Итого: гарнизон Тяньцзина состоял: из 9 1/2 рот, 1 сотни, 1 взвода саперов, 14 орудий, 3 пулеметов – 1800 нижних чинов.

В русском отряде было взято: по 360 патронов на стрелка, по 270 патронов на сапера и 1200 артиллерийских снарядов.

С этими силами полковник Анисимов должен был отстаивать европейские концессии Тяньцзина.

Сколько было войска у китайцев – очень трудно сказать точно. По словам китайцев, преданных европейцам, в Тяньцзине находилось 7000 регулярных войск, которыми командовал Не Ши Чэн. Кроме того было несколько тысяч боксеров, вооруженных ружьями и снабженных несметным количеством патронов, которыми были переполнены магазины Тяньцзинских арсеналов.

6 июня китайцы с утра и весь день бомбардировали город и вокзал, но общей атаки, подобно начатой накануне, не решались делать. Видно, неожиданное появление Анисимова с новыми силами в самый разгар боя их ошеломило.

Тем не менее они упорно обстреливали вокзал и громили стены вокзала гранатами до тех пор, пока не превратили в развалины. Китайцы несколько раз наступали из предместий, расположенных возле вокзала, и из-за соляных бунтов, расположенных по берегу Пэйхо, и напали на 7-ю роту Полторацкого, которая была поставлена охранять железную дорогу возле угольного склада.

В этой схватке был смертельно ранен в грудь подпоручик Зиолковский. Он упал и, умирая, успел только сказать подбежавшему к нему Полторацкому:

– Передайте поклон моей Оле!

Это был прощальный привет его юной красавице-жене.

В тот же день был ранен в ногу подпоручик Пуц. Убито 7 нижних чинов, ранено 34.

Безвременная гибель молодого сердечного товарища и прекрасного офицера Зиолковского глубоко опечалила всех офицеров. Среди офицеров это была первая жертва – первая утрата.

Удивительное предзнаменование. Когда 12-й полк только что прибыл в Тонку и садился, чтобы ехать в Тяньцзин, в поезд, из толпы китайцев был брошен камень, который попал в плечо погибшего Зиолковского. Весь день китайские гранаты разбивают крыши и стены европейских зданий, пылают дома и целые кварталы, зажженные удачно пущенными китайскими гранатами.

Жители концессий, застигнутые осадою, в смятении и отчаянии большею частью побросали свои дома и укрываются в подвалах английского муниципалитета «Gordon-Hall», находящегося на улице Victoria-road. Здесь же собраны все европейские женщины. Пища для них готовится в соседней гостинице «Astor-House».

Больной русский консул Шуйский с семьею также поместился в подвалах «Gordon-Hall».

Накануне, ночью, храбрый француз, инженер-механик с крейсера «D’Entrecasteaux» Монье? отправился на катере по реке Пэйхо в Тонку, чтобы сообщить о тяжелом положении европейцев, осажденных в Тяньцзине. Ему удалось ночью благополучно проскочить между китайскими заставами, расположенными по берегам Пэйхо. 6 июня вечером полковник Анисимов вызвал казаков, желающих поехать в опасный путь в Тонку доставить донесение о бедственном положении отряда и европейцев, окруженных китайскими войсками.

Три казака – Дмитриев, Каргин и Банщиков – вызвались доставить донесение. Проводить их взялся смелый молодой англичанин, лихой наездник Джим Вотс, несколько лет живший в Тяньцзине и часто ездивший верхом в Тонку и обратно. Он прекрасно знал все окрестности Тяньцзина и служил в одной тяньцзинской коммерческой конторе.

В 8 1/2 часов вечера неустрашимые охотники, сопровождаемые пожеланиями и благословениями осажденных, тронулись в путь на свежих лошадках. Проехать было нужно около 40 верст. Каждому казаку было дано по одинаковому донесению. Надеялись, что хоть один из них доберется в живых до Тонку.

Они пустили лошадей полным ходом, чтобы с рассветом прибыть в Тонку. Ехали по проселочным дорогам и встречали только китайцев-поселян. Полпути прошли благополучно, но ночью в темноте они наткнулись на китайскую заставу. Залегли в овраг, подле самой заставы, и притихли. Китайцы услышали шум, но не могли найти их. Джим Вотс знаками показал казакам, что дальше нельзя ехать и лучше возвращаться в Тяньцзин. Казаки рассердились, схватили Вотса за руки и знаками дали ему понять, что они ни за что не поедут назад и его тоже не пустят, но требуют, чтобы он вел их дальше. При этом они пригрозили своими винтовками. Нечего делать. Англичанину пришлось согласиться. Когда китайцы пошарили и уснули, всадники осторожно выбрались из оврага и помчались дальше. Китайцы встревожились, стали стрелять, но уже было поздно. Казаки с Вотсом пролетели вскачь несколько верст и были далеко. В 7 часов утра они прискакали в Тонку и совершенно обессиленные были сняты русскими матросами с взмыленных лошадей! Все три донесения были доставлены, а казаки впоследствии награждены Георгиевскими крестами.

Под гранатами

7 июня

– Слышали вы об этой американке? – говорили между собою раненые офицеры 12-го полка, лежавшие в палате французского госпиталя.

– Да, да! храбрая женщина!

– Удивительная женщина!

– А что такое?

– Кто такая?

– Американка Люси.

– Да она не американка, а француженка.

– Да что она сделала?

– 5 июня, когда к нам на бивак стали сносить раненых десятками, а наши врачи Зароастров и Орловский перевязывали на вокзале, – на бивак неожиданно явилась мадемуазель Люси, в простой соломенной шляпке, в переднике, и объявила, что она желает перевязывать раненых. Засучив рукава, она сейчас же принялась за работу и разослала солдат за водой. Не говоря ни слова по-русски, с помощью жестов и своего выразительного французского языка она растолковала солдатам все, что ей было нужно. Но ведь наш солдат понятлив. Она откуда-то достала одеял, ваты, бинтов, льду и вместе с фельдшерами начала перевязывать. Гранаты рвались над самым биваком. Пули залетали в палатки. Но храбрая Люси не обращала на это внимания и перевязывала весь день. Многих раненых перевязали в бою, под огнем, впопыхах и кое-как. Она каждому подала помощь, каждого утешила и приласкала. Человек 70 перевязала. На другой день опять явилась на бивак и опять перевязывала. Наши солдаты и фельдшера на нее не намолятся.

– Молодец женщина!

Каждый день с утра китайцы начинают бомбардировку концессий и громят их гранатами и шрапнелями и засыпают пулями. Несметное количество новейших огнестрельных припасов доставлено в Тяньцзин германскими и английскими поставщиками в самое последнее время и такое же количество гранат и патронов изготовлено самими китайцами в их первоклассном Восточном арсенале. Поэтому китайцы не жалеют снарядов и час за часом разрушают концессии и наши хрупкие, наскоро сделанные укрепления у вокзала, окопы, редуты и баррикады.

По улицам концессий нет возможности ходить без риска быть раненым или убитым.

К счастью, аккуратные китайцы делают точные перерывы в бомбардировке, во время которых отдыхают сами и дают передохнуть и нам.