— Так ты со мной? — деловито переспросила Лиля. — Сегодня я Сашку в клуб затащу. Напою как следует, до синих соплей, а потом… Хочешь — тащи ее домой, пусть поутру проснется с тобой, хочешь — разденем ее и пофотаем, отошлем фотки Яну. Он ревнивый как дьявол. И чистоплюй к тому же. А Сашка ему нравится. Впился он в нее как клещ. Десять раз она ему скажет "нет", а он все равно на своем настоит. А если бы вот он ее с другим увидел, да еще полуголой… Тогда все. Бросит ее.

— А мне она нафига, — грубо ответил Мишка, — после кого-то?

— Да ни нафига, — ответила Лиля. — Я тебя что, призываю с ней любовь крутить? Наоборот, припозоришь ее и тоже выставишь. Отомстишь. Будет знать, как вешаться на чужих мужиков…

От высказанной Лилей мысли Мишка даже дышать перестал, позабыл о своей болячке.

— Точно же, отомщу шалаве, — простонал он. — Затащу ее в туалет… Дома неудобно, дома мама… А здесь… Пусть потом она вспоминает, с кем кувыркались… Если что, подтвердишь, что она мне сама дала?

На мгновение Лиля вспомнила недобрый взгляд Андрея, его угрожающие слова — "только без криминала, или голову тебе оторву", — и нервно сглотнула. Стало страшно, очень страшно и мерзко, когда в ее голове вдруг появилось понимание того, что она собралась сделать, на что подбивает Мишу, но она отогнала эти мысли, упрямо сцепив зубы. Желание испоганить, испачкать Сашу в самой отвратительной грязи было сильнее страха и голоса разума. Вспоминались ее глаза — смешные, разноцветные, глядящие так доверчиво и чисто, — и от этого воспоминания хотелось выть. От этой почти детской чистоты и понимания, что Саша намного лучше. И от этой грязи, вероятно, она никогда не отойдет, не отмоется, не выдержит и сломается, погибнет, и ей, Лиле, придется жить с этим знанием…

А гаже всего был этот чертов Миша.

Словно впервые Лиля увидела его сейчас, и вместо привычных тонких, породистых черт, вместо приятного молодого человека она видела циничного ублюдка.

"Лучше б все одна провернула, — подумала Лиля. — Он же сдаст меня не задумываясь. Но сейчас жалеть поздно".

— В общем, — по-деловому кратко произнесла Лиля, отворачиваясь от злорадно ухмыляющегося мужчины. Он был отвратителен ей до дрожи, и она сама с удовольствием вцепилась бы в его ухмыляющиеся губы ногтями. — Я тебе звякну, как только ты понадобишься. Понял?

* * *

Странно, странно…

Сомнения одолевали Яна и он, вместо того, чтобы ехать домой, еще задержался на работе, перебирая документы и просматривая отчеты. Но вместоцифр перед его глазамистояло улыбающккся личико Саши, ее обаятельные ямочки на щеках.

Идти с Лилей в клуб? Самый точный и самый благовидный предлог из всех, какие можно было придумать, чтобы он, Ян, не пошел с Сашей. Вспоминая ее тонкое, нежное личико, ее ласковые губы, шаловливо прихватывают его палец, ее глаза, полные нежности, Ян никак не мог поверить в то, что она его обманывает… Но и не думать об этом он не мог.

Не вынеся тягостного ожидания, Ян набрал номер шофера. Уговор был что тот позвонит сам если увидите что-то интересное, но Ян больше не мог выносить наведения.

— Ну, что там? — нетерпеливо спросил он, вслушиваясь в звуки ритмичной музыки, играющей в трубке.

— Да ничего, Ян Палыч, — ответил Толя. — Кажется, ложная тревога. Сидит твоя подозреваемая с полружкой, потягивает коктельчик. Все.

— Они одни сидят? — уточнил на всякий случай Ян.

— Да, болтают уже полчаса… Стой, погоди!

