нет до этого дела. Медведев двинулся к ней, но девушка яростно замотала головой, словно не желая его видеть.

— Уходи, это ловушка! — заорала Мэг, когда Барни сорвал с нее кляп.

Борис разозлился. Вряд ли она по собственной инициативе покинула бы спальню Вована, а значит, кто-то пытается на него надавить. Неужто Медоед подсуетился? Он ведь не знает еще, чья на самом деле она девушка.

Медведев принялся распутывать цепи, которые не давали Мэг сойти с платформы, а та примолкла, лишь с неверием смотрела на него, роняя слезы.

И тут началось! По ушам ударила какофония звуков, словно безумный диджей до упора выкрутил пульт, дав максимум на динамики с нижними частотами. Свет вокруг замелькал в такт музыке, и Борис понял, что Мэг еще тут только потому, что он касается ее руками.

Вспомнив обещание Вована, Барни закрыл глаза и представил его рядом. Сработало. Монстр очутился на платформе и тут же схватился за уши от аудиоудара.

— Я без тебя не смогу! — прокричал Борис и для верности отвел и положил руку Вована на цепи, сковывающие Мэг.

Одним движением монстр порвал оковы, после чего подхватил девушку на руки и…

— Не получается выйти отсюда! — рыкнул он в ответ на недоуменный взгляд Медведева.

Почему он так мало знает об иллюзиях?! Ведь наверняка есть способ, как унять этот кошачий концерт и слинять. Барни, обняв парочку, еще раз попробовал сбежать отсюда в спальню к Вовану, затем на крышу с гудроном, а под конец — на пляж, но всякий раз перемещение не срабатывало. Неужели никто не сможет им помочь?

И тут на платформе возник четвертый человек.

— Деда? — изумился Борис.

— Валите отсюда! — рявкнул Степаныч. — Не чувствуете, что ли, как эта хня из вас силы тянет? Девчонке вон совсем поплохело.

Медведев перевел взгляд на Мэг и увидел, что та потеряла сознание и обмякла на руках Вована, как тряпка.

— Не выходит! — крикнул Барни.

— Кому-то будет жарко, — пообещал дед, после чего вдруг сильно толкнул внука и его приятеля…

…и те, слетев с платформы, приземлились на кровать в спальне-кабинете Вована. Мэг пришла в себя и застонала.

— Что с тобой, лапонька? — Монстр встревоженно обмахивал ее краешком одеяла.

— Меня выдернули, — прошептала она. — Кто-то хотел, чтобы вы попали в тот клуб и не вышли оттуда. Я скоро умру. Я знаю это. У меня больше не осталось сил.

Девушка и впрямь выглядела хуже некуда. Ее и так нездоровая худоба обострилась, лицо побледнело и стало терять очертания.

— Спаси ее, братан, молю! — В глазах Вована стояли слезы. — Никогда в жизни с такой родственной душой не встречался. Заплачу любые деньги, помогу как угодно, только сделай что-нибудь!

— Есть одна мысль, — Борис потер скулу. — В идеале мне для этого надо оказаться в ее сне. То есть в ее кабинете.

— Милая, просыпайся! — затормошил подругу монстр. — Всего лишь одно усилие! Представь, что ты в своей спальне. Да, знаю, ты говорила: там неприятно и скучно. Но нам надо срочно туда попасть!

Медведев едва успел схватить Мэг за руку, как она, моргнув темными ресницами, перенеслась в комнату без окон, по виду заброшенный городской подвал.

Пока монстр держал ее, баюкая как ребенка, Барни наладил в помещении свет — яркий, будто в операционной. Затем обследовал все закоулки и нашел то, что искал — квадрат цвета сепии.

— Быстро давай ее сюда, — крикнул он Вовану.

Громилу два раза упрашивать было не надо, тот исполнил просьбу Бориса. Теперь Мэг полулежала, опершись спиной о Медведева, сидевшего за ней на корточках.

— Что дальше? — спросил монстр, благоразумно отойдя за краешек коричневого участка.

— А теперь попробуем взлететь, — Барни положил руки на голову девушки, представляя, что сосуды и прочая периферия в ней приходят в порядок и начинают нормально работать.

Сколько это продолжалось — бог его знает, но в какой-то момент Борис вдруг понял, что надо делать ноги, и, оставив Мэг на месте, подхватил Вована и выпрыгнул прочь из этого сна, который внезапно начал съеживаться.

— С ней все будет хорошо? — спросил громила, с нескрываемой надеждой глядя на снотворца.

— Сам не знаю, — признался Медведев. — Но я сделал все, что мог. Прости, я, кажется, просыпаюсь.

— Я тебе позвоню! — успел крикнуть Вован, прежде чем Барни очнулся в своей постели.

Привычно скосил глаза на браслет. Ничего себе, уже десять утра! Дед, наверное, давно встал. Хотя после того как он спас их из сонной ловушки, вполне мог позволить себе поваляться подольше.

В коридоре было тихо. В кухне тоже никто не шуршал травами и не шаркал по ламинату тапками. От внезапного предчувствия вдруг заледенело сердце. Ворвавшись в комнату к Степанычу, Борис подбежал к самому дорогому человеку в мире и понял, что скорую вызывать бесполезно. Дед ушел вслед за своей обожаемой Ксенией, и, судя по тому, как были холодны его руки, это случилось уже несколько часов назад.

Медведев сел возле кровати на пол и завыл в голос.

Глава десятая

Игры закончились

Следующие дни прошли как в дымке, за спасительным маревом которой было сложно осознать, что происходит.

Первыми прибежали Ляпушины. Они дружно схватились за телефоны, и печальный процесс пошел накатанной колеей. В доме появились соответствующие службы, тело деда вывезли в морг. Общение с ритуальными агентами дружно делегировали Анечке, которая ловко и быстро разрулила основные вопросы и даже составила для приятеля нечто вроде памятки, что и в каком порядке надо сделать в ближайшие пару дней.

Кажется, звонил Вован. Борис на тот момент разговаривать уже ни с кем не хотел, поэтому сразу отрапортовал о случившемся в его семье несчастье, попросил не обижаться и повесил трубку.

После полудня в доме появилась Женя. К Медведеву со словами сочувствия не лезла, лишь коротко обняла, зато навела инспекцию в холодильнике, о чем-то недолго переговорила с Анечкой, после чего выдала Славику небольшой список и отправила парня в магазин. Когда тот вернулся, приготовила сытный ужин из трех блюд. Хотя Барни казалось, что ему кусок в горло не полезет, он внезапно понял, что безумно голоден, поэтому набросился на угощение.

Во второй половине дня нагрянула мама, правда без Риты и Кости. Поохала, повздыхала. Выяснила, что всем вполне успешно рулит Ляпушина, бросила пристальный взгляд в сторону Женечки, а затем спокойно отчалила, не забыв дежурно сообщить сыну, чтобы он держался и не раскисал. После ее ухода Барни вздохнул с облегчением.

На ночь его одного друзья тоже не бросили. Тот же Славик притащил раскладушку, которую разместили