— Но Игорь никогда не заводил разговоров о любовнике матери, — заметил Орлов. — Ни со мной, ни с моим отцом, насколько мне известно. Похоже, он в этом направлении даже и не думал. Или…

— Или! — подхватил Дзюба. — То-то мы голову ломали, почему он вдруг сорвался!

— Проверишь? — деловито спросил Большаков.

— Конечно. Прямо сейчас и начну.

Роман выключил скайп и внимательно посмотрел на Анну. То, что она сказала, было, безусловно, дельным. Но ведь когда Орлов рассказывал о детстве Игоря и своих находках со свидетелями по делу Вадима Пескова, ее рядом не было. Потом, когда Шарков попросил пригласить Аню, чтобы задать ей вопросы про агентство, Дзюба ходил за ней в соседнюю комнату.

— Подслушивала? — спросил он с деланым равнодушием.

Она смутилась и отвернулась.

— Ну а что такого? И я не подслушивала специально, просто слышала, звук-то громкий, а я пока еще не глухая, — сердито ответила Анна. — Из тебя лишнего слова не вытянешь, ты все время что-то скрываешь, и я начинаю чувствовать себя полным ничтожеством, с которым даже нормально поговорить нельзя.

— Мышонок, я ничего от тебя не скрываю, кроме совсем маленьких секретиков, которые связаны с моей работой. Ну вот честное пионерское!

Дзюба лихо отсалютовал, стараясь сделать так, как видел это в старых фильмах про детей. Сам он пионерскую организацию уже не застал.

Анна снова повернулась к нему. Теперь в ее глазах стояли злые слезы.

— Вы меня все время отстраняете, как будто я вам враг какой-то. Как будто не доверяете мне. Люша вчера обещала, что мы с ней вместе будем всюду ходить и все узнавать, а сегодня с утра заявила, что ничего не надо и она сама справится.

— Мышонок, я же тебе объяснял еще вчера: Люша будет работать в паре с местным опером. Ни ты, ни я им не нужны. Ну что в этом обидного-то? Да, мы планировали изображать веселую компанию, которая приятно проводит время, но наше руководство распорядилось иначе. Я понимаю, ты слишком давно работаешь сама на себя, сидишь дома, и все эти соображения про начальников, их взаимоотношения и их решения просто не приходят тебе в голову.

— Ну да… А вот совещание началось — и ты меня не позвал, как будто меня это все не касается.

«Сглупил, — упрекнул себя Роман. — Не сообразил. Вот и нарвался».

— Я не хотел тебя отрывать, у тебя же своей работы полно.

— И про то, что этот козел влез в мою квартиру по липовым документам, ты тоже не сказал.

— Но ты ведь и сама слышала, — сопротивлялся Дзюба. — Чего зря воздух сотрясать? Тебе Валерий Олегович все объяснил.

«Остается надеяться только на то, что она не расслышала или не поняла ту часть разговора, где мы говорили о компьютерах и о данных наших сотрудников», — огорченно подумал он и тут же назвал себя дураком и растяпой: когда имеешь дело с таким тревожно-мнительным человеком, как Анна Зеленцова, следует быть особенно внимательным и предусмотрительным, ведь она подслушивает и вообще старается знать как можно больше не из праздного любопытства, а исключительно из неистребимой потребности знать, не говорят ли о ней чего-то плохого. И ведь она, поняв, что ее квартирант Никита на самом деле племянник Пескова, Алексей Фокин, не испугалась и не задала по этому поводу ни единого вопроса, ибо этот факт значит для нее неизмеримо меньше, нежели страх, что от нее дистанцируются, ее отодвигают, ей не доверяют. Вот же характер! И как она, бедная девочка, живет с таким характером?

— И сейчас опять ты собираешься что-то делать, искать какую-то информацию, а мне не говоришь, — упрямо продолжала Анна.

А в самом деле, почему бы не воспользоваться ее помощью в поисках? Результат получится в два раза быстрее, если искать параллельно на двух компьютерах.

Он улыбнулся.

— Если ты готова помочь — я буду только благодарен.

Слезы в глазах Анны моментально высохли.

— Что нужно сделать?

— Нужно выяснить, не пытался ли Игорь Песков найти через социальные сети людей, которые знали его мать. Давай поделимся и начнем. Я возьму Фейсбук, например.

— Ну, тогда я начну с ВКонтакте. Как ее имя? Екатерина?

— Да, Екатерина Пескова.

Роман порылся в своих записях и добавил:

— На всякий случай — она пятьдесят третьего года рождения. Убита в восемьдесят восьмом.

— Ага, зафиксировала, — отозвалась Анна деловым и уже совсем не сердитым голосом.

Роман ввел в строку поиска имя Екатерины Песковой и долго пролистывал список пользователей с таким именем, потом так же мучительно долго продвигался вниз по перечню постов этих пользователей, пока наконец не добрался до текстов сообщений, в которых упоминались эти слова, и снова принялся листать и читать, чтобы попытаться найти те, которые датировались ранней весной. Если они вообще были. Черная кошка в темной комнате, особенно если ее там нет… Но если они правильно думают, то в жизни Игоря Пескова что-то случилось именно весной, в марте-апреле. Что-то такое, что заставило его принять свое решение. В принципе, это может быть чем угодно, любым событием, даже и не событием, а мыслью, услышанным словом, случайно увиденной сценой на улице, и совсем не обязательно оно связано с любовником убитой матери.

Он методично прокручивал страницы, чувствуя, как от мелькания букв и картинок возникает неприятное жжение в глазах и легкое головокружение. Нельзя ослаблять концентрацию, нельзя ничего пропускать, а сообщений с упоминанием имени «Екатерина Пескова» так много… Интернет начал подвисать, как частенько бывает после окончания рабочего дня, когда активные пользователи возвращаются домой и выходят в сеть, и приходилось ждать, пока загрузится очередная страница.

«Как хорошо, — малодушно подумал Дзюба, зажмуриваясь, чтобы унять жжение в глазах, — конечно, работу тормозит, но зато можно дух перевести. Как же их много, этих Екатерин Песковых! И зачем про них пишут столько сообщений? Была бы у матери Игоря какая-нибудь совсем редкая фамилия, было бы намного легче…»

Июнь, май, апрель… Нельзя расслабляться, нельзя отвлекаться… Надо читать все подряд, каждое сообщение… А вот это, кажется, близко к теме: «Екатерина Пескова или Надежда Хмаренко? Найдите десять отличий! Пройдите тест!» И две фотографии. Явно старые, сделанные пленочным фотоаппаратом. На одной изображено какое-то торжество вроде банкета, за обильно накрытым столом сидят двое мужчин и между ними женщина, у всех троих в руках бокалы, все смеются. Лицо женщины, красивое, веселое, обведено красным кружком. На второй фотографии женщина с мальчиком лет пяти-шести, они стоят на улице перед широким витринным окном, над которым красуется вывеска «Пицца-хат». И тоже красный кружок вокруг головы женщины. На первый взгляд, обе дамы совершенно не похожи: разные прически, разный стиль одежды. Но если всмотреться, то сходство очевидно. Даже и не сходство, а, пожалуй, полная идентичность. Хотя про идентичность может сказать только экспертиза, а так, на глазок если, то действительно большое сходство. Двойники? Бывает.