Шум в трубке стих, словно Толя зажал ее ладонью, отвлекаясь на какое-то зрелище и Ян напрягся, нутром почуял неладное.

— Что?! Что? — закричал он, подскакивая на ноги.

— Ян Палыч, — голос шофера вместе с клубным шумом вернулся и звучал теперь растерянно и изумленно. — Хорошо, что послал меня. Не знаю, как ваша Карницкая, а вот подружка-то ее клофелинщица.

— Что?! — выдохнул Ян, чувствуя, как липкий ужас взбирается мерзким холодом по позвоночнику вверх, проникает ледяной болью в мозг. — Что?

— Травит она Сашку, — быстро ответил Толя. — Я в начале вечера подумал — показалось, да нет же, она ей второе колесо вкатила! Вот черт…

— Толя, "Скорую", быстро! — взревел Ян, подскакивая. — Я сейчас буду! Где они сидят?! Адрес, живо!

— На углу, у почты, — ответил шофер. — От конторы двадцать минут ходьбы…

Саша оказалась крепкой. Никак не отключалась, и Лиля начала нервничать. У входа в полутьме несколько раз мелькнуло знакомое, бледное и напряженное лицо, и Лиля поняла, что Мишка пришел, не дождавшись ее сигнала. Не терпится ему напакостить…

Который раз за вечер Лиля испытала приступ удушливой паники, от которого хотелось все бросить, подскочить и бежать прочь, отказавшись от своего мерзкого плана, но она усилием воли удержала себя на месте. Сцепив зубы, едва не воя от страха, она подлила в бокал Саши еще водки и почти заставила подругу отпить большой глоток.

Сашка всегда была не сильна в выпивке, даже бокал вина развязывал ей язык и делал ее — замкнутую, ершистую, — самым добрым и болтливым существом на свете. Вот и сегодняшние посиделки не были исключением. Едва отполовинив бокал своего кисленького компотика, который почему-то считался алкогольным напитком, Сашка расслабилась, ее сведенные, опущенные плечи распрямились и она смело посмотрела Лиле в лицо.

— А знаешь, — дерзко произнесла она, — я была с Яном. Была.

— Вот как? — делано удивилась Лиля. В отличие от подруги она на алкоголь не налегала и сквозь соломинку цедила чистую виду. Но от этого признания Саши ей вдруг стало нестерпимо душно, словно она залпом выпила полстакана водки, Лиля задохнулась, багровея всем лицом, и закашлялась, скрывая свои слезы. Впрочем, кажется, сейчас Сашка не смогла бы их увидеть, даже если б Лиля разрыдалась у нее на коленях.

— Прости, — деревянным голосом произнесла Саша, опустив взгляд в свой бокал. — Но, кажется, я люблю его…

— А он тебя? — спросила Лиля, затаив дыхание.

— Я пробовала ему сказать "нет", — уклончиво ответила Саша, — но он не принял этого ответа… Эта ночь… она была невероятная, невероятная, понимаешь? Все как-то так само сложилось… Я не могу тебя обманывать.

Слушая неловкие признания подруги, Лиля едва сдерживала себя от того, чтобы сию же минуту не влепить ей пощечину, не разбить эти безжалостные губы, которые бесхитростно и наивно рассказывали ей о том, каким страстным, настойчивым и нежным бывает Ян… ее, Лилин Ян… И тогда все сомнения отпадали и растворялись в ярости, и было только одно желание — уничтожить, изломать, изуродовать…

Саша уже клевала носом, потягивая через соломинку слабоалкогольный коктейль. Глаза ее соловели, она откинулась на спинку дивана, мучительно потирая лоб, и Лилька смотрела на нее почти сочувственно.

"Скоро все кончится, — думала она, глядя на клюющую носом подругу. — Скоро…"

Мишка вынырнул из дымного шумного полумрака как призрак, скользнул по кожаному сидению дивана. Стекла его очков поблескивали как-то дико, он по-хозяйски положил ладонь на колено Саши, крепко сжал его и тихонько засмеялся, глядя, как она смотрит на него ничего не понимающими глазами.