– Понял. Спасибо. Конец связи.

Довольный собой, Дайгер распорядился:

– Ронни, если тяжело, беги медленнее.

– Все нормально, – улыбнулась она: подсвеченная фонарем, ее улыбка напоминала оскал мелкого хищника – куницы или горностая. Она и сама похожа на куницу: быстрая, верткая, гибкая.

Через пятнадцать минут Ронни перешла на шаг. Дайгер не стал уточнять почему. Вскоре его фонарик выхватил дверной проем, распахнутую дверь из перекрещенных железных прутов. Ронни что-то подбирала на земле, изучала следы.

– Что у тебя? – спросил Дайгер, осмотрел дверь, но ничего странного не обнаружил.

Девушка молча шагнула навстречу, протянула ему стреляную гильзу и сплющенную железяку:

– Дверь был запаян. Они отстрелили дужку замка. Вот она, вот замок. И пошли дальше. И мы пойдем?

Не дожидаясь приказа, она рванула дальше. Дайгер отметил, что наверху, над двумя рядами труб, имеются узкие лазы, идущие перпендикулярно этому. На карте они разбегались в разные стороны. Одни заканчивались тупиками, другие соединяли широкие тоннели.

Ящер проговорил сзади:

– Ронни будто под землей родился.

– Не родился, а долго прятался, – отозвалась девушка.

– Отставить разговоры, – шикнул Дайгер и подумал, что только Гном и Сталин знают, что Ронни – не странный парень, а девушка, но пока никак не выдали своей осведомленности.

Они быстро вышли в полукруглый зал. Здесь ничего бетонировать не стали, решили воспользоваться вырубленным в горной породе помещением и пустили трубы по сырому потолку. Луч фонарика скользнул по люку, к которому вела чуть наклоненная труба.

Вверху раскатисто бахнуло. Подземелье вздрогнуло, стряхнуло капли со сталактитов. Одна попала Дайгеру на лоб, вторая скатилась за шиворот.

– Здесь лезли, – Ронни вскарабкалась по трубе, откинула люк, вылезла наполовину, простояла так, затем спустилась и закружила по помещению. Села на корточки, что-то тронула на полу, задумалась.

Наблюдая за ней, Дайгер не шевелился, остальные тоже стояли на местах, чтобы не затоптать следы. Наконец Ронни заговорила:

– Не очень понятно. Не вижу следов… Может, они поднялись вверх?

Марк Косински

Марк видел, что Терри устала. Вряд ли кто-нибудь стал бы винить молоденькую хрупкую девушку за то, что она после двух часов непрерывного бегства начала отставать.

Хотя нет: Вальцев явно винил Терри, она для него не более чем балласт. Очистные остались чуть в стороне вместе с лаем собак и светом прожекторов. Фонари не включали и потому шли медленно: мешали высокая трава, кротовьи норы и подозрительные лужи неизвестной глубины. Поначалу, когда неподалеку разрывался наряд, Марк инстинктивно пригибал голову, потом перестал. Вряд ли Легион будет расходовать боеприпасы и обстреливать пустырь, где всех строений – четыре стены ангара без окон, дверей и даже крыши.

Обозначенные Вальцевым полтора километра превратились во все пять или даже шесть, и каждая сотня метров была в некотором смысле испытанием – а Терри чертовски устала. Они шли уже минут сорок, и судя по всему, предстояло еще не меньше.

– Привал, пять минут, – Марк понимал, что отдых для них – непозволительная роскошь.

Надо было до рассвета выбраться на трассу, и по ней добежать до одного из тех поселков-призраков, которые нынче были повсеместно в старой доброй Англии, ставшей уже совсем не доброй.

Вальцев поморщился, Терри облегченно выдохнула и рухнула. Карл спокойно сел, прислонившись спиной к одинокому молодому деревцу, и быстро проверил свою «беретту».

Марку нравился старый сержант. Он не спрашивал, не лез в чужие дела, не спорил с решениями, которые касались и его жизни. Он относился к происходящему как привыкший ко всему солдат.

– Вертушка, – сказал Карл.

Приближающийся вертолет Марк услышал только секунд через пять, а ведь он на слух не жаловался. Вертушка шла низко, метрах в десяти над землей, освещая все под собой мощным прожектором.

Сделав круг над очистными, вертолет неожиданно уверенно направился в сторону беглецов.

– В траву! – приказал Марк.

Они упали и лежали так, когда вертолет прошел метрах в сорока правее. Пролетев еще с полкилометра дальше, вертушка развернулась и пошла обратно.

– Прочесывают, – отметил Карл.

– Зачем они это делают? – спросила тихо Терри.

– Кто-то из нашей компании им крепко нужен, – ответил Вальцев. – И это точно не я.

– И не я, – отметил седой сержант.

В этот момент вертолет, не долетая до беглецов полсотни метров, снизился метров до четырех-пяти, и из него выскочило несколько человек. К счастью, направились они в другую сторону – а вертолет, поднявшись выше, полетел кругами вокруг десанта.

– Стас, мы сможем прорваться к дороге?

Карл с сомнением посмотрел на Марка. Да уж, такое общение не клеилось с легендой потерявшего память Рихарда Бланша.

– Я бы не рисковал.

– А вернуться обратно к очистным?

– Без шансов, – Вальцев достал из кармана планшет и замельтешил пальцами по экрану. – Но нам и не нужно. К очистным подходит четырнадцать коллекторов, каждый из которых объединяет несколько труб. Ближайший вход в канализацию – левее нас метров на сорок.

– Оставьте меня, – попросила Терри. – Я устала.

– Я тебя не брошу, – мотнул головой Марк. Он чертовски устал, но это не имело значения. – Надо будет – на спине потащу.

Вальцев глянул на него скептически. У них уже бывали споры по поводу «дурацкого кодекса» – когда Косински лез в очередной крестовый поход, вытаскивая кого-то, кому считал себя должным, или закапывая кого-то, кого считал своим врагом.

Сам Вальцев был человеком прагматичным, и многие считали, что общаясь в основном с компьютерами, сетями и базами данных он и сам давно стал просто некоей программой, лишенной большей части человеческих чувств.

А Марк являлся его уязвимостью, бэкдуром. Единственным живым существом в мире, ради которого Вальцев мог оставить свое размеренное существование и рискнуть жизнью. И особенно Вальцева бесило то, что Марк воспринимал это как норму – в его кодекс это вписывалось идеально.

Несколько десятков метров до узкого прямоугольного люка с надписью «SK 2021» они преодолели за минуту – пригнувшись, змейкой, один за другим.

GPS и Глонасс, спутники которых ловил планшет Вальцева, не подвели – за последние несколько лет геолокационные технологии достигли невиданных вершин. И это при том, что космические аппараты постепенно сходили с орбиты, а новые практически не запускались.

Вход в канализацию был именно там, где и предполагался – посреди разбитой дороги в окружении выбоин, заполненных водой. Вальцев опустился на колени и ощупал люк.