Наконец Ершова не выдержала. Она села на каменный пол, усеянный обломками известняка, откинула назад голову с темными короткими волосами, заляпанными присохшей грязью, и уронила на колени тонкие смуглые руки.

«Все», – подумала Ева.

И в этот момент она услышала совсем рядом чей-то дикий крик.

– Немедленно отойдите от нее, – скомандовал Слюнько, показывая пальцем на Алену. – Она из лагеря наших конкурентов! Как вы вообще могли заинтересоваться девушкой, которая является дочерью криомедика?

Последнее слово профессор выплюнул, словно это было ужасное ругательство.

– Алена, – строго вещал Александр Павлович с другой стороны, – немедленно оставь этого молодого человека! Ты же дочь академика. Ты могла бы выбрать любого. Принца какого-нибудь. А ты что делаешь? С лохматым аспирантом связалась? Да еще и с орнитологом!

Опустив голову, Защокина отошла от Бубнова. На ее глазах выступили слезы.

– И учти, я никогда, никогда не одобрю этот союз, – добавил академик.

По щеке Алены поползла одинокая капелька. Дима бросился было ее утешать, но на его пути встал Игорь Георгиевич.

– Подумайте о Маше, оставшейся в общежитии, – строго сказал он, – ведь вполне может статься, что она передумает уходить к Пете и вернется к вам. Особенно если все узнают о том, что именно вы сделали крупное научное открытие.

– Какое открытие? – не понял аспирант.

– Ну, я не знаю пока, какое, – пожал плечами Игорь Георгиевич, – какое-нибудь! Это от вас зависит! Правда, если вы будете продолжать думать о девушках, а не о науке, то, конечно, никакого открытия вам не видать, как своих ушей.

Сам Слюнько в глубине души мечтал получить Нобелевскую премию.

– К сожалению, ни о каком открытии пока речи идти не может, – язвительно напомнил Защокин, – яйцо украдено.

Все дружно насупились.

– Надо ехать и искать его, – пожала плечами Филимонова, – какой смысл сейчас ссориться? Прежде надо найти яйцо.

– Если бы яйцо было хоть чуть-чуть радиоактивным, мы могли бы найти его по следу, – вздохнул молоденький парень с усиками. Он глядел на Защокина с восхищением.

– А вы думаете, что оно таки радиоактивное? – переспросила молодого человека Марьяна.

Разговор незаметно для участников беседы входил в мирное конструктивное русло.

– Нет, – покачал головой парень и разгладил усы, – мы, разумеется, не верим во всю эту чушь о внеземном происхождении яйца. Без сомнения, это наш простой российский динозавр, вполне аутентичный. Но тот факт, что он много миллионов лет пролежал в леднике, мог изменить его радиоактивность.

– Каким это образом? – не понял Слюнько. – Камни вот лежат миллионы лет, и никакой особенной радиоактивности в них нет.

И он показал на щебень, насыпанный вдоль обочины.

– Мы не думаем, что яйцо – радиоактивное, – пояснил Защокин, причем на этот раз он не кричал, а говорил вполне спокойно, – просто мы на это надеемся. Это помогло бы нам легко установить, куда его унесли.

– Да, отследить радиоактивный след легче легкого, – кивнул профессор, – но я бы на это не надеялся. Думаю, что ничего подобного там нет.

– Если честно, я тоже так считаю, – пояснил Александр Павлович. – Но это легко выяснить. Как только мы приедем на биостанцию, то решим этот вопрос. Правда, там, как я понял, кроме похищения яйца, возникли еще кое-какие проблемы.

– Какие? – спросили Слюнько и Марьяна, поочередно вылезая из кузова грузовика.

– На биостанции совершено убийство, – ответил Защокин.

Его голос прозвучал зловеще.

– Ах! – воскликнула Филимонова.

– Какой кошмар! – проговорил Слюнько, сильно побледнев.

– И мы туда едем? – с ужасом проговорил было Бубнов, но наткнулся на взгляд Алены и тут же постарался придать своему лицу мужественное и решительное выражение.

– Погиб орнитолог, – продолжил академик, – когда мы погрузим все наши вещи, я позвоню своим знакомым в ФСБ и узнаю подробности этого происшествия, – сказал он.

Дождь лил не переставая. За горизонтом продолжало громыхать.

Непосредственный начальник Владимира Евгеньевича Рязанцева сидел перед президентом Российской Федерации, уткнувшись глазами в стол.

– И как это называется? – строго спросил президент. – Все новостные каналы заполнены информацией о том, что яйцо пропало. А ведь я просил вас, лично вас, направить на биостанцию людей для охраны раритета!

Начальник опустил голову еще ниже.

– Я сделал все возможное, – сказал он. – На объект были направлены двое лучших наших сотрудников. Если они не смогли сохранить яйцо в целости и сохранности, то никто бы не смог.

– Ваши люди сейчас на станции? Они выходят на связь? – спросил президент, уперев взгляд в собеседника. – Мне только что звонил министр внутренних дел. Там убили человека, после чего связь с биостанцией прервалась. Никто не знает, что там происходит в настоящий момент. Поэтому я и спрашиваю, где ваши люди?

Шеф Рязанцева покраснел до корней волос.

– Видимо, – ответил он, – они еще не добрались до цели. Я ожидаю, что они объявятся в самое ближайшее время. Дело в том, что после обвала на дороге биостанция оказалась отрезанной от внешнего мира. Добраться до нее можно только пешком. А в этом регионе бушует страшная буря.

Он опустил голову еще ниже.

– Ладно, будем ждать, – сухо сказал президент, – но имейте в виду, что если яйцо не найдется, вы напишете заявление об отставке.

Начальник Владимира Евгеньевича уныло кивнул, попрощался и вышел. Чувствовал он себя неважно.

Второй коридор, не отмеченный штрихом, был сырым. На стенах рос мох. Виднелись влажные потеки. Возле стенки пробежал большой паук. Виктория вздрогнула.

– Будь осторожна. Скорее всего, он ядовит, – сказал Юрий, – хоть я и ботаник, но мне это насекомое не нравится.

– Тут бы Курочкин мог что-то подсказать, – вздохнула Сушко, – но, к сожалению, неизвестно, где он сейчас находится.

– Может, это он кричал? – предположил Бадмаев. – Может, он вообще – не жертва преступления. Возможно, наш энтомолог погнался за какой-нибудь особо интересной шести– или восьминогой тварью, потерял ориентировку и заблудился. И все это произошло вполне добровольно.

– И как нам теперь его искать? – спросила Сушко. – Тоже покричать?

– Опасно, – отрицательно покачал головой Бадмаев, – нас может услышать убийца. А он где-то здесь. Он даже провод сюда, вниз, протянул. Где-то неподалеку его логово. Комфортное, со светом и электричеством. В логове – инкубатор. А в инкубаторе – яйцо.

Юрий замолчал, повернулся и пошел дальше. Девушка последовала за ним. Она внимательно смотрела по сторонам, но паука нигде не было видно.