– Я несказанно рада, что вы пригласили меня поработать над альбомом.

Грэм: Дейзи начала толкать небольшую речь, и я поначалу подумал, что ничего особенного не услышу.

Дейзи: Очень трудно было понять, что испытывает Билли. С тех пор как мне предложили место в группе, он ни разу мне не позвонил. И я вообще ни от кого не слышала ни как у нас будет складываться теперь работа, ни что сам он об этом думает. Я просто хотела убедиться, что между нами нет неясностей, и потому сказала:

– Я к вам присоединяюсь официально, потому что действительно хочу быть членом вашей команды. Важным и деятельным участником. И надеюсь, что будущий альбом все вы будете расценивать в равной степени как мой и как кого-либо из вас. Как Грэма или Уоррена, или Пита, как альбом Карен или Эдди…

Карен: «…или как альбом Билли», – продолжила она. Я глянула на Билли, чтобы увидеть его реакцию. Тот потягивал из пивного бокала содовую.

Билли: «Ну, вот зачем ей надо с самого начала будить лихо?» – с досадой подумал я.

Дейзи: – Вы позвали меня потому, – продолжала я, – что, когда мы вместе работали над композициями, у нас получалось это лучше, нежели по отдельности. И я хочу сразу договориться, какие песни у нас с вами будут. Я хочу, чтобы мы написали этот альбом вместе с тобой, Билли.

Тедди ведь обещал, что свой второй альбом я могу написать сама, и предложение примкнуть к группе я восприняла именно в качестве такой возможности. И я хотела, чтобы никто мне в этом не чинил преград – вот что мне требовалось. Я хотела выступать перед огромной толпой, как в тот вечер, когда я пела а-капелла «Когда низко летишь». Мне хотелось, чтобы песни изливались из самой моей души для пришедших на мой концерт людей.

И если The Six не желали, чтобы я это делала, то никакой утешительный приз мне от них не нужен.

Грэм: Дейзи не хотела, чтобы Билли впадал в горячку гнева всякий раз, когда она пыталась бы внести что-то свое. Она заранее очерчивала в отношении себя законы и правила. Возможно, именно так и следовало бы вести себя всем нам с самого начала. Если мы хотели, конечно, сказать в роке что-то свое.

И разумеется, будь у Эдди хотя бы половина такого характера, как у Дейзи, он бы уже много лет назад решил свои проблемы с Билли.

Билли: Я ответил:

– Ладно, Дейзи, хорошо. Это будет наше общее дело.

Уоррен: Я никогда не горячился из-за подобных вопросов, потому как не видел в этом смысла. Но Билли тогда повел себя так, будто у нас какая-то коммуна хиппи, где каждый способен высказать свое слово. А это было неправдой.

Карен: Билли держался так, что ты чувствовал себя сумасшедшим от одного лишь предположения, что в группе все устроено несправедливо, – при томчто на самом деле там царила полнейшая несправедливость. Он даже сам не понимал, что все мы вращаемся вокруг него.

Род: Избранные никогда не ведают, что они избраны. Им кажется, будто у всех без исключения под ногами раскатывают золотой ковер.

Грэм: В какой-то момент решил высказаться Пит:

– Знаете, пока у нас все карты на столе, хочу сказать, что отныне я сам буду полностью решать всё по части бас-гитары.

Билли: Я ответил Питу, что пускай, конечно, сам готовит свои партии. Он и так уже давно все сам писал для своей бас-гитары.

Карен: Потом я заявила:

– Мне бы хотелось сделать шаг вперед. Мне кажется, меня можно чаще привлекать к аранжировке песен. Возможно даже, есть смысл сделать песню, где будут только клавишные и вокал.

Эдди: Мне тоже хотелось вставить свое слово по поводу того, что я играю. Все по очереди высказывались, что Билли их чересчур контролировал – и это было так на самом деле. Но меня-то он реально подавлял. И я сказал:

– С этих пор я сам буду сочинять для себя риффы.

Билли: Я все сидел и думал: «Ну разумеется, теперь Эдди закатит истерику». Я начал было что-то говорить, но Тедди поднял ладонь и посмотрел на меня так выразительно, типа: «Не говори сейчас ничего. Просто дай им высказаться».

Мы с Тедди оба понимали, что некоторым людям необходимо почувствовать себя услышанными, причем неважно, прислушиваются ли к ним на самом деле.

Эдди: Видишь ли, мне, конечно, очень нравилась Дейзи. И Карен тоже – мне хотелось, чтобы она и правда порой побольше вкладывалась в нашу музыку. Но весь альбом на женском вокале, да еще и больше клавишных?! Если интересно мое мнение, то ее клавишные всегда сильно смягчали нашу игру. И я сказал:

– Я лишь хотел бы убедиться, что мы по-прежнему рок-группа.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Грэм.

– Я не хочу играть в поп-группе. У нас тут с вами не Sonny & Cher[24].

Тут уж Билли реально ощетинился.

Билли: И так меня весь вечер обливали дерьмом. А я сидел и думал: «Люди, что я вам такого сделал, кроме как вывел всех нас к славе?»

Грэм: Замечание Эдди мне показалось очень даже уместным. И в самом деле, как изменится наша музыка с приходом Дейзи? Особенно если она сама будет ее писать? Но Билли, естественно, воспринимал услышанное только как нападки на себя.

Когда все держишь в своих руках и кто-то пытается что-то у тебя урвать по мелочи, это ощущается так, будто тебя обкрадывают.

Карен: Все, что тогда происходило, выглядело неопределенно. Становилась ли Дейзи теперь постоянным участником The Six? Я не понимала. И Дейзи не знала. И думаю, даже Билли не знал.

Дейзи: Я уже успела обдумать свое участие в группе, решила, где должно быть написано мое имя, поразмыслила, чего я, на мой взгляд, заслуживаю.

– Если вы готовы к сотрудничеству, – сказала я, – и хотите принять меня как полноценного участника The Six, значит, я стану одним из участников вашей группы. И тогда не обязательно упоминать мое имя отдельно. Но если вместе мы работаем лишь временно, то нам придется обсудить, как мое имя будет представлено на альбоме и в рекламе.

Грэм: Судя по всему, Дейзи ожидала, что мы скажем: станешь, мол, участником The Six.

Карен: Билли ответил:

– А как насчет: «The Sixс участием Дейзи Джонс»?

Род: Именно так и анонсировался «Медовый рай». Я понял, что именно пытается пробить Билли.

Дейзи: «Ничего себе, ни на секунду даже не задумался!» – подумала я тогда.