– А потому что вы знаете про меня… И в зону я к Егорычу не пойду…

– А должен был?

– Да пошли вы все!

Ни с Куприяном Валек не хотел иметь дел, ни с Егорычем, вообще ни с кем. Достало его все! Не хочет он больше с братвой! Все, сломала его жизнь… Но Куприяна он не сдаст и за Турка словом не обмолвится. Пусть хоть ногти из-под пальцев выдирают…

Но пытать его не стали. Человек за спиной со всей силы ударил его рукоятью пистолета в челюсть, и острая боль прострелила сознание, вырубив Валька…

Когда он пришел в себя, в доме никого не было. Остался только перелом челюсти – в том самом месте, где она только-только срослась. Неужели снова в больницу? Или лучше сразу застрелиться?

Тучи сгущались над головой. Тучи, которые нагонял Куприян. В предчувствии дождя ласточки летят низом. Одна такая ласточка залетела к нему, предупредила о надвигающейся беде. Не доверял Егор Нике. И не доверял ей, и презирал. И даже вычеркнул ее из своей жизни. Но в этот раз он ей поверил… Но не простил. И не собирается прощать. И жить с ней не будет. Так он ей и сказал. Может, потому она и убралась из города. Куда – этого она не сказала даже ему. Да ему и не хотелось ничего знать. Не нужна ему Ника. Она красивая, сексуальная, он даже любил ее. Но ведь она из тех, кто предает. Вчера спасла, завтра предаст. Куда ветер подует, туда и она…

А в городе и без нее много красивых женщин. И до свободы рукой подать. Более того, он мог выйти на волю в любое время – на условиях досрочного освобождения. Но нельзя ему выходить до «звонка», западло это для честного арестанта.

Он действительно мог передвигаться по зоне без конвоя. И даже за ворота мог выйти. Беляк подъехал к нему на джипе, Егор мог запросто подсесть к нему, поговорить. А вдруг за воротами снайпер? Площадь перед зоной большая, с одной стороны поселковые дома тянутся, с другой – ферма, на которой работают бесконвойники. Машины в отдалении стоят. И в доме снайпер мог затаиться, и в машине. Да и на ферму пробраться совсем не проблема.

Егор не хотел рисковать впустую, поэтому, как обычно, закрылся с Беляком в комнате для длительных свиданий. Так просто туда не попасть, но ему можно.

– Спасибо, что приехал, брат! – Егор и руку ему крепко пожал, и обнял, как родного брата.

Беляк до сих пор в движении. Оклемался в больнице, встал на ноги и снова в бой. На этот раз под флагом Брита. И ничего, не сдал он Промышленный район с родным Шарикоподшипником, крепко за свою землю зацепился, Куприян обломал об него зубы. Бойцов с обеих сторон много полегло, но это война, по-другому не бывает. Последние два года спокойно все было, Куприян угомонился, а Брит на потерянные территории вслух не претендовал.

– Мясным духом пахнет, – повел носом Беляк.

– Да бабенка сегодня утром съехала. Мужа покормила и съехала.

– Ну, и я тут котлетку завез, – улыбнулся Беляк и, достав из кармана пачку долларов, протянул Егору: – Чисто на «общак».

Егор пожал плечами, но деньги взял.

Каучук хорошо устроился – после суда из «сизо» перешел в тюремную камеру, оттуда и «смотрит» за городом. И Куприян ему платит, и Брит… А куда новорудненским деваться? Как ни крути, а они слабее куприяновских, и пока вор с них снимает, в городе более-менее спокойно. Во всяком случае, пока.

Братва отстегивает напрямую Каучуку, а в Камушки перепадает лишь малая доля. Беляк решил «подогреть» его деньгами сверх тех выплат, которые Каучук получает напрямую – что ж, благие дела нужно только поощрять.

