Я была настолько сосредоточена на костюме, что даже не поняла, в какой момент какофония звуков сменилась оглушающей тишиной, навалившийся, словно тяжёлая плита. Меня ослепила ярко-алая вспышка. «Ворона» разорвало при столкновении с очередным астероидом. Истребитель, не предназначенный летать без защитной сети, просто не выдержал. Ещё какое-то время я смотрела на то, как красиво разлетаются во все стороны ошмётки раскуроченного космического корабля, а затем позвоночник обожгло резкой болью, и я потеряла сознание.

***

/командор Киар Леру/

С момента, как Анестэйша села в этот треклятый истребитель, прошло три стандартных часа. Я не могу найти себе места. Сердце колотится, пальцы подрагивают, хвост вообще живёт отдельной жизнью. Не заметил, как испортил пол в помещении перед стыковочным отсеком, оставив на нём глубокие борозды.

Все истребители вернулись на станцию, кто-то вовремя, кто-то с опозданием, кто-то с невыполненным последним заданием. Лишь четырнадцатый «Ворон» сорок минут назад пропал с радаров и до сих пор не подал никаких признаков жизни. Я коротко описал ситуацию Юлиану, и он согласился, что надо выдвигаться на поиски.

– Командор Киар, а мы как раз говорили о Вас. А Вы куда? – окрикнул меня знакомый женский голос как раз тогда, когда я взялся за рукоять шлюза, в котором стоял «Ястреб» брата.

Я обернулся и увидел Аврелию. Цварга держала под руку шаутбенахта Крагора и прогулочным шагом приближалась ко мне, о чём-то мило беседуя со старшим по званию. Скрипнул зубами, потому что и так непозволительно много времени потратил на объяснения с Юлианом.

– Майор, шаутбенахт, – я отдал честь, пресекая фривольные нотки в голосе Аврелии. – Прошу простить, я спешу.

– Куда же? – уже заинтересовался Крагор.

– На поиски четырнадцатого «Ворона». Кадеты Радосская и Даффи так и не вернулись. Истребитель исчез с радаров в туманности несформировавшейся планеты Кийото.

Шаутбенахт нахмурился, похоже, ему не доложили об этом.

– Как давно истребитель сошёл с маршрута? – тут же посерьёзнел мужчина.

– Сорок минут назад. Я выдвигаюсь на поиски. Отдайте приказ, пожалуйста, всем свободным лейтенантам и «блохам», если они есть на станции. Надо прочесать окрестности сектора.

«Блохами» называли таноржские беспилотники, созданные гениальным изобретателем Адрианом Моренго. Дорогостоящее оборудование, тем более, чтобы простаивать без работы, а потому практически всё время «блох» задействовали службы разведки.

– В принципе, сорок минут – это допустимая задержка, но если Вы настаиваете… – шаутбенахт выглядел озадаченным.

– Не перегибаете ли Вы, командор, со своей заботой о кадетах? Использовать «блох» не так уж дёшево. Или Вами движут личные мотивы? – вмешалась в разговор Аврелия, зло сверкнув глазами. В воздухе разлился удушающий аромат желчи и ревности. – Кийото недалеко, общеизвестно, там большая туманность. Скорее всего, передатчик связи истребителя повредился при неумелом пилотировании, а штурман не в состоянии перевести относительные координаты маршрута в абсолютные, вот и блуждают по космосу. Наверняка, скоро прибудут.

Крагор перевёл взгляд на цваргу, на лице нарисовалось сомнение.

– В принципе, майор Аврелия права, иногда кадеты возвращаются из рейдов с опозданием на целые сутки, неверно введя координаты цели. Но дело касается кадетов Даффи и Радосской, которые имеют отличную успеваемость…

В этот момент коммуникатор на моей руке ожил, и сквозь помехи донёсся хриплый голос:

– Командор Леру! Вы меня слышите? Пожалуйста, ответьте! Командор Леру?!

– Кадет Даффи? – на глазах изумлённых коллег я поднёс браслет к лицу, чтобы лучше слышать цваргу.

