— Зачем тебе Мишка? — после небольшой паузы, в ходе которой теща переваривала все услышанное, уточнила женщина.

— Будьте уверены, что никакой опасности ему не угрожает. Просто одним из моих очень хороших подруг надо помочь вернуться в наш мир. Как только Миша это сделает, то он будет свободен, как и вы!

— А что же он до сих пор этого не сделал? — ехидно хмыкнула Эльвира Олеговна. Страх прошел, исчез вместе с руками, которые нагло лапали ее, пачкая кладбищенской землей.

— Упирается! — с горечью в голосе ответила Милана. — Иногда, я думаю, что он и есть самый настоящий сын Дворкина. Такой же упрямый и максималистичный…

— Ты знаешь моего зятя?

— Его прадеда… — уточнила справедливости ради ведьма. — Да и прапрадеда вашего внука тоже видела…Они абсолютно разные!

— Сколько же тебе лет?

— Женщинам не принято задавать такие вопросы, — легко уклонилась от ответа Милана, — вы, как никто меня поймете…А теперь пойдемте к нашему костру! Вы, наверное, продрогли?

— Отдай мне моего внука и спасай кого хочешь! — зло прошипела Эльвира Олеговна, приноравливаясь, как бы лучше вцепиться наглой колдунье в длинные белоснежные волосы. — Я не собираюсь никуда с тобой идти!

— А вот это зря… — с горечью покачала головой Милана, а потом слегка взмахнула рукой, быстро пробормотав заклинание. Тело тещи резко взмыло в воздухе. Она беспомощно затрепыхала короткими ногами, пытаясь вырваться, но тугие ветки растущего рядом куста с хрустом захлестнули ей лодыжки, потом запястья рук. Она оказалась спеленута, как младенец и не могла пошевелить ничем кроме головы.

— Ты поплатишься за это! — прошипела теща, дернувшись в попытке достать хитрую колдунью, но ветки неожиданно зашипели, медленно превращаясь в холодных скользких змей, которые открывали свои мерзкие пасти, шипели, но не кусали.

— Пойдем, Марфуша… — сказала Милана, погладив черную кошку, ласкающуюся у ее ног. — нас ждут гости.

Эльвира Олеговна медленно поплыла по воздуху за девчонкой, избегая смотреть вниз, где мерзко шевелился клубок змей. Луна хорошо освещала пространство между могилами. Через пару минут вся эта странная процессия оказалась на широкой поляне, посередине которой горел высокий костер. Вокруг костра собрались женщины разных возрастов и национальностей. Совсем рядом послышалась фарнцузкая речь, чуть левее разговаривали на польском и совсем мало было русской. Эльвира Олеговна внимательно все рассматривала, стремясь увидеть внука, которого поблизости видно не было. У костра стоял огромный черный стул с полированными подлокотниками, матово блествешими в отблесках пламени. Именно на него уселась Милана, примостив себе на коленки кошку Марфушку. Голоса вокруг настороженно загудели. Гостей было много и одеты они были не менее диковинно, чем разговаривали.

Недалеко от повисшей в воздухе тещи, скромно сложив руки за спиной, стояла женщина средних лет в черном до пять плаще. Ее рыжие волосы струились по плечам настоящим водопадом, и ощущение это было настолько реальным, что Олеговна испугалась, что вот-вот услышит шум падающей с огромной высоты воды. Правее топталась грузная круглолицая шатенка с длинным крючковатым носом. Она что-то рассказывала шепотом своей узкоглазой товарке на каком-то кавказком языке. Та кивала, но Эльвира Олеговна сомневалась, что китаянка хоть что-то понимает из сказанного. Вообщем вокруг был сплошной интернационал, который подчинялся лишь одному человеку…

Милана неожиданно встала и подняла вверх правую руку, призывая всех к тишине. Голоса стихли. Установилась звенящая тишина, в которой было слышно только как поскрипывают поленья в горящем костре.

