этот мир людьми. Те пока еще ничего не знали, были беспомощны, словно младенцы, поэтому каждый из богов стал учить их тому, что умел сам. Вармул — охоте, Тиндей — ремеслам, Колеор — торговле...

— Колеор — это вот этот? — перебил я, ткнув на рисунке в парня, который грустил над кубком нектара.

— Верно.

Да, камзол — будто с меня снял. Мы даже лицом немного похожи. Ну что ж, раз так сложилось, пусть он и будет моим покровителем. Ничем не хуже других богов из местного пантеона. На краю сознания появилась неясная мысль: пантеон... боги... Точно, Риччи рассказывал, что к основному ИИ добавили несколько ядер, отвечающих за разные игровые направления. И что местные считают их богами. Выходит, они и легенду под это дело выдумали.

— Флера научила возделыванию полей и знанию природы, — продолжал Гурумон. — Омпель — рыболовству. Прекрасные сердцем люди, добрые и терпеливые, быстро освоили уроки. А боги, занимаясь с ними, забыли скуку. Даже во время отдыха они наблюдали за подопечными, спорили, радовались, пытались угадать, как будет развиваться Мидкор.

Лицо служителя излучало благоговение, словно он лично помнил те прекрасные времена. Но вдруг он замолчал, его губы дрогнули, а руки сжались в кулаки.

— Но не всех увлекла забота о новом мире, — сказал он после паузы. — Богу красноречия Рейвулу не нравилось наблюдать за слащаво-приторной, как он считал, райской жизнью. Ему не хватало непредсказуемости, борьбы, драйва. И тогда Рейвул спустился к людям и стал им нашептывать страшные вещи. «Смотри, — говорил он, — у тебя есть охотничий лук, а у твоего брата — красавица-жена. Выстрели в него, и она станет твоей». Или: «Взгляни на топор, которым ты рубишь дерево — ведь им можно убить соседа и получить его уютный дом. Зачем строить собственный, если всего можно добиться, не тратя сил?» Наивные, неиспорченные люди слушали его, и постепенно злоба стала заполнять их души. Они начали воевать, убивать, насиловать. И боги отвернулись от них, не в силах что-либо изменить. Плодородные поля со временем превратились в безжизненные пустоши, серебристые реки — в смрадные кровавые потоки, а сами люди — в озлобленных, звероподобных существ.

Глаза старика увлажнились. Я перехватил его взгляд — он смотрел на тот самый рисунок с монстрами. Походу, в этих нехилых тварей и превратились первые жители Мидкора.

— И лишь Теодар не сдался, даровав нам новый шанс: в самом центре мира он возвел небольшое жилище и поселил туда еще одного человека. Последнего. И назвал его Вакей. Вакей — Несущий добро, Вакей — Сокрушитель зла. Чтобы он, как и другие, не превратился в зверя, бог вынул из своей груди сердце — большое, доброе, сильное — и отдал ему. Вокруг нового дома вновь проросла трава, ибо это место больше не было злым или пустым. Появились плодовые деревья, ручей с чистой водой. Вакей жил там в одиночестве, потому что другие люди, вернее, зверолюди, видя незнакомый ландшафт, боялись туда заходить. Но время от времени самые любопытные из них все-таки забредали, и Вакей разговаривал с ними. По-доброму, душевно и сердечно. Не поверите, но те, с кем он общался, стали потихоньку забывать свой злобный нрав. Силы божественного сердца хватало на их перевоспитание.

Сейчас в глазах старика появился блеск. Они были устремлены на новый рисунок, который я еще не видел: мужчина, женщина и несколько детей около костра. Увлеченный его рассказом, я почти услышал, как в огне трещат дрова, а в колышущихся кронах деревьев поют птицы. И мне вдруг стало так хорошо, так уютно, как давным-давно, в детстве, когда я любил сидеть на коленях у мамы.

— На одной из тех, кому удалось вернуть настоящий человеческий облик, Вакей женился. У пары родились дети. Отец растил их, но не забывал и про остальных — тех, кто приходил к нему. Делился теплотой своего сердца, и постепенно зверолюдей становилось все меньше, а безжизненная пустошь отступала. Теперь уже и те, кому Несущий добро помог, могли сами исправлять других. А когда настало время, и Вакей покинул этот мир, на вновь расцветших землях стали править его сыновья: Олнейг, Мениол и наш праотец Элгион.

Старик замолчал.

— Здесь праотец и похоронен? — тихо поинтересовался я

Служитель покачал головой.

— Нет, наш храм не склеп, а место поклонения. Раньше, когда люди только заселяли земли и еще не выстроили больших городов, таких пещерных храмов было множество — каждый хотел получить помощь и поддержку от могущественного прародителя. Именно вокруг таких святых мест и создавались первые поселения, некоторые из которых позже превратились в города. И наш Мергус в этом не исключение: он возник рядом с храмом, а собор, что виден снаружи, соорудили совсем недавно, буквально лет сто назад. Его выстроили для красоты прямо над древней пещерой.

— Тогда где же похоронен праотец?

— Увы, этого уже никто не помнит, — старик опустил голову. — Пустоши отступили, но они до сих пор велики, и в них по-прежнему обитают орды злобных существ, бывших когда-то людьми. Хотя границы людских земель с пустошью защищены, время от времени случаются прорывы. Но самый мощный произошел давным-давно. Неизвестно, что послужило причиной, но в тот год огромные массы дикарей собрались в единое войско и затопили земли людей. Множество элгионов, олнейгов и мениольцев было убито, города разрушены, государства разорены. И лишь уничтожив храмы с могилами всех трех праотцов, волны завоевателей отхлынули. В памяти людей этот год так и остался годом Большого прорыва или годом Великого плача.

— Получается, эти монстры в любой момент могут снова напасть?

Вскинув руки, Гурумон посмотрел на каменный свод пещеры:

— На все воля богов.

— Интересно...

— Это верно, наша история таит множество тайн и загадок. Приходите к нам почаще, и я поведаю вам некоторые из них.

— Обязательно!

Старик окинул меня взглядом, полным любопытства:

— Редко встретишь явившегося, который интересуется историей мира. А чтобы он еще и облачался в одежды одного из богов... Надеюсь, я не ошибся... — он снова устремил на меня свой взгляд и предельно серьезно спросил: — Не желает ли уважаемый Гермес присоединиться к нашему братству и стать одним из жрецов в этом древнем храме?

Мои брови непроизвольно поползли вверх. Походу, мне предлагают работу. Хм... И почему бы не согласиться? Наверняка им перепадает львиная доля жертвоприношений.

— И сколько вы платите своим сотрудникам?

Старик с удивлением посмотрел на