Всё-таки кадеты просто так никогда не связывались со своим куратором. А сейчас, когда «Ворон» с кадетами пропал с радаров, это выглядело вдвойне подозрительно.

– «Ворон» уничтожен… Защитная сеть не сработала… Я в спасательной капсуле … здесь вокруг астероиды… Стася не успела спастись… пожалуйста, заберите меня… Координаты капсулы…

Никого больше не слушая, я рванул к «Ястребу».

***

/кадет Анестэйша Радосская/

Я очнулась и в первую секунду не поняла, где я. Чёрный бескрайний космос, тишина и парящие астероиды разных форм и размеров – от мельчайших, размером с мой кулак, до огромных глыб в многоэтажный дом. Мне потребовалось несколько минут, чтобы вспомнить, что произошло. Неисправность в «Вороне», экстренная эвакуация, я не успела активировать собственную капсулу спасения.

Осмотрела себя. Костюм в последний момент уплотнился умными наноботами, выровнял давление и изолировал меня от космоса. Коммуникатор разбит, на шлеме несколько трещин, но судя по тому, что я ещё дышу, он держится. Похоже, я влетела в какой-то астероид. Тут же вспомнилась острая вспышка боли, словно копьё, вонзившееся в спину. Я прислушалась – боли не было. Попыталась обернуться, чтобы посмотреть за спину – и не смогла. У меня не получилось ни напрячь ноги, ни согнуться, ни даже наклониться в бок. Ни одна мышца ниже поясницы не отзывалась на мысленные приказы.

– Швархов день… – простонала с отчаянием в шлем, отчего последний слегка запотел. – С другой стороны, хотя бы последние часы мне не будет больно.

Одна в открытом космосе с параличом нижних конечностей. Визор на шлеме показывает, что кислорода у меня осталось на два часа и сорок три минуты. Стало так жалко себя, что я упрямо схватила руками штанины и подтянула ноги, после чего обхватила их под коленями. Костюм поддерживал температуру тела, да и вокруг не было ничего, что обладало бы теплопроводностью, но, тем не менее, уже через четверть часа меня начал бить озноб. Накатило осознание, что даже если Дебора не разбилась на спасательной капсуле и смогла подать сигнал бедствия, то найти меня в зоне несформированной планеты да ещё и за пару часов – звучит так же маловероятно, как вернуться из чёрной дыры. У меня нет ни средства связи, ни координат, ни даже собственных ног. Стало безумно страшно и одиноко, однако усилием воли я постаралась отогнать подступающую к горлу панику.

Один час пятьдесят восемь минут. Таймер, который проецируется на визор моего шлема, обычно напоминает астронавтам о том, когда следует возвращаться в корабль. Но не в моём случае. Сейчас это всего лишь счётчик смерти.

Огромные, в разы массивнее и тяжелее меня, астероиды застыли в вакууме так, будто кто-то подкинул в воздух лопату с комьями земли, и время внезапно остановилось. Звенящая в ушах тишина добавляет сюрреализма происходящему. И всё-таки здесь восхитительно красиво, несмотря ни на что. Если бы меня кто-то спросил, как я хотела бы умереть, то наверно я ответила, что именно вот так, в открытом космосе.

Один час сорок три минуты. Умный костюм незаметно для меня отрегулировал температуру тела, озноб отпустил, заменив собой накатившую усталость. Я внимательно рассматривала летающие глыбы пород. Какие-то из астероидов серебрились, где-то были видны крупные вкрапления металлов, а что-то по цвету напоминало раскалённую лаву. «Множество разнородных объектов летает по орбите вокруг невидимого центра. Когда-нибудь самые крупные астероиды начнут сталкиваться, притягивать к себе меньшие по массе, а затем со временем они образуют планету. Но произойдёт это лишь через много миллионов лет…» Я закусила губу, прокручивая последнюю мысль раз за разом, потому что она не давала мне покоя, пока не сообразила, что несформированная Кийото напоминает мне орбиту Захрана.