— Элронд... То есть Вадим Орловский.

Они подъехали. Парень и две девицы. Девчонки, правда, в мужских одеяниях, в кожаных куртках и просторных хамелеоновых плащах с капюшонами. У каждой перевязь с мечом и кинжалом, колчан со стрелами и лук. Но что девчонки — видно сразу по смазливым, хотя и неумытым, мордочкам.

Вадим откинул капюшон со лба. На вид ему было лет шестнадцать. Лицо почти детское: высокий лоб, нос курносый, маленький подбородок. Пушок на губе едва обозначился. На длинных, давно не мытых волосах — ажурный желтый обруч с синим камнем.

— Кто мост рванул? Гоблины? — спросил Вадим.

— Сие нам неизвестно, — сообщил Рузгин, давясь от смеха.

Давно ли сам играл в подобные игры? Виктор был уверен, что Борис непременно был «толканутым».

Вадим подъехал к мосту — посмотреть. Вернулся быстро. Вид у него был обескураженный.

— Что ж нам делать? Коней на ту сторону не перевести. Пешком мы уже ни за что не успеем.

— Может, вплавь? — предложила одна из девчонок. — Лошади плавают... — осеклась, сообразив, что сморозила совершенную чушь.

— Почему вы еще не ушли? — спросил Виктор.

Зачем они вообще идут за врата? Игрушечными мечами можно махать и на той стороне сколько угодно — этому никто не мешает.

— Наши все отправились в Гондор, там здорово, там все, как описано у Профессора. А мы заблудились и отстали. Искали дорогу, не нашли. Решили возвращаться к вратам.

Где ролевики решили обустроить свой Гондор, Виктор не стал спрашивать — все равно не ответят. Про Гондор он слышал не раз и видел голограммы Белого города. Но считал изображение ловким монтажом, а рассказы — мифом. Не может за вратами существовать Средиземье. Разорят, сожрут с потрохами.

— Оставайтесь с нами, — предложил Борис, оглядывая девчонок и сравнивая их друг с другом. Никак не мог решить, какая ему больше нравится.

— Лошадей мы не бросим! — заявил Вадим.

— Вместо того чтобы рассуждать, лучше оботрите их и попоны накиньте, — сказала Терри.

Она уже осмотрела принесенного с той стороны раненого, надела ему на руку манжету с физраствором и велела грузить парня в вездеход.

— Вы кто? — повернулся к ней Вадим. Кажется, он даже попытался изобразить эльфийскую надменность.

— Я — Терри Уоррен. Врач. Помощь нужна? Никто не ранен?

— Давайте останемся, — сказала девчонка, та, что предлагала перебираться на другую сторону вплавь. Явно деятельная натура. Борис теперь, не отрываясь, смотрел на нее.

— Что вы тут делаете? Кого ждете? — спросил Вадим.

— У нас на той стороне еще четверо раненых. Перенесем их сюда, загрузим в машины и поедем.

— Куда?

— У нас есть прибежище.

— Что за прибежище? Город? Как называется? — допытывался Вадим.

— Названия мы не знаем. Но место, где перезимовать, есть.

— Я хочу в Гондор, — заплакала одна из девчонок. — Почему мы не можем поехать в Белый город? Навсегда...

— Ладно, — Вадим спрыгнул с коня, взял под уздцы, — я остаюсь.

— Отлично. Пусть твои барышни конягами занимаются, а ты нам поможешь с той стороны носилки притащить, — Ланьер похлопал парня по плечу, чем наверняка глубоко оскорбил «Элронда». — Сразу двумя парами пойдем.

Из вездехода вылез Каланжо, принялся соскребать с рук окровавленные перчатки.

— Наш Лобов везунчик! — сообщил капитан. — Жить будет! Терри ему обещала!

3

Что ни говори, а Лобову повезло. И крикуну в платке повезло. Он не умер. Хотя его перетащили последним. Ролевики для своих лошадей решили приспособить один из брошенных «синими» грузовой фургон. С рассветом караван тронулся в путь. Джип ехал впереди. Виктор — за рулем. Каланжо — рядом, держа гранатомет наготове. Первый вездеход вел Борис, второй — сержант. Третий — Терри. Последними путешествовали ролевики со своим скакунами.

Дорога была пуста. Но Виктор знал, что это обманчивое впечатление. Мары уже здесь, рядом. Пока опасаются. Выжидают. Час, другой — и нападут...

Время встало.

— Лейтенант, — сказал подполковник с перевязанной рукой. — У меня была мечта — открыть собственную школу. Детей воспитывать. Но я решил, что прежде я непременно должен побывать за вратами. Это такой опыт, который нигде больше не приобрести.

— Так вы погибли? — спросил Виктор.

— Да, этой ночью меня застрелили... Вы спасайтесь. Они уже здесь.

Подполковник исчез.

В густом ельнике затаились мары. Виктор не видел их, но знал теперь, что они там.

— Мары! — рявкнул он и ударил по тормозам.

Каланжо выстрелил из гранатомета. Одновременно — почти — впереди вспыхнуло ослепительно белым. Виктор почувствовал, как бешеная сила вскидывает джип на воздух.

Дальше был провал. Тьма. Ничто. Но еще не смерть.

4

Когда Ланьер очнулся, все вокруг застилал дым. Виктор лежал на палой листве. Невдалеке, на обочине, горел перевернутый вверх колесами джип. Стояла странная тишина. Абсолютная. Неживая.

Виктор попробовал приподняться. Тут же слепящая боль вспыхнула в голове. Такая, что глаза сами собой зажмурились, и Ланьер вновь ткнулся лицом в прелую листву. Нет, так не пойдет. Где Каланжо?

— Капитан! — позвал он и не услышал собственного голоса, вообще ничего не слышал. Тишина...

— Капитан!

Виктор вытащил «Гарина» из кобуры и пополз в сторону от дороги. В лес. Почему? Неизвестно. Он потерял всякую ориентацию, чувство времени тоже исчезло. Но кто-то в абсолютной тишине повторял одно и то же слово: «Ползи!» Виктор прополз шагов десять и снова замер, прижавшись щекой в земле. Он не услышал. Не мог услышать. Но почувствовал... вибрацию, что ли. Кто-то совсем рядом бежал. Виктор приподнял голову. Map. В накидке, в черном колпаке. Только мары в завратном мире прячут лица. Человек бежал к дороге и Виктора не видел. В руках у парня был гранатомет. Ланьер приподнялся. Прицелился. Бластер чем хорош — не надо делать поправку на ветер или на скорость бегуна. Луч находит цель мгновенно. Разряд угодил мару точнехонько в голову. В ухо? Возможно. В одно ухо вошел, в другое вышел.

И тут лес озарился ярким безумным светом. Виктор инстинктивно ткнулся лицом в палую листву. Взрывной волны не было. Только свет. Когда Ланьер поднял голову, слева факелами горели деревья.

Кто это стрелял? Борис? Или Терри? У кого могли быть фотонные гранаты?

Хорошо, хоть не ослеп. Только оглох.

Виктор встал. Боль в голове плескалась по-прежнему. Тошнило. Сделал шаг. Согнулся, выблевал съеденные час назад консервы. Стало чуть легче. Почти не скрываясь, пошел к дороге. Шатался, натыкался на деревья. Не знал, стреляют еще или нет. Не слышал. Ему казалось — вокруг тишина и покой.