— Не знаю.

— Так сходи, проверь!

— Ладно, схожу.

Распродажа кафеля. Отличное задание. Мирное. Никого бить не надо.

Елагин покосился на Катю.

— Да не переживай так, — успокоил он. — Думаешь, сразу все придет? В нашем деле опыт приходит с мозолями от дубинки. Научишься и бить, и пить, и обзываться…

— Я понимаю. Спасибо.

«А не продолжить ли нам занятия факультативно, после основного курса?» — прикинул он, снова зацепив взглядом курсантские ножки. Но тут же отогнал похотливую мысль. С малолетками и подчиненными ни-ни. А тут и то и другое в одном флаконе. Потом от Тургенева с Чеховым прятаться замучаешься.

— Сергей Сергеевич, а хотите пирожков?

— Нет, спасибо. Мучное портит фигуру и дурно влияет на боевой дух.

— Что вы, эти не испортят. Они с курагой, почти без калорий. Мама сама испекла.

Катя на ходу открыла планшет и извлекла из него прозрачный пакет с пирожками. Планшет был совсем новый, из толстого кожзаменителя, и пирожки выглядели теперь так, словно их не пекли в духовке, а штамповали на кузнечном прессе. Помимо пакета Елагин заметил в планшете такую же сплющенную косметичку.

— Ой, помялись немного… Но зато еще теплые. Возьмите!

Елагин и вправду не особенно любил пирожки. Наши вкусы ведь в большинстве своем родом из детства. Вон, рекламщики это хорошо усвоили: «Тот самый вкус!» А Сергей вырос в детдоме, куда попал, как теперь принято говорить, в лихие девяностые. Какие там пирожки… Хлеба — и того не всегда хватало. Макароны да перловка. И минтай. Спасибо, соседка подкармливала, чем могла. Позже, когда на флот служить пошел, так понять не мог первое время, чего это другие новобранцы от перловой каши нос воротят? Нормальный хавчик. И добавки — сколько хочешь.

Но от пакета исходил соблазнительный аромат, да и обижать девчонку не хотелось.

— Ладно, уговорила.

Он осторожно извлек один из пирожков и аккуратно, стараясь не уронить на асфальт начинку, надкусил.

— Ничего! Вкусно. Стоп!

Практикантка замерла.

— Читай, что там написано, — указал Елагин подбородком на дверь огромного хозяйственного магазина.

Магазин занимал весь первый этаж вытянувшегося вдоль проспекта девятиэтажного жилого дома, за что в народе был прозван «чулком». Он пользовался у горожан вполне заслуженной популярностью, поскольку купить здесь можно было все и на любой вкус. Фактическим владельцем «чулка» был сын мэра их городка Юрьевска, а потому закупать здесь все необходимое для ремонта и прочих нужд считало делом чести не только подавляющее большинство государственных учреждений, но и, само собой, коммерческих структур. Подобное единодушие, в полном соответствии с бессмертной формулой подзабытого ныне Маркса «деньги — товар — деньги», и обеспечивало магазину должный оборот, позволяя оставаться на плаву без оглядки на мировой экономический кризис.

— Внимание, в нашем магазине проводится промоакция, — послушно продекламировала Катя. — Скидка на кафель до пятидесяти процентов. Ветеранам ВОВ — семьдесят.

— Стало быть, правда… А что такое «промоакция»? Не теракт, случайно?

— Не знаю.

— Сходи, проверь!

— Проверить? — растерялась Никулина. — А… куда идти?

— Никуда, — успокоил Сергей. — Шучу… «Океан», ответь десятому!

— На связи «Океан», — откликнулась рация.

— Есть кафель. Скидка — полтинник, ветеранам — семьдесят, милиции — сто.

— Принял. Завтра тещу пришлю, пусть выбирает. Да, кстати: курсантка еще с тобой?

— Со мной.

— Тогда летите в «Космос». Вы как раз рядом. Там у них пьяный к женщинам пристает. Машину я уже послал, поможете погрузить и доставить.

— Опять пьяный… — Елагин буркнул вполголоса. — Когда же вы, наконец, окончательно напьетесь?

— Как понял, десятый?

— Да понял я, понял… Слетать с курсанткой в космос и погрузить женщин.

* * *

Милиционер-водитель, сержант Виктор Поздняков (если верить его служебному удостоверению) уже прибыл в гостиничный холл и дожидался подкрепления. Елагин с юной помощницей объявился минут пять спустя. Огляделся по-хозяйски — бывать здесь ему уже доводилось. Освобождать работниц гостиничного бизнеса от оборзевшего элемента. Сотрудницы тоже его узнали и вроде как обрадовались или сделали соответствующий вид…

— Привет, девчонки! Проблемы?

— Слава богу, вы пришли. Вот! — Наталья кивком указала на пол. — Ресепшн с рюмочной перепутал. А потом спать улегся.

— Понятно…

Сергей оценил проблему в форме лежащего Вакха с бутылкой минералки в руке. Это ж сколько такому кабану надо влить в себя минералки, чтобы его срубило? Хорошо еще, что мирный, а то разнес бы тут все как ядерный взрыв.

— Ну, показывай, чему вас учат! — обернулся он к Кате.

— Я?

— А кто же? Если все время я, то это не практика, а разглядывание комиксов.

Катя кивнула, подошла к пьяному, отдала ему честь и голосом строгого педагога произнесла:

— Курсант Никулина. Ваши документы!

Вакх не отреагировал. Практикантка растерянно оглянулась на Елагина с Поздняковым. Те наблюдали за развитием событий, словно дембеля за строевыми занятиями новобранцев. Сергей беспомощно развел руками: ничем, мол, помочь не могу. Сама решай, красавица. Это тебе не книжки про милицию читать.

Вздохнув, Катя сняла с пояса дубинку, секунды три-четыре о чем-то поразмышляла, еще раз взглянула на наставника и вдруг, совершенно неожиданно, рявкнула:

— Встать, чмо зеленое! И быстро в машину, пока не урыли!!! Че, не понял?!!

Елагин чуть не выронил приготовленные наручники. Это ее Чехов так научил?

Удар дубинкой по толстой заднице не заставил себя ждать. Правда, вышел он каким-то формальным, не от души, не от чистого сердца. Но ничего, это с годами придет.

На сей раз пьяный отреагировал. Громадной ручищей ухватил дубинку, резко повернул, вырвал из рук Никулиной и небрежно отшвырнул в угол.

— Я с женщинами не воюю, — расплылся он в улыбке, чуть приподнялся и снова приник к минералке, как младенец к груди кормилицы. — Это неправильно… Хвала Дионису…

— Вам в машину надо… — сменила тактику практикантка. — Пройдемте… Пожалуйста!

— Шампанского будешь?

— Какого шампанского?.. Нет, спасибо.

— Зря, — констатировал нарушитель общественного порядка, отставил бутылку и вернулся в исходное положение.

Катя повернулась к Елагину и беспомощно захлопала ресницами, но не взлетела. Пистолет ей еще не полагался.