— А я тебе чё говорила?! В жизни всегда так: бежишь, бежишь, а оглянёшься — всё на одном месте. Чё принеслась? Надеюсь, за овощами?

— И за ними тоже, — кивнула я. — Марьяна, Вы не сходите со мной на рынок? — поинтересовалась я. — Вы же в курсе, где что продают, а я нет.

— Хорошо, только давай по-быстренькому, а то у меня времени в обрез. И давай я сама тебе с утречка овощи заносить буду. А мясо и ветчину покажу, где брать. Там товар хороший и просят недорого. Ты готовить-то умеешь? — уточнила она, закрывая за мной калитку.

— Нас учили в школе, — ответила я, стараясь поспевать за ней. При своём весе Марьяна на удивление легко передвигалась. — Разносолы всякие у меня вряд ли получатся, а вот картошку с мясом потушу. Марьяна, я вот спросить хотела. Вы когда-нибудь пытались сделать так, чтобы мужчина обратил на вас внимание?

— Ты сейчас про Мефодия, что-ли?

— А кроме него что, мужчин нет? — я сделала вид, что оскорбилась. — Тоже нашли красавца!

— Не красавец, но положительный и при деньгах.

— Угу, такой положительный, что деть некуда. В угол не ставится, к стене придвинешь.

— Вот что вы за девки такие бестолковые! Моя тоже упёрлась: не хочу — и всё. Подумаешь, один раз коровой жвачной обозвал! Ну и что — отряхнулась и пошла.

— Марьяна, а вас муж обзывает?

— Колька, что ль? Дык пусть попробует, сразу оглоблей промеж глаз схлопочет.

— А знахарю, значит, можно?

— Ему да, он муж учёный. У него, может, от трудов мозг потёк, а потому это ему простительно. Главное, деньжищ сколько гребёт… — закатила она глаза, — и лавка у него, и практика! Считать же надо! — она подняла палец вверх, призывая меня проникнуться чужими богатствами. — А чтоб мужик внимание обратил, его напоить следует. Но мастер Мефодий не пьёт, с ним этот номер не пройдёт.

— