— Я вижу, вас что-то беспокоит.

— Я должна признаться кое в чем.

— В чем же?

— Сегодня я видела картину Ройса.

Блэкстон не шелохнулся, но она видела, как он внутренне напрягся.

— Это что-то изменило?

— Нет. Но прошу вас, выслушайте.

— Вы хотели знать, и теперь вы знаете.

— Да, вы правы, я хотела знать. Я хотела увидеть ту, из-за которой произошел скандал.

— Теперь, когда вы все знаете, вам стало легче?

— Нет, я чувствую себя так, будто это я в чем-то виновата перед этой женщиной. Напрасно я пошла.

— И что вы обо всем этом думаете?

— Мне кажется, Ройс не должен был изображать бедную девушку в этот момент. Нас словно заставили подглядывать в замочную скважину. Она была такой незащищенной и такой искренней в своей любви.

— Что ж, Вайолет, это в прошлом, сейчас мы должны думать о нашем плане.

— Я не требую от вас, чтобы завтра вы были со мной на балу.

Он посмотрел на нее, и во взгляде его была усмешка.

— О, дорогая, боюсь, у вас нет выбора. Пока не отыщется ваш брат, вы — моя невеста.

Он намеренно пошел за ними в город.

Джейн Остен, «Гордость и предубеждение»

Нат снова был в доках. Он шел, подняв воротник, надвинув на глаза кепку. Руки его были в карманах, и в одной он сжимал рукоятку ножа. В этот раз его сюда отправил Блэкстон. Ни Голдсуэрди, ни его люди не знали, где он находится. То был его шанс. Блэкстон дал ему ниточку, которая могла привести его к Фрэнку Хаммерсли.

Час был поздний, и шум повозок, людская суета и разгрузка торговых судов сменились приглушенными голосами и завыванием ветра в подворотнях. Нат направлялся в таверну, где нашел испанскую банкноту.

Нат встал в тень, которую отбрасывал дом напротив. Отсюда хорошо были видны двери: люди входили внутрь и выходили, едва держась на ногах.

Спустя какое-то время из таверны друг за другом вышли два подозрительных типа. Один был слишком трезв. Приглядевшись, Нат узнал слугу принца. Второй хоть и шел, слегка пошатываясь, но домой не собирался. Он свернул в сторону заброшенного склада, где недавно был пожар. Странно. Уайлд пошел следом.

Фрэнк видел, что небо за закрытыми ставнями потемнело, а отдаленный шум деловых кварталов сменился приглушенной музыкой. Вокруг было непривычно тихо, и он понял, как сильно скучает по дому. Он сидел за потертым столом, перед ним лежали чистая бумага, перо и стояла чернильница. Он был уверен, что своей последней попыткой удовлетворил похитителей, так что, скорее всего, от него скоро избавятся. Он так и не узнает, дошли ли до спасителей его послания.

Неподалеку шумела река. Где-то вдалеке раздался звон церковного колокола. Фрэнк услышал на лестнице шаги. Судя по жалобному скрипу досок, это был Сакет, пожилой боксер со сломанным красным носом, заплывшими жиром глазами, массивным тучным телом и огромными ручищами с толстыми пальцами, которые уже не сжимались в кулак. Он шел сменить на посту Гловера, своего бывшего тренера. Гловер был невысок, но очень подвижен. Каждый раз, когда его сменял напарник, он сбегал вниз по лестнице, насвистывая какую-нибудь песенку, при этом не попадая в ноты. Гловер когда-то был знаменитостью, тренировал многих великих бойцов, и однажды сам король пожал ему руку. Он прекрасно понимал, как низко пал.

— Эх, кишка у тебя тонка, — любил говорить он своему протеже. — Если бы ты провел ему апперкот так, как я тебя учил, выступал бы сейчас на Лестер-сквер, а не торчал бы в этой дыре. Но тебя, кроме выпивки и цыпочек, ничего не интересует. Из-за тебя мы торчим тут.

— Зато нам платят.

Фрэнк слышал этот обмен любезностями каждый раз, когда один сменял второго. Если он был прав в своих подсчетах, то выходило, что он в заточении уже пятый день. В первый день, еще до того как Гловер открыл рот, Фрэнк понял, что он находится в Англии, недалеко от лондонских доков, где должен был пришвартоваться «Мадагаскар». Он плохо помнил, что происходило с ним на корабле, только временами слышал плеск волн за бортом и русскую речь.

В этой комнате он очнулся с ужасной головной болью. Рядом находился Гловер, который поставил его на ноги, усадил за стол и довольно грубо приказал Фрэнку делать то, что ему велят. Он указал на бумагу и перо. Фрэнк хотел засадить перо в глаз Гловеру, но понял, что слаб, и решил совершить желаемое позже.

Сначала ему велели написать записку. Перед глазами все плыло. Но все же он выполнил то, что велели: написал сестре, что задерживается и чтобы она не волновалась. Он знал, что Вайолет заметит необычные для него слова. Тогда послание произведет обратный эффект, нежели тот, на который надеются его похитители. Сестра умная, она сразу же встревожится, переговорит с Престоном, и они осмотрят его сундук. Впрочем, сундука Фрэнк не видел уже много дней. Возможно, что код, который он зашифровал в нем, уничтожили во время обыска. Код расшифровывался так: «Не дайте принцу покинуть Англию».

С тех пор как он очнулся, Сакет или Гловер все время были поблизости: либо за дверью, либо в комнате. Правда, Гловер любил выйти покурить, а Сакет постоянно носил с собой здоровенную флягу с элем, а потому ему приходилось часто отлучаться в туалет. Только на второй день Фрэнк пришел в себя настолько, чтобы слышать шаги своих сторожей задолго до того, как они откроют дверь. Вскоре он понял, что находится на третьем этаже заброшенного склада, и тогда начал планировать побег.

Комната, где его держали, служила некогда кабинетом. На стене висели полки с ящиками, где, судя по всему, хранили деловые бумаги. Кровать и два стула — один для него, второй для охранника, принесли сюда совсем недавно.

В комнате было одно-единственное окно под самым потолком, закрытое ставнями, которые пропускали воздух и свет. Дважды шел дождь, и где-то в здании протекала крыша, поскольку Фрэнк отчетливо слышал, как капли стучат о пол. А еще после дождя он чувствовал запах гари. Судя по тишине, склад был пуст и заброшен. Похоже, его надзиратели единственные, кто сюда приходил. Каждый раз, как открывалась дверь, Фрэнк старался разглядеть, что находится снаружи. Впрочем, разглядеть ему удалось немного. Кое-где на крыше отлетела черепица, и одно окно в коридоре было разбито. Он ждал, когда его охранник потеряет бдительность.

На второй день Гловер принес с собой перчатку Вайолет и записку, в которой было требование, чтобы Фрэнк переписал доклад принца Молдавии. Если он перепишет доклад как следует, то с его сестрой ничего не случится. К тому моменту его голова уже работала хорошо, так что он сразу сел за стол и принялся писать. Но перчатка не давала ему покоя. Ведь принц и его свита должны были остановиться в отеле «Милуэрт». В министерстве иностранных дел прекрасно знали, что дело нечисто. Нельзя было списывать со счетов двух мертвых агентов. Как у похитителей могла оказаться перчатка Вайолет? Едва ли они могли пробраться незамеченными в особняк, полный прислуги.