, выставив ладонь.

– Не здесь.

Пропустив меня в свой просторный, богато обставленный кабинет, он плотно закрыл дверь и провернул ключ в замке.

– Значит, Зивард вам что-то говорил? – уточнил он. – И как Эдуард поживает, давно его не видел.

– Зивард мёртв, и вы это знаете. Мы говорили с ним три недели назад, перед тем, как он уехал в Ронстад. И он посвятил меня в некоторые тайны вашей больницы.

Шеридан склонил голову набок, потёр тяжёлый выпирающий подбородок и ещё раз меня оглядел – оценивающе, считывая все нестыковки моей внешности.

Пиджак на размер велик, шляпа не подходит к костюму, брюки не подходят к пиджаку, потому что от школьной формы, да и весь мой вид, наверняка, говорил о том, что я ещё не дорос до таких извращений, как развлекаться с душевнобольными пациентками.

– И что он вам рассказал?

Я посмотрел Шеридану в глаза.

– Он передал послание для безродной красотки.

Услышав пароль, врач замер, его лицо будто разом осунулось и постарело.

– Так я могу передать послание? – спросил я у него.

Шеридан часто задышал, потёр пальцами лоб и ответил: