Помощник Шуйтана — дух смерти Эсрел. Он является к тому, кто должен умереть, и вынимает у него душу.

Деревянные идолы

Anna Krivitskaya / Shutterstock

Как и другие народы Поволжья, чуваши почитают злое, но могущественное божество — Керемета. О том, как люди начали приносить Керемету жертвы, рассказывается в чувашской мифологической сказке:

Однажды перед грозой женщина-чувашка поглядела в окно и увидела, как надвигается на ее избу черная туча, а впереди тучи бежит человек. Стал тот человек стучать в дверь и кричать: «Хозяюшка, спрячь меня!» Отворила женщина дверь, спрятала человека в подпол.

Только успела захлопнуть крышку, вошел в избу седой старик. Спрашивает женщину: «Не видала ли ты, хозяюшка, кого-нибудь, кто бежал перед черной тучей?» «Нет, — говорит женщина, — никого не видала. А ты кто таков и кого ищешь?» Отвечает старик: «Я — Султи Тура, а ищу Керемета». И ушел.

Вылез Керемет из подпола. «Спасибо тебе, — говорит. — Спасла ты меня от погибели. А теперь свари-ка мне каши с маслом, а то я сильно проголодался». Сварила женщина кашу, положила большой кусок масла. Съел Керемет кашу и говорит: «Этого мне мало. Свари-ка теперь утку». Тут уж женщина рассердилась: «Слишком многого ты хочешь. Уходи лучше подобру-поздорову!» Злобно ощерился Керемет и набросился на женщину с кулаками. Отколотил ее и убежал.

От Кереметовых побоев женщина слегла. Лежит, охает.

На другой день Керемет снова явился. «Свари, — говорит утку, — и будешь опять здорова». Женщина кое-как поднялась, сварила утку. Съел утку Керемет — и она сразу выздоровела.

А на следующий день Керемет снова пришел и потребовал сварить ему гуся. Тут уж женщина не посмела перечить.

На следующий день велел Керемет сварить для него барана, потом быка и, наконец, коня. Съел все это и сказал: «Теперь ты знаешь, что делать, когда я нашлю на кого-нибудь болезнь. Если болезнь легкая, пусть принесут мне в жертву утку, если тяжелая — быка или барана, а если уж совсем плохо — коня, — и заболевший выздоровеет».

Керемет ушел, а женщина рассказала односельчанам, как нужно преодолевать болезни, насланные Кереметом, — и люди стали приносить ему жертвы.

Насылать болезни может не только Керемет, но и злой дух Вупар, который по ночам душит людей, отчего те заболевают. Вупар боится света, поэтому, чтобы прогнать его, нужно зажечь огонь и бросить в него горящую головешку. В некоторых мифах образ Вупара приобретает более грандиозные масштабы — он проглатывает Солнце и Луну, отчего происходят затмения.

Этнографы замечают, что чуваши, ссорясь с женами, часто говорят: «Из-за вас Султи Тура не отыскал Керемета, из-за вас Керемет продолжает строить свои козни!»

К числу злых духов относится и лесная старуха Асаймыс-картык, сходная с русской Бабой-ягой. Ее образ часто встречается в мифологических сказках.

ОБ ИЗНАЧАЛЬНЫХ ВРЕМЕНАХ

Как и у других народов Поволжья, в чувашской мифологии существуют предания о великанах — «племени улыпов», живших в изначальные времена. С улыпами чуваши связывают целый ряд легенд и поверий. Многие холмы они называют «землей Улыпа», полагая, что эти холмы появились там, где кто-нибудь из великанов вытряхнул землю, набившуюся ему в лапти. Согласно народному поверью, пригоршня такой земли, рассыпанная в огороде, обеспечит хороший урожай овощей. За «кости Улыпа» чуваши принимали найденные в земле останки древних исполинских животных.

Шипунов В. А. Изображение с герба Шакуловского сельского поселения с всадником на коне — героем легенд о великанах-улыпах

Wikimedia Commons

Однако в преданиях Улып — один из центральных героев чувашского фольклора, чаще предстает вне своего племени, как самостоятельный, единичный персонаж.

Улып имеет божественное происхождение, в разных вариантах мифа его называют сыном бога-громовника Аслати или правнуком Солнца, а иногда отождествляют с самим Султи Турой. В ряде мифов Улып обитает на небе, от его тяжелых шагов сотрясается небесный свод, и тогда на земле бушуют грозы.

Тем не менее в большинстве мифов Улып все-таки живет на земле:

В изначальные времена Улып жил высоко в горах. А внизу, в долине, жили люди, пахали землю, выращивали хлеб, пасли на лугах скот.

Аслати, бог-громовержец, призвал Улыпа к себе и сказал ему: «Велика твоя сила, да что от нее проку. Отправляйся-ка ты к людям, будь им помощником и защитником». Спустился Улып с гор. Вековые леса ему по пояс, глубокие реки — по колено. Пришел Улып к людям в долину. Смотрит — живут они в теплых домах, в полях у них колосится высокая рожь, на лугах пасутся тучные стада. Подумал великан: «Если я захочу — все это богатство будет моим».

Позабыл Улып, зачем послал его к людям бог-громовержец Аслати, выгнал людей из их домов, отобрал у них поля и скот, взял себе в жены самую красивую девушку и зажил хозяином всей долины.

А люди покинули родные места и ушли далеко на север.

Жена родила Улыпу двоих сыновей. Выросли они, как и отец, великанами.

Прошло время, и жена Улыпа умерла. Погоревал Улып, а потом ушел в свои родные горы искать новую жену. Ушел и пропал. Ждали, ждали его сыновья, не дождались и отправились на поиски.

Поднялись на вершину гор и там увидали Улыпа. Был он прикован железными цепями к гранитной скале. Сказал старый Улып сыновьям: «Аслати, бог-громовержец, покарал меня за то зло, которое я причинил людям. Отныне и навеки прикован я к этой скале. А вы, мои сыновья, отыщите людей и постарайтесь исправить сотворенное мною. Идите на север, к верховьям большой реки, впадающей в море. Поселитесь там среди людей и станьте для них помощниками и защитниками».

Простился старый Улып с сыновьями и заплакал горькими слезами. Растопили его слезы горные льды, потекли в долину светлые ручьи. Расцвели в долине белые цветы, похожие на капли слез.

А сыновья Улыпа пошли, как велел им отец, к верховьям Волги и пришли туда, где впадает в нее Свияга. Младший брат поселился между Волгой и Свиягой, а старший — по правому берегу Волги, вплоть до того места, где впадает в нее тихоструйная Сура.

Помня наказ своего отца, братья-великаны стали жить в дружбе с людьми. Они помогали им вырубать леса под пашню и корчевать пни, очищать от камней поля и сеять хлеб…

Однако в большинстве сказаний именно старый Улып, а не его сыновья, выступает как друг и