Спальня Натальи состояла из трех соединенных между собой помещений: собственно спальни, просторной ванной комнаты и гардеробной. Такие просторные ванные до этого я видел только на картинках. При желании здесь можно было поставить стол, стулья и проводить совещания со всеми слесарями-сантехниками обслуживаемого района.

Взяв с собой несколько странный для утренних водных процедур набор из телефона – антилазера, пистолета и служебного удостоверения, я пошел умываться.

Воспользовавшись личным знакомством с хозяйкой и будучи оторванным от родной гостиницы, для чистки зубов я воспользовался зубной щеткой Натальи. Ее же станок для бритья ног неплохо заменил мужскую бритву. Какой-то крем, на тюбике которого я не нашел ни одного знакомого слова ни по-русски, ни по-английски, пошел в качестве смягчающего лосьона после бритья. Словом, вышел я из ванной помолодевший и гигиенически чистый.

Еще через несколько минут я был одет и полностью готов к новому рабочему дню.

Стараясь идти бесшумно, я вышел из спальни и прошелся по коридору, проверяя двери. Все комнаты, кроме расположенной в самом конце, были открыты. За закрытыми дверями, скорее всего, располагались апартаменты Инны Ралифовны. В начале коридора, в противоположной стороне от торцевой стены, были небольшой холл и лестница, ведущая вниз, в подсобные помещения. Пока я раздумывал, чем бы заняться, изучить второй этаж или спуститься в поисках завтрака, снизу раздался звон посуды: в небольшой комнате, примыкающей к основной гостиной, сервировали стол. Я спустился на один пролет и замер.

– На двоих накрываешь? – спросил развязный мужской голос. Слышимость была просто отличная.

– Как видишь, – ответила женщина, раскладывая ножи и вилки.

– Наташка что, с гостями приедет? – продолжал любопытствовать мужчина.

– Позвонила, сказала на двоих накрывать. Про Фаину знаешь?

– Знаю, царство ей небесное! Говорят, воры залезли к ней в квартиру, а она с работы вернулась, вот и убили. Не вовремя пришла.

– Кто говорит?

– Славик. Он Наташке машину поутру готовил, а ему, мол, она так сказала. Откуда сама знает, ничего не говорила. Наверное, ей менты так сообщили. Но ты же знаешь, как Славику верить, он три короба намелет и не покраснеет. Слова сказать не может, чтобы от себя чего-нибудь не приврать. А тебе-то кто сказал?

– Да уже все в доме только про это и говорят. Как ты думаешь, Наташка экономку теперь со стороны возьмет или кому-нибудь из наших место предложит?

– Тебе точно не предложит. Молодая ты еще таким хозяйством управлять.

Их содержательную беседу о кадровом вопросе прервал телефонный звонок. Женщина ответила:

– Да, Наталья Ралифовна! Да, уже все готово. Да, приезжайте, ждем вас.

Взять бы, спуститься да спросить их: «Вы это про какую Наташку тут толковали? Часом, не про Наталью Ралифовну?» Вот бы челюсть у них выпала. А еще более впечатляюще было бы спуститься в одном халате на голое тело, и так позевывая, почесывая грудь, между делом попенять, почему завтрак еще не подан. Мол, совсем от рук отбились.

Но я остался стоять на лестнице ждать развития событий. Тем более что внизу раздался какой-то шум, хлопнула дверь.

– Скажи, я приеду через час. Ты плохо поняла? Я буду через час! Все! – Отливающий сталью голос общавшейся по телефону женщины был хорошо знаком: так оживленно появилась старшая дочь.

– Наташка еще не приехала? Вот мымра, сказала, что еще минут двадцать назад будет. Это на кого накрыто? – властно спросила Инна.

– Наталья Ралифовна сказала на две персоны стол сервировать, – промямлил тот же голосок, судя по всему, женщины, отвечающей за сервировку стола. Как эта должность называется в благородных домах, я не знаю. Но не официантка. Может, подавальщица?

– Гостей с утра ждете? Или кто-то ночевать оставался? Есть кто наверху? – продолжала допытываться старшая сестра.

– Я не знаю.

– Господи, да что ты вообще знаешь? Ничего спросить нельзя!

Я прикинул, что если Инна пойдет наверх, то я успею добежать до спальни и там где-нибудь спрятаться. Но она и не думала подниматься.

– Кофе принеси! – скомандовала Инна. Наверное, таким тоном отдавали приказы нерасторопной крепостной челяди деспотичные помещики; от одной интонации начнешь чувствовать себя человеком второго сорта. И родилась-то ведь Инна во времена московской Олимпиады, еще при советской власти, в семье бурового мастера, а не в дворянском родовом гнезде в прошлом веке. Откуда только берутся такие манеры? Ведь не учили же ее папа с мамой разговаривать с прислугой так, с явно подчеркнутым пренебрежением.

Внизу запахло хорошим кофе, и вновь послышался шум из комнаты, которую я именую гостиной. Персонажи прибывали.

– А, ты уже здесь! – это Наталья. – Еще раз привет!

– Привет, привет. У тебя странные представления о времени. Или в пробке застряла? Я уже вперед тебя успела приехать.

– Нигде я не застряла. У тебя все в порядке?

– Господи, Наташа, о чем ты? Как у нас может быть что-то в порядке? В субботу отец, вчера Фаина. Как снег на голову все валится. Похороны за похоронами!

– Какие похороны? Фаина – это другая история. Ты ее с отцом в одну кучу не сваливай. Нашла, тоже мне, родню!

– Наташа, даже если у вас были не самые лучшие отношения, надо позаботиться о ее похоронах. Ты же знаешь, она была совершенно одинокой и наша семья стала для нее всем. Наш долг…

– Инна, о чем это ты? Какой долг? – взвилась Наталья. – Еще скажи, она за мной пеленки меняла. Я ей ничего не должна!

– Как ты можешь так говорить, она проработала у нас шестнадцать лет! Пеленки она за тобой, конечно же, не меняла, но если бы пришла работать раньше, то…

– Когда пришла, тогда пришла. Она работала за деньги. И за очень хорошие деньги.

– При чем здесь деньги? Нельзя же все мерить в одних деньгах!

– Инна, что ты хочешь от меня? Что бы я заплакала горючими слезами? Я из-за этой твари плакать не собираюсь.

– Ого, с чего это ты так? Что она такого, прости господи, успела тебе сделать?

– Да так, ничего особенного. Поменьше бы нас с отцом пасла, глядишь, подольше бы прожила.

– Ну, тут винить никого не надо. Сами виноваты.

– Инна, давай оставим этот разговор! Если надо денег, скажи сколько, я заплачу. Но делать я ничего не буду! Все, это вопрос решенный. Хорони ее как знаешь.

– Ладно, сама все устрою. У нее же точно никого нет? Распоряжусь, чтобы тело кремировали. Не совсем, конечно, по мусульманскому обычаю, но и она шибко набожной не была. Кстати, кого это ты ждешь к завтраку?

– Знакомого.

– Ох, смотри, Наташа, сейчас вокруг тебя столько знакомых виться будет!