– Зоя, что это за дело? Я готов сделать для тебя все, что ты захочешь. Ты веришь мне?

– Борис! Скажи, ты часто бываешь на пороховом заводе?

Эти слова немного отрезвили его. Он посмотрел на Зою и тихо произнес:

– Да, приходится бывать там по делам службы. А что?

– Дело в том, что нам нужно, чтобы ты оставил там кое-что. Ты не пугайся, просто оставить один небольшой предмет в том месте, где я тебе скажу.

В глазах Бориса Львовича появился страх. Он сразу понял, что и зачем он должен там оставить. Страшная догадка сковала его разум. Он долго молчал, не зная, что ответить.

– Нет, Зоя. Я этого сделать не смогу. Ты же сама знаешь, что произойдет. Погибнут десятки, сотни, тысячи ни в чем не повинных людей, в том числе и детей.

– Борис! О каких детях ты сейчас говоришь? Скажи, разве эти люди, которые отобрали у тебя жену, семью, а сейчас готовы отобрать у тебя и меня, достойны жалости? Я думала, что ты настоящий мужчина и любишь меня, но выходит, я ошиблась. Прости меня, Борис, но мне надо уйти. Я не могу больше смотреть на тебя. Мне очень жаль, что я в тебе ошиблась!

Она снова села на диван и горько разрыдалась. Эстеркин стоял посреди комнаты в расстегнутой гимнастерке и, не отрываясь, смотрел на Зою. Он сделал два шага и, сев рядом с ней, крепко обнял ее за хрупкие плечи.

– Зоя! Любовь моя. Не плачь, я все сделаю ради тебя.

Она прекратила плакать и посмотрела на него.

– Это правда? Значит, ты меня действительно любишь?

– Да, я очень люблю тебя и не могу жить без тебя.

Он поднял ее на руки и, шатаясь от тяжести тела, понес ее на кровать.

***

Танкист лежал около порога дома со связанными назад руками. Его некогда симпатичное лицо было опухшим и синим. Он изредка сплевывал на землю кровь, которая продолжала сочиться из разбитых губ. Тарасов сидел напротив него и обматывал разбитую в кровь руку бинтом. Закончив перевязку, он посмотрел на лейтенанта, который попытался подняться на ноги.

– Ты на что рассчитывал, лейтенант? Думал, что русские такие дураки и сами тебя проведут за линию фронта? Нет, дорогой, ты ошибся. Я сразу понял, что ты врешь, лишь только взглянул на твой чистый подворотничок. Поэтому я и не стал смотреть твои документы, там в них, по всей вероятности, должно быть все в порядке. Сейчас мы повяжем и твоих бойцов. Могу обрадовать тебя, они тоже прокололись. Выпили немного и стали между собой разговаривать не на русском языке. Ты же знаешь, спиртное развязывает языки, неужели вас не учили этому.

Лейтенант еще раз сплюнул на землю кровь и со злостью посмотрел на него.

– Рано радуешься, сержант. Вслед за вашей группой идет спецподразделение Абвера, и, если я не оставлю им свой маяк, то они нагонят вас и уничтожат всех до одного.

– Запомни, предатель! Прежде чем они уничтожат нас, я сам лично убью тебя. Вот этой рукой, ты понял?

На другом конце деревни послышались несколько выстрелов, прогремел взрыв, и все стихло. Прошло несколько минут, и во двор в сопровождении трех солдат завели четырех пленных диверсантов. Лицо у одного из пленных было разбито в кровь.

– Где Воронин? – поинтересовался Тарасов. – Он случайно не убит?

– Сейчас подойдет, товарищ сержант. Там двое попытались оказать сопротивление, но он их успокоил гранатой.

Словно в подтверждение этих слов, в калитку вошел Воронин. На плече его, помимо своей винтовки, висели два немецких автомата. Ни слова не говоря, он ударил в лицо одного из пленных.

– Ты что делаешь? Это же пленные, – произнес кто-то из солдат. – Не смей их трогать!

– Вот эта сволочь закричала. А так, мы бы их взяли без всякого шума.

– Отведите их к оврагу, – приказал Тарасов. – Не тащить же их за собой.

– Может, и этого тоже к оврагу? – предложил Воронин и показал рукой на танкиста.

– Пока не нужно. Посмотрим, что он нам расскажет. Если будет молчать, то тоже – в расход.

Лейтенант посмотрел на Тарасова, явно не веря его словам. Он не верил, что его могут взять и вот так запросто расстрелять. За домом хлопнули несколько выстрелов. Их звук был таким громким в этой предрассветной тишине, что офицер вжал голову в плечи и со страхом посмотрел в сторону Воронина. Во двор, держа в руках винтовки, вошли несколько солдат, которые минуту назад привели в исполнение приказ Александра. Они, молча, посмотрели на Тарасова, ожидая его команды для расстрела танкиста.

– Что скажешь, лейтенант? Теперь все в твоих руках. Если немцы навалятся на нас, ты умрешь первым. А так, у тебя еще есть возможность немного пожить.

Кривая усмешка промелькнула по его губам.

– Ты знаешь, сержант, я не верю тебе. Я же видел, как ты отдавал приказ о расстреле. У тебя даже не дернулся ни один мускул на лице.

– А у тебя, гад, дернулась хоть одна извилина в голове, когда ты, русский человек, решил перейти на сторону врага?

– Я бы посмотрел на тебя, чтобы ты делал, когда на твоих глазах комиссар зарубил бы твоих отца и мать. Ненавижу я вас всех! Это вы отобрали у меня все, что наживали мои деды, а теперь ты хочешь, чтобы я спасал вас. Нет! И еще раз, нет! Солдаты немецкой армии уничтожат вас всех! Мне не нужна твоя рассрочка в этой жизни. Я ведь хорошо знаю, что меня ждет там, куда вы идете. Давай, сержант, не тяни лямку, веди меня к оврагу, я все сказал.

– Дело твое. Ты сам выбрал свою судьбу.

Воронин толкнул лейтенанта в бок винтовкой и, когда тот встал с земли, повел его за угол дома. Через некоторое время сухо щелкнул выстрел. Тарасов громко скомандовал, и минут через пятнадцать группа растворилась в лесу.

***

Отойдя от деревни километра на полтора, они услышали несколько сильных взрывов. Над лесом поднялся столб черного дыма.

«Похоже, лейтенант был прав, – подумал Тарасов, наблюдая за черным дымом, который с каждой минутой становился все гуще и гуще. – Вот, суки, похоже, всю деревню запалили».

Вскоре Александр услышал шум моторов, который с каждой минутой становился все громче.

– Быстрей! Быстрей! – закричал он. – Чего встали? Воду, что ли не видели! Все в воду. Река – наше спасение.

Он первый вошел в воду и медленно направился к противоположному берегу. Вода быстро достигла груди, но он продолжал двигаться вперед и вперед. Вскоре дно ушло из-под ног. Он проплыл метра два и снова его ноги почувствовали илистое дно. Вслед за ним в реку устремились и его подчиненные. Сложнее оказалось с повозкой, но и ее с большим трудом все же, удалась доставить на другой берег этой небольшой речки, так как в метрах сорока от места их переправы они обнаружили брод.

– Воронин, возьми с собой пятерых бойцов и пулемет. Постарайтесь прикрыть наш отход. Ваша задача: продержаться минут пятнадцать и сразу же отойти вслед за нами. В затяжной бой не вступать.