Я убрал револьвер в кобуру и закрыл за собой дверь на ключ. Потом сунул связку во внутренний карман пиджака, забрал из рук Шеридана лампу и указал на ближайший угол.

Велел притихшему врачу:

– Встань туда, лицом к стене, и без глупостей.

Шеридан мгновенно повиновался. Он всё ещё надеялся выжить.

Сначала я проследил за ним и лишь потом перевёл взгляд на Ребекку. Сделал к ней шаг, второй, третий…

– Я ждала тебя, – сказала сестра, не оборачиваясь и не шевелясь. – Я так долго ждала тебя, Рэй.

От её голоса мороз пронёсся по поджилкам. Она узнала меня...

Я остановился. Да, это был голос Ребекки, каким я его помнил, но в нём всё равно было что-то не так.

– Бекки, – прошептал я, не найдя сил произнести её имя громче. – Бекки, я уведу тебя отсюда.

Она не пошевелилась, продолжая стоять истуканом. Я не стал больше ждать, когда она повернётся. Поставил лампу на пол и подошёл к сестре сам. Положил руку на её синюшное плечо.

От прикосновения меня пробрало до костей: пальцами я ощутил ледяную затвердевшую кожу, как у трупа.

– Бекки, мы должны идти.

– Здесь бродят демоны, ты знаешь? – сказала она, так и не обернувшись на меня. – Ты знаешь, Рэй, что они говорят? Они говорят, ты мне больше не друг, говорят, ты сменил веру, говорят, ты даже сменил самого себя. Но мне всё равно. Они лжецы… демоны – лжецы. Они говорили, что ты не придёшь. А ты пришёл. Я ждала тебя… ждала тебя… ждала тебя… ждала тебя… ждала… ждала… ждала…

Меня снова окатило морозом, на этот раз сильнее – накрыло лавиной холода.

– Бекки, пойдём. Я всё исправлю.

После этих слов она засмеялась. Её грязные костлявые плечи затряслись.

Она успокоилась так же резко, как начала смеяться.

– Ты знаешь, как проходит лоботомия, Рэй? В глазницу вставляется острая пика, её доводят до лобных долей мозга и повреждают его, чтобы пациент стал тихим…

– Бекки, чёрт, хватит! – Я не выдержал.

Схватил её за предплечье, повернул к себе лицом.

И от увиденного у меня перехватило дыхание: оно застопорилось, раздулось в ком, встало поперёк горла. От охватившего меня ужаса я мгновенно отпустил руку Ребекки и шагнул назад.

На меня смотрела нечеловеческая маска, серая, неподвижная, в синяках и трупных пятнах. В глазах Ребекки царила матовая темнота, ни белков, ни зрачков – ничего. И никаких эмоций, тотальное равнодушие.

Ребекка медленно моргнула.

В чёрных глазах мелькнули яркие точки-зрачки и тут же потухли.

– А ты изменился, Рэй.

Я не мог выдавить из себя ни звука, смотрел на Ребекку не в состоянии говорить, не мог даже двинуться. Она подошла и медленно сняла с меня шляпу, бросила её на пол и провела по моей щеке шершавыми пальцами.

– Ты красивый. Хотя… ты всегда был красивым. В любом виде, мой брат. В любом своём теле. Только теперь ты очень хрупкий, это не выбранное тобой тело, тебя переместили, и тебе придётся смириться со слабостью, со всеми человеческими пороками, что таятся в этом теле. И ты миришься, я вижу. А ведь это не в твоей природе, Рэй. Ты всегда был тотальным огнём, взрывной силой, жаром и темнотой преисподней, лезвием самого острого кинжала, будь им и сейчас… Ты получил моё послание?

Я открыл рот, сглотнул и еле выдавил:

– Какое послание?

– Ну как же. Моё послание. Я посылала его дважды сегодня утром. Показала тебе то, как доктор Шеридан бьёт меня, а я кричу… Разве ты не видел?

