До тока ехать было далековато. Он один у них теперь. Раньше было несколько, раскиданных по степи, по бригадам, но председатель колхоза решил: пусть будет один, но хорошо оснащенный. Пол на нем забетонировали, завезли и сосредоточили новую современную технику. Об этом по дороге Ане рассказывал водитель, хотел, наверное, отвлечь ее от тревожного ожидания первой серьезной встречи с пациентами, где только от нее одной зависела их жизнь. Она невнимательно слушала шофера, пытаясь нарисовать себе картину, которая ее ожидает. Было страшно. Страшно увидеть изувеченных людей, страшно от неуверенности, что она сможет справиться с таким тяжелым случаем, страшно увидеть там Матвея. Она специально не спрашивала, кто те двое, что столкнулись, боясь услышать его имя. Чтобы отвлечь себя от этой жуткой мысли, смотрела по сторонам. Час поздний, а степь не спит. Работают комбайны, грунтовыми дорогами туда-сюда двигаются огни в ореолах пылюки – это автомобилями перевозят зерно. Вдруг на дорогу выскочил заяц. Серый в свете фар молнией прошмыгнул поперек и скрылся в лесополосе. Заяц на дороге, плохая примета. У Ани екнуло сердце: никак Мотя там. Итак, несчастье там, а тут еще заячья примета… ну не возвращаться же теперь. Только она уже знала, что там ее Мотя. Задрожало как-то мерзко все внутри, и холодок прошелся по спине. Приближался ток, ярко освещенный, с движущимися фигурами людей возле ворохов и грозным нагромождением каких-то необычных, раньше не виданных Анею сооружений. Позже она узнала, что это новые зерноочистительные агрегаты, которые в этом году приобрел председатель для колхоза.

На краю тока, на брезенте, расстеленном прямо на земле, лежали потерпевшие. Еще издалека в одном из них она узнала Матвея. Второй был азиат – солдатик. Каждый год к ним присылают на время полевых работ в помощь солдат. Оба были в шоке и лежали неподвижно. Вокруг толпились солдаты, которые ехали на второй машине. Матвей ехал, груженный зерном. Его машина сползла в кювет, и из кузова просыпалось на землю зерно. Возле его автомобиля уже суетились колхозники, перегружая зерно в другую машину. Это Аня увидела боковым зрением. Все ее внимание сейчас было приковано к лежащим на брезенте парням. Аня сразу же пощупала пульс. Убедившись, что оба живы, стала осматривать их с ног до головы. Солдатик отделался царапинами на лице и синяками на ребрах. У Матвея была сломана рука, кроме многочисленных царапин и гематом. Аня приказала перенести ребят в медпункт. Он находился в вагончике, специально оборудованном и сейчас стоящем на току. Во время полевых работ его всегда устанавливали там, где шла наиболее напряженная работа. В вагончике, надев белый халат, Аня чувствовала себя более уверенной. Ей не по себе было от услышанной реплики в ее адрес, сказанной солдатами: «Девчонку какую-то прислали. Здесь надо серьезного, с опытом, врача. Травмы-то серьезные… такая авария». Но Аня серьезных травм, к своей радости, не обнаружила. Прокипятив иглу, сразу же сделала парням противошоковые уколы и заставила выпить валерьянку. Матвей виновато смотрел на нее:

– Из постели тебя выхватили?

– Это не страшно. Главное, что вы легко отделались.

Когда ребята уснули, она села на ступеньки и стала рассматривать работающих на току людей. Спать она не имела права, а до утра еще оставалось несколько часов. Женщины и девушки, закутанные платочками так, что видны только одни глаза, а у некоторых и глаз не видно – очки надеты, чтобы защититься от пыли и устюгов. Они махают лопатами среди потоков зерна, подгортают, грузят в кузова машин. Никого Аня не узнает, хотя все они варваровские. Юбки высоко подоткнуты, аж бедра высвечивают потные – блестят в лучах электрического света. Света на току много. Председатель не жалеет его, когда идут жнива. В эти предрассветные часы она вдруг поняла, что окончилось и беззаботное детство со всеми его прелестями, и многообещающая юность. Именно в эти часы начинается ее взрослая жизнь. Теперь от ее знаний и умений зависела жизнь людей, и это тревожило ее. Сможет ли она справиться? Тревогу усугубляла война, подбиравшаяся к их местам. Ее отголоски чувствовались во всем: в настроении людей, в напряжении труда – спешили поскорее собрать урожай – и в волнующих разговорах о самом ближайшем будущем.

* * *

Вскоре Аню призвали в армию. Своей выносливостью и бесстрашием она вдохновляла бойцов. Под ураганным огнем противника перевязывала раненых, оказывала первую медицинскую помощь солдатам и офицерам, выносила их с поля боя, падая с ног от усталости. Не раз она показывала свое профессиональное мастерство, военную смекалку и отвагу в борьбе с фашистскими захватчиками.

Поистине велики заслуги тех, кто служил непосредственно во фронтовых санитарных учреждениях и боролся за жизнь бойцов в сложных фронтовых условиях. Они вместе с бойцами прошли боевой путь, оказывая помощь раненым, вынося их из-под вражеского огня. Сколько жизней спасла Аня своим самоотверженным трудом! Не один раз ей говорили бойцы, что стоило ей только склониться над ними, и боль уходила, становилась не такой резкой, не такой нестерпимой. Подвиг военных медиков был приравнен к ратному подвигу солдат и офицеров Красной Армии. В первые же месяцы войны 23 августа 1941 года специальным приказом НКО СССР № 281 были определены правительственные награды за вынос раненых с поля боя: от медали «За боевые заслуги» до ордена Ленина. Выполняя свои обязанности, они совершали подвиги, равных которым история не знала.

Линия фронта советских войск протянулась от Ладожского озера до Черного моря, и ни на одном из направлений наши войска не имели преимущества. Были удачные контрнаступления под Москвой, Тихвином, Ростовом-на-Дону. Но они не могли создать более или менее ощутимого перевеса и необходимого превосходства. Однако же, окрыленные этими победами и явно переоценив существующее положение, представители Ставки потребовали от Генерального штаба разработать план общего наступления на всех фронтах. Понимая ошибочность такой стратегии, в Генштабе предложили активную стратегическую оборону, но Сталин, как Верховный Главнокомандующий, настоял на своем. Он поставил перед генштабом задачу: добиться того, чтобы 1942 год стал годом окончательного разгрома фашистских войск. Нереалистичность этой задачи вскоре увидели все.

Трагедия произошла на Ленинградском и Волховском фронтах, где армия под командованием генерала А.А.Власова, вклинившись глубоко в тыл врага из-за просчетов Ставки и командующего Ленинградским фронтом генерала М.С.Хозина, оказалась в окружении и перестала существовать. Армия Волховского фронта тоже понесла огромные безвозвратные потери.

На Юго-Западном и Южном фронтах советские воины вели наступление против донбасско-таганрогской группировки врага. Сначала им сопутствовал успех, и они вышли на Барвенковский рубеж. Но при повторном наступлении в мае противник нанес нашим войскам ощутимые встречные удары по северному и южному направлению, в результате которых они оказались в окружении. Противнику снова удалось захватить стратегическую инициативу. И он приступил к осуществлению собственного плана на южном участке советско-германского фронта. Этот план заключался в уничтожении советских войск западнее Дона с целью захвата нефтеносных районов Кавказа и Каспия. Немцы, прорвав оборону советских войск, продолжали развивать наступление в направлении Кавказа.