– Ну, заинька, – расплылась в улыбке Клавдия Аркадьевна, – у меня и первый класс, и второй. А здесь – третий-четвертый. Кто закончил уже.

– Мы с Домбаяном ровесники! – не сдавалась Тоха. – Ему тоже восемь лет! А мне уже практически девять. Ну, восемь… с половиной.

– Полдевятого, – негромко подсказала незаметно подошедшая строгая дама с пучком на затылке. На её бедже была надпись мелкими буквами: «Ногаева Зоя Валерьевна» и крупными: «ДИРЕКТОР». Арам прыснул. Тоха вскинулась с независимым видом. – Отряды уже сформированы. А что до прибавления себе годков – вряд ли вы долго будете придерживаться этой линии, милая…

Слегка улыбнувшись, дама отошла к соседнему отряду.

– Гадина! – прошипела ей вслед Тоха. – Что у неё там на беджике было написано – Нагайна?

– Вообще-то Но́гаева, – усмехнулся Арам. – Но по сути, похоже, верно…

– Ничего, я ещё вернусь, – угрюмо бухтела Тоха, пока Клавдия Аркадьевна уводила её, придерживая за плечо.

– А правда, почему ты не с ней в отряде? – удивился Миша.

– А я в школу в шесть лет пошёл, – зевнул Арам. – И всё равно там скукотища. Ничего интересного.

Кроме Миши, Арама и Дёмы, в их отряде оказались дочка полицейского – её звали Эльмирой Мухтияровой, – ещё три девочки, которых Миша не запомнил, и довольно упитанный мальчик, представившийся Серёжей Сёмочкиным. Вожатые уже успели прицепить себе беджи с именами. На бедже Константина Алексеевича было написано «Костя». Впрочем, как бы его ни звали, говорил он мало, всё больше хмурился, молчал и озирался по сторонам. Ксюша, краснея и запинаясь, взяла на себя роль ведущей.

– Общий сбор будет завтра. Завтра второй день заезда, в нашем отряде ещё несколько человек прибавится, – рассказывала она. – Сегодня мы с вами расселяемся, знакомимся, осматриваем лагерь.

– А купаться когда? – вырвался у одной из девочек мучивший всех вопрос.

– Если позволит погода и врач разрешит – через три дня, – ответила Ксюша.

Ребята разочарованно загудели.

– Почемуууу? – в один голос замычали сразу несколько человек.

– Правило лагеря. Для начала вам нужно адаптироваться. Будем принимать солнечные ванны. А на сегодня у нас с вами ещё куча дел. И кстати, можете начинать придумывать название и девиз для отряда. Завтра устроим мозговой штурм.

– А обед когда? – с надеждой спросил Сёмочкин.

– Спорим, что в отличие от нас, он завтракал? – шепнул Арам на ухо Мише.

Тот, взглянув на Сёмочкина, только кивнул. Спорить не имело смысла. Серёжа и сейчас жевал шоколадку.

– Обед – после расселения. Сейчас мы с вами идём знакомиться со своим корпусом, раскладываем вещи, выбираем кровати, а потом организованно пойдём кушать.

Корпус оказался совсем маленьким – на один отряд. В нём был короткий коридор, упиравшийся одним концом в общий холл с несколькими креслами, книжным шкафом, диваном и стареньким телевизором. С другого конца коридорчик загибался буквой «Г», и из этого ответвления две двери вели в туалет и душ для мальчиков и для девочек. В основном коридорчике тоже было две двери, которые вели в жилые комнаты. Спальни мало чем друг от друга отличались. Меблировка каждой состояла из десяти кроватей, прикроватных тумбочек и двух шкафов. Разве что в комнате мальчиков одной тумбочки не хватало, а у девочек некоторые кровати были сдвинуты попарно.

Миша и Арам выбрали две соседние кровати у окна, одно из мест у другого окна занял Дёма, а Сёмочкин предпочёл поселиться поближе к шкафу.

* * *

Когда все разобрали свои вещи и ушли вместе с Ксюшей в столовую, в опустевшей комнате начали происходить странные вещи.

Первым спрыгнул с кровати рюкзак Арама. После этого зашевелился Мишин чемодан на колёсиках.

Проехавшись прямо в чемодане на середину комнаты и удостоверившись, что вокруг никого нет, Теша решил, наконец, выбираться. Первым делом он обратил внимание на медленно ползущий куда-то рюкзак, натыкавшийся на ножки кроватей.

– Бедная ты животина, – пробормотал он, наклонился и открыл клапан рюкзака. Черепаха невозмутимо поползла дальше, таща за собой рюкзак. Впрочем, вскоре ей удалось от него избавиться. А Теша смог наконец осмотреться на новом месте жительства.

Первое, чего ему по-настоящему захотелось, – это забраться обратно в чемодан. В нем было несколько тесновато, но к чемодану он по крайней мере уже привык.

В этой комнате, противоестественной и невозможной по всем квартирным понятиям, было страшное. Здесь стояли десять кроватей! Квартирный Терентий по фамилии Закроватный никогда ещё в своей не столь уж долгой жизни не встречал таких комнат. Он привык жить за кроватью Миши – за единственной кроватью в детской!

При этом некоторые из кроватей размещались здесь не у стенки, как, по мнению Теши, полагается размещаться всякой уважающей себя кровати, а прямо посреди комнаты – так что устроиться за этими кроватями было вовсе невозможно!

– Ой-ой-ой-ой-ой! – Теша зажмурился и пожелал немедленно оказаться в своей любимой детской, через стенку от Нюси и её шкафа. Небось таких испытаний и самому Соколовскому на долю не перепадало.

Теша кинулся к ближайшей кровати у стенки и попробовал забраться за неё. Однако здесь оказалось столько пыли, что квартирный немедленно расчихался. Пулей вылетев из своего укрытия, Теша тут же забрался под соседнюю койку. Тут пыли было ничуть не меньше, но обнаружился ещё и в спешке задвинутый кем-то чужой чемодан. Здесь квартирный приостановился: из чемодана отчетливо тянуло шоколадом.

– Хммммм… – Теша заинтересованно потянул носом. – Пожалуй, после таких ужасов стоит перекусить…

Конечно, Теша знал, что этот чемодан чужой, и даже смутно догадывался, что трогать его не стоит. Но что прикажете делать бедному квартирному, когда столовая и кухня – неизвестно где, а кушать от переживаний очень хочется? Он решил, что съест одну, совсем малюсенькую, шоколадку. В чемодане, к слову, шоколадных батончиков, карамели и цукатов оказалось куда больше, чем одежды и чего бы то ни было ещё. Никто и не заметит ущерба в такой куче, уверенно решил Теша.

Спустя полчаса несколько успокоившийся Теша (своё спокойствие он подкреплял время от времени очередной малюсенькой шоколадкой) нашёл наконец себе место в этой комнате. По здравом размышлении он пришёл к выводу, что лучше всего ему будет устроиться за кроватью, которую выбрал Миша. Решив так, он даже удивился, как такой простой вариант не пришёл ему в голову раньше. «Наверное, это я от голода поглупел», – решил он. Теша без труда определил это место – Миша бросил на свою кровать кепку, а в тумбочку уже положил зубную щетку и мыло.

Вещи домовых людям невидимы – если, конечно же, хозяева вещей не решат иначе. И любой сундук домовых в человеческом чемодане всегда поместится. Так что о том, что в его сумке на колесиках, помимо самого Теши, разместился ещё и огромный сундук последнего, не подозревал до сих пор даже сам Миша Славин.