Денис безмятежно спал и не заметил, как она встала, как собралась. И как, шепча какие-то слова, взяла одного за другим своих плюшевых зверей — теперь они жили не на комоде, а на маленьком столике у стены напротив. Прижимая их к себе левой рукой, открыла дверь — тихонько, чтобы никого не разбудить. Она все должна была сделать сама.

Река встретила тишиной. Солнце поднялось совсем недавно, и сквозь пронизанный его лучами туман противоположный берег угадывался едва-едва. И вода была еще темной, глубокой.

— Посидите тут, — сказала Ирина, устроив своих зверей на бугорке. И открыла багажник машины. Несколько метровых досок, бобина шпагата — можно, конечно, было понадеяться и на подручные материалы, но… вдруг их не оказалось бы?

Выйдя на песчаную косу, она разложила доски и сноровисто связала небольшой плот. Выпрямилась и тихо подошла к своим зверям.

Блестящие бусинки глаз смотрели на нее — Лиса, Лев, Кабан, Слон, Носорог, Рысь, Лось, Волк. И последний — Медвежонок.

Она присела перед ними на корточки, снова что-то пошептала. Потом осторожно взяла одного за другим и, прижимая к себе левой рукой, пошла к воде. Устроила всех на плоту. И тихонько сдвинула плот по песку, отдавая его реке.

Набежал ветерок, наморщил воду. Плот чуть качнулся и начал медленно удаляться от берега. Лиса, Лев, Кабан, Слон, Носорог, Рысь, Лось, Волк, Медвежонок…

Солнце и ветерок начали разгонять туман, и скоро река уже вся искрилась. И вот уже Ирина перестала различать в этом потоке света скользившую вдаль точку плота.

Никто не слышал, как она вернулась.

Денис проснулся от того, что почувствовал: кто-то присел на тахту. Он открыл глаза.

Ира, Ирочка.

Он хотел что-то сказать, но промолчал. Потому что увидел: что-то в ней стало другим. И это другое теперь нужно было понять.

Наверное, в его глазах отразилось удивление. Потому что Ирина протянула руку и положила поверх его руки.

— Все хорошо… Я купила тебе новые очки… — и улыбнулась. — Только никогда больше не пой про кукарачу…

(За два месяца до вышеописанных событий)

Комплекцией и манерами пришелец напоминал Вакха. С одноименного полотна Рубенса. Только не такого рыхлого. Рост — за метр девяносто, плечи — не всякая дверь обрадуется. Да и остальное — под стать габаритам: башка — чугунный котелок, кулаки — чуть ли не с футбольный мяч… Рядом с таким персонажем всякий невольно ощутит себя гномиком, осознавая, что в случае агрессии стальной лом тебя не спасет. Только танк. Причем с задраенными люками.

Срисовав силуэт гостя в дверях, гостиничный швейцар — молодой хлопец в темных брюках со стрелками и безупречно белой рубашке с беджем на груди, тут же сконцентрировался на пейзаже за стеклом. «Фейсконтроль», в числе прочего, входил в его скромные должностные обязанности, но нет таких инструкций, которые русский человек не смог бы нарушить. Менталитет. Раз уж начальство на службу безопасности денег жалеет — пусть само и контролирует подобных субъектов. А у него, швейцара, зубы не общественные, и расставаться с ними он не планирует.

Правда, Вакх пока вел себя довольно миролюбиво. Нагрузился он, судя по выдыхаемым ароматам, изрядно, но не хамил и не буйствовал. Войдя в холл пингвиньей походкой, выбрал направление к стойке регистрации. Приблизившись, ткнул пальцем в красочный настенный календарь с натюрмортом современного художника — бутылкой вина в окружении фруктов. И самоваром на заднем плане. После обратил затуманенный взор к девушке, форменный костюм которой украшал беджик «Самсонова Наталья. Дежурный администратор».

— Натали, плесни стаканчик для пробы… И бананчик на зуб… Деньги есть, все под контролем, хвала Дионису.

— Перепутал, родной, — улыбнулась та. — Рюмочная в следующем доме. Как выйдешь — сразу налево.

Вакх впал в ступор, переваривая полученную информацию, затем обернулся, вероятно, в поисках выхода на волю. Наталья и швейцар облегченно вздохнули — нет человека, нет проблемы. Но, как оказалось, облегчались напрасно. Поскольку душа незваного гостя помимо алкоголя жаждала еще и любви, подыскивая объект для утех в виде какой-нибудь доброжелательной менады или в крайнем случае нимфы. Кто алчет — тот находит. Объект не заставил себя ждать. Нимфа, роль которой довелось исполнить Марине, напарнице Натальи, выплыла из-за стойки с благородной целью — полить цветы. И за сей опрометчивый поступок тут же поплатилась. Вакха взволновала, как и положено, нижняя часть объекта, в смысле ноги, даже не ноги, а ступни, и даже не столько они, сколько надетые на них тапочки. Симпатичные такие — в виде двух веселых белых собачек с кожаными помпонами-носиками, коричневыми пуговицами-глазками и болтающимися по бокам плюшевыми ушами.

Увидев собачек, гость, словно фетишист со стажем, расплылся в детской улыбке и радостно скомандовал:

— Стоять, Трезор! Служи!

Марина, только сейчас осознав свою ошибку, — под стойку надо было прятаться, а не лезть на глаза захватчику, явно растерялась.

— Молодец, — похвалил здоровяк. — Умная собачка.

Она хотела исчезнуть, но Вакх вдруг бухнулся на колени, распластался на полу, обхватил ее за лодыжку и пристроил буйну головушку на тапочку.

Девушки выразительно переглянулись и синхронно повернулись в сторону швейцара. Тот сосредоточенно изучал пейзаж за окном, словно художник, выбирающий подходящий ракурс для нового шедевра.

— Миленько, — прокомментировала Наталья. — И что теперь?

Марина нагнулась и осторожно дотронулась до плеча любителя животных:

— Эй! Пустите… Вы меня слышите?

В ответ здоровяк еще крепче сжал объятия и, не открывая глаз, пробормотал:

— Тихо, Трезорка… Служить, — Марина подняла на напарницу беспомощный взгляд.

— Пьянству — бой… — буднично произнесла та, снимая трубку. — Телефон полиции — ноль-два.

Марина не стала останавливать подругу, хотя последствия звонка могли быть неприятными. Впутывать в такое дело служителей закона нежелательно. Потом с дирекцией хлопот не оберешься, мол, подняли шум из-за ерунды. А дирекция шум не любит. Дурно, видите ли, влияет он на имидж отеля. Тараканы и люстры без плафонов на имидж дурно не влияют — они естественны, как стихийное бедствие. Другое дело — посетители, это святое. Так что, скорей всего, Марину еще и крайней сделают. Если начнет теперь энергичные действия. Сама, мол, спровоцировала посетителя на конфликт. Возьмут — и уволят «по несоответствию». Запросто, кризис ведь на дворе. А приличную работу в их глуши — поди найди.

Но, с другой стороны, ждать, пока этот тип придет в сознание? Вечная проблема выбора: быть или не быть, любить или не любить. Звонить или не звонить. Вот не было печали…

Наталью сии глобальные проблемы не волновали, она уже общалась с дежурным местного отдела.