— Мы сегодня собрались на Лысой горе в Харькове, чтобы отметить наш праздник впервые за сто два года! Все ведьмы, оставшиеся после Великой Инквизиции собрались здесь, чтобы петь и веселиться до утра!

Колдуньи разных мастей восторженно закричали, кто-то захлопал в ладоши, кто-то скептически скривился. Из чего Эльвира Олеговна сделала вывод, что Милана здесь пользуется авторитетом далеко не у всех. Вот англичанки в мантиях, разукрашенных серебристыми звездочками, и вовсе отвернулись в сторону, обсуждая что-то свое. А китаянка с грузинкой попрежнему щебетали про свои дела.

— Но кроме традиционного шабаша у нас запланировано еще одно мероприятие! — хитро улыбнулась девчонка, хлопнув в ладоши.

На поляне установилась напряженная тишина. Несколько раз каркнул, пролетающий над покосившимися крестами ворон. Послышался хруст сминаемого снега. Китаянка затихла вместе со своей товаркой, даже надменные англичанки заинтересовались происходящим.

— Больше ста лет назад моя наставница попросила меня спасти ее от мести Великой инквизиции. Она наградила меня знанием и силой, равной которой нет ни у кого в этом мире! — торжественно начала Милана, при этом многие из ведьм презрительно скривились, видно было, что молоденькую выскочку они не любили. — Сегодня в день весеннего равноденствия пришло время вернуть могучую Алаиду Шпиц и ее верных подруг из плена междумирья!

Звенящая тишина длилась недолго. Разрушила ее француженка в длинном плаще, стоявшая рядом с зависшей в воздухе Эльвирой Олеговной. Коверкая русские слова, она решительно заявила:

— Ковьен спастьи нелзя!

— Последний кто мог навести портал погиб в Великую войну, — из толпы возмущенных волшебниц выступила дородная полноватая женщина в расшитой украинской вышиванке с заплетенной причудливым образом косой, украшенной веночком из каких— то белых полевых цветов, — ты тогда назвала фамилию Кононенко…Его убил Дворкин — старший инквизитор.

Теща чуть не потеряла сознание. Так вот откуда знает Милана и прадеда Сашки — беспутного зятька и прадеда Мишки.

— Ты права, Оксана! Но в отличии от вас всех, — улыбаясь пояснила Милана, — я не сдалась! Я искала и нашла! Пусть через сто лет, но человека, который поможет вернуть нам Алаиду и весь Ковен в наш мир.

Хруст раздался совсем близко. Эльвира Олеговна с трудом повернула голову, стараясь на злобно шипящих змей просто не обращать внимания. В полоску света, падающего от разгорающего все сильнее костра, вошло шестеро мертвецов, которые несли на своих костяных плечах беспомощно застывшее тело Мишки. Тот лежал, плотно закрыв глаза. Тонкие руки были сложены на груди. И с такого расстояния теще было трудно рассмотреть дышит ли вообще внук или нет.

— Прошу любить и жаловать! — театральным жестом указала Милана на неподвижно лежащего мальчика. — Родной правнук того самого Кононенко, убитого Дворкиным и… — тут она сделала напряженную паузу. — И пасынок Александра Дворкина — внука Старшего инквизитора.

Одна из ведьм охнула и медленно сползла вниз, теряя сознание. Кто-то закричал совсем уж радостно. С шумом взорвался в руках одной из англичанок огненный шар, взлетевший в черное небо россыпью разноцветных осколков. И следом все загалдели, зашумели. Китаянка начала приплясывать на одном месте. Потом подхватила под руку полную грузинку и станцевала с ней что-то среднее между гапаком и канканом. Неизвестно откуда раздалась веселая музыка, а дрова в костре стали гореть еще ярче. Змеи на ногах и руках тещи настороженно замерли, глядя на все это непотребство. Они не любили шума.