С деньгами у Беляка не очень. Бригада у него небольшая, и держит он всего лишь часть Промышленного района. С барахолки, как раньше, снимает, с торговых рядов, магазинов, кафешек; шарикоподшипниковый и машиностроительный заводы на охрану взял. В принципе, имел неплохо, но его навары не сравнить с теми доходами, которые Куприян поднимал с центральной части города. Там большой городской рынок, банки, рестораны, ночные клубы, офисы коммерческих компаний. Центр процветает, а окраина чахнет. И те деньги, которые Беляк занес на лагерный «общак», для Егора целое богатство.

Беляк считал его братом, но «подогревал» не только из дружеских к нему чувств. Он смотрел вперед и видел, что Егор четко идет к своей цели. Он вор, пусть и не законный, но с ним считается Каучук, а со временем он может и короноваться. И неизвестно, что станет с Каучуком, глядишь, и Егора поставят на положение – «смотреть» за городом. На это Беляк и рассчитывает. Да и сам Егор, чего уж греха таить, к этому стремится…

– Проблемы у меня, брат. Куприян охоту на меня объявил.

– На тебя? – нахмурился Беляк.

– Чисто на меня.

– И что теперь?

– Ну, здесь он меня не достанет. А когда на свободу выйду, начнется.

– А Каучук? Ты же вор, Каучук должен его остановить.

– А он скажет Каучуку, что не было ничего… Каучук под его дудку пляшет, он ради меня своими с ним отношениями жертвовать не будет.

– Ну, я сам под прицелом у Куприяна хожу. И Брит у него в списке…

– И долго так будет продолжаться?

– А что ты предлагаешь?

Егор выразительно посмотрел на Беляка.

– Ну-у… – качнул головой тот. – Ты же знаешь, я не трус… Но все мои люди на счету. И на учете у Куприяна. Вряд ли мы сможем что-то сделать.

– Люди есть и еще будут. И Куприяна сделать они могут… Но этого мало. Куприяновских выжимать надо.

– Снова кровь, – вздохнул Беляк.

– Или он выжмет вас. Рано или поздно это случится… Или уже.

– Может, и уже, – немного подумав, кивнул Кирилл. – Мы для него как бельмо на глазу, пока не вырвет, не успокоится…

– Вот и я говорю, нельзя сидеть, сложа руки.

– А что Брит скажет? Он с Куприяном связываться не хочет.

– А я не с Бритом говорю. Я с тобой говорю. Брит у себя в Новорудном окопался, его там хрен достанешь, а ты, считай, на передовой. И под прицелом… Брит – правильный пацан, ничего против него сказать не могу. Но дело хочу иметь с тобой. Пусть Брит в Новорудном остается, а мы с тобой весь город возьмем…

Егор понимал, что ввязывается в очень опасное дело. Но ведь не он же первый объявил войну Куприяну. Ему бросили в лицо перчатку, и он обязан принять вызов. Ему выпало жить в таком мире, где по-другому просто нельзя…

Помещение просторное, гулкое, и место отличное – на первом этаже нового элитного дома, неподалеку от станции метро. До Садового кольца пять минут на машине. Очень хорошее место, состоятельных мужиков в этом районе хватает. Помещение свободной планировки, места хватит на полтора десятка будуаров и на большой приемный холл. Сделать ремонт, организовать девочек, нанять людей для охраны, договориться с ментами. Дело пойдет, и Ника будет грести деньги лопатой… Но не хочет она больше зарабатывать на проститутках. В этом помещении у нее будет универсам. Она и площадь уже в собственность оформила, и ремонт начался. И в квартире уже стены штукатурят. А квартиру она купила на втором этаже этого же дома, и выходить ее жилище будет прямо к ней в кабинет. Совсем не обязательно «светиться» на улице, чтобы на работу попасть. Да и не хочет она «светиться» – боится. И магазин на свою новую фамилию оформила, и квартиру. И машину в соответствие с новым паспортом привела, и номера у нее московские. Ника никому не сказала, куда уехала, даже Егор не знает. Но вдруг братва догадается? Того же Валька в Москву пошлют, будет кататься по городу – высматривать. Тогда и спросят с нее – откуда деньги? И объясняй потом, что не «крысятничала» она, а свой честный процент брала.