Услышав своё имя, Шеридан поперхнулся.

Ребекка резко повернула голову в его сторону и взмахнула рукой. Мужчина принялся колотиться лбом о стену, у которой стоял. Глухие удары повторялись и повторялись, пока, ударившись раз на десятый, врач не упал на пол.

Ребекка выставила руку в его сторону и сжала ладонь в кулак.

Тело Шеридана медленно поднялось в воздух, к потолку.

– Давно мечтала сделать с ним что-нибудь плохое, – сказала Ребекка, и впервые на её лице появилась эмоция: она улыбнулась.

Потом вытянула вторую руку и резко развела их в разные стороны. И то, что произошло со стонущим Шериданом… чёрт… я никогда такого не видел, я даже не уверен, что хоть раз думал, что такое возможно сделать с живым существом, пусть даже с самым последним ублюдком на свете…

Ребекка разорвала тело врача на куски.

Прямо в воздухе. Шеридан взорвался салютом из мяса и костей над нашими головами. Стены, пол и потолок палаты окатило кровью. Заодно меня и Ребекку. С ног до головы. Палата наполнилась мерзким запахом прелой сырости.

Я посмотрел на сестру.

Она всё ещё улыбалась.

– Да, во мне тоже есть кодо, Рэй, – сказала она и с блаженной улыбкой прикоснулась к залитому багровыми потёками лицу. – Моё кодо разбудила лоботомия. Я благодарна доктору Шеридану за оказанную услугу. И, кстати, он меня не бил, даже пальцем не тронул. Это была Деформация, лично для тебя, Рэй. Очень хотелось, чтобы ты пришёл.

Я вытер губы тыльной стороной запястья и спросил:

– Откуда ты всё это знаешь? О кодо и об искусствах?

Сестра внимательно посмотрела на меня.

– Нашёлся учитель. Человек в маске. Херефорд. Он заметил мои изменения после лоботомии. Целых три недели мы тренировались во всех пяти искусствах. Он один был добр ко мне, когда все отвернулись. Даже ты. Он спас меня. Призвал защищать империю, защищать Рингов и не дать эпохе Пяти Печатей воцарится… и я согласилась. Он давно хотел забрать меня отсюда, но я осталась. Я ждала тебя, чтобы позвать с собой. Давай будем вместе, как раньше. Два чёрных волхва, два энормоса, брат и сестра, лёд и огонь, два клинка в руках стремительного виртуоза…

– Ребекка, – перебил я её, – кем бы ты ни стала, не связывайся с Херефордом. По его воле ты сюда попала. Ринги используют тебя и выбросят.

Ребекка нахмурилась – и это ещё одна эмоция, которая отразилась на её безучастном лице.

– Он предупреждал, что ты не согласишься, – тихо сказала она. – Но попробовать стоило. Я обещала ему, что уговорю тебя, а если не уговорю, то убью. Ты слаб, намного слабее меня, потому что находишься в смертном теле. К тому же, ослаблен препаратом, я вижу, как медленны твои движения, как затуманен твой разум. Убить тебя будет легко, а потом ты переродишься снова, уже более сговорчивым. Я найду тебя после смерти, как в прошлый раз. Я всегда тебя находила. И мы опять будем вместе, как раньше. Ты помнишь? Хотя, вряд ли… я сама не сразу вспомнила. Мне Херефорд помог… А теперь умри, мой брат, ведь я хочу тебе добра.

– Бекки, подумай, что ты несёшь, Херефорд пудрит тебе мозги. – Я успел сказать только это.

В чернильных глазах Ребекки вспыхнули белые зрачки, её сорочка заколыхалась воланами, со всех сторон разом на меня дыхнуло холодным ветром. Я потянулся к кобуре, хотя понимал, что против чёрного волхва револьвер бесполезен. В отличие от моего тела, тело Ребекки было бессмертным.