Быстро глянув на Андрея, он подмигнул ему и кинулся догонять взвод, который уже начал перебираться по бревнам на другую сторону затопленного водой оврага.

Андрей усмехнулся, увидев, как один из молодых солдат, сорвавшись с бревна, плюхнулся в воду. Ему вспомнилось, как он и сам когда-то, лет пять тому назад, сидел в яме с грязной водой, а сверху на него, посмеиваясь, смотрел сержант, которого он тогда ненавидел всей душой.

Вообще-то это были воспоминания Дейла. Но Андрей уже настолько свыкся со своей ролью, что ему требовалось проявить определенное усилие для того, чтобы отделить собственные воспоминания от того, что случилось в Кедлмаре с его напарником задолго до его, Андрея появления. Ему казалось, что это он сам прошел длинный и для других абсолютно невозможный путь от рядового до лейтенанта.

– Иди сюда, Юнни, – взмахом руки Андрей подозвал к себе оставшегося вместе с ним солдата, который держался в стороне, словно новобранец, не знающий, как подойти к офицеру.

После вчерашней встречи с Гефаром Юнни пребывал в совершенно не свойственном для него мрачном настроении. Временами, когда Андрей тайком наблюдал за ним, ему казалось, что Юнни полностью замкнулся в себе и не воспринимает того, что происходит вокруг. Хотя пока особых причин для беспокойства не было, Дейл предложил Юнни поговорить наедине. В конце концов, у парня могли быть и какие-то иные причины для грусти, никак не связанные с Гефаром и запредельной реальностью.

Подойдя к поваленному дереву, ствол которого был покрыт серыми пятнами лишайника, Андрей выбрал место, свободное от ветвей, и сел.

Юнни остановился в двух шагах от него.

– Садись, – ладонью похлопал Андрей по стволу дерева рядом с собой. – Или ты теперь, как и остальные, считаешь, что всего меня прежнего прихлопнул лейтенантский шеврон?

Юнни подошел к поваленному дереву и очень осторожно присел на него.

Андрей обратил внимание на то, что основной вес тела Юнни по-прежнему держал на ногах, словно опасался, что дерево под ним может вдруг исчезнуть и он упадет на землю.

– Ну так что? – повернув голову в сторону Юнни, спросил Андрей.

Юнни молча пожал плечами.

– Ты не хочешь со мной ни о чем поговорить? – по-иному поставил вопрос Андрей.

Юнни снова повторил свой неопределенный жест.

– Послушай, Юнни, – Андрей положил ладони на колени. – Я не собираюсь вмешиваться, если ты считаешь, что способен сам справиться со своими проблемами. Но мне нужно быть уверенным в том, что это никак не связано с запредельной реальностью и со вчерашним визитом Гефара.

Юнни по-прежнему сидел сгорбившись, втянув голову в плечи и тупо глядя в землю под ногами.

– Ну что ж…

Андрей сделал движение, собираясь подняться на ноги.

Юнни вздрогнул и повернул голову в его сторону.

Взгляд солдата, устремленный на Андрея, был полон муки и невысказанной мольбы о помощи.

– В чем дело, Юнни? – Андрей положил руку солдату на плечо. – Что случилось? Ты больше не доверяешь мне?

– Я не знаю, – одними губами прошептал Юнни.

– Тебя напугал визит Гефара? – высказал предположение Андрей.

– Я теперь все время жду, что он появится снова, – тихо произнес Юнни. – Ведь он может принять любое обличье.

– Верно, – кивнул Андрей. – Но теперь мы знаем, как с ним бороться. Главное – не верить тому, что он говорит. И сам Гефар, и все, в чем он пытается нас убедить, – это иллюзия, порожденная запредельной реальностью.

– А что, если иллюзия – это не запредельная реальность, а наш мир? – подняв взгляд на Андрея, спросил Юнни.

– Ну… – Андрей растерянно развел руками. – Честно признаться, я никогда над этим не задумывался. Мир, который окружает меня, кажется мне достаточно реальным.

– Достаточно для чего?

– Для того, чтобы я взялся отстаивать его право на существование, – немного подумав, ответил Андрей.

– И поэтому вы отказываете в праве существования запредельной реальности? – продолжал задавать каверзные вопросы Юнни.

– Откуда такие мысли, Юнни?! – в недоумении всплеснул руками Андрей. – Запредельная реальность пытается ворваться в наш мир, и мы должны сделать все возможное и невозможное для того, чтобы не допустить этого!

– Почему? – спокойно спросил его Юнни.

– Что значит «почему»?! – возмущенно воскликнул Андрей. – Потому что это наш мир!

– Только не мой, – мрачно покачал головой Юнни. – Я, наверное, с самого рождения ненавижу мир, в котором живу. Потому что я не видел в нем ничего хорошего. Только нужду, полуголодное существование и постоянный страх. В доме, где жили мои родители, ютилось еще с десяток семей. И все постоянно всего боялись. Того, что завтра в доме отключат воду, что со следующего месяца внезапно введут продовольственные карточки нового образца и прекратят отоваривать старые, что нечем будет накормить детей, что на работе снова объявят мобилизацию в трудовые лагеря, что когда начнется зима, нечего будет надеть на ноги. А больше всего они боялись собственных соседей, каждый из которых мог взять и написать донос в Управление внутренней стражи. Причина могла быть любая – от обычной бытовой ссоры до желания заполучить комнату, которая освободится, если нынешнего ее владельца отправят в лагерь… Я не могу себе представить что-нибудь хуже такой жизни. А мы ведь даже не знаем, что может предложить нам запредельная реальность.

– На тебя произвело впечатление обещание вечной жизни?

– И это тоже, – не стал отпираться Юнни. – Но главное заключается в том, что не существует другой возможности изменить наш мир, как только отдать его запредельной реальности.

– Ты ошибаешься, – покачал головой Андрей. – Ситуацию в Кедлмаре, несомненно, нужно в корне изменить, но сделать это должны сами люди.

– Кто? – горько усмехнулся Юнни. – Нени Линн?

– Ты сам. И другие, кто думает так же, как ты.

– Это смешно, лейтенант.

– Возможно. Но все великие дела начинались с того, что кто-то просто делал первый шаг. Думаешь, не находилось желающих посмеяться над Гурком Великолепным, когда он говорил, что объединит все земли и народы Кедлмара?

– Сейчас не те времена, – возразил Юнни.

– Возможно, – не стал спорить Андрей. – Но как бы там ни было, без боя отдать мир запредельной реальности – это просто глупо.

– Почему вы так боитесь запредельной реальности, лейтенант? – задал совершенно неожиданный вопрос Юнни.

– Я? – недоумевающе вскинул брови Андрей. – Я бы не сказал, что боюсь запредельной реальности. Но готов признаться, что и особых восторгов она у меня не вызывает.

– А что, если переход к реальности, которую мы сейчас называем запредельной, это не что иное, как закономерный процесс развития Вселенной, а мы, пытаясь остановить его, только продлеваем собственную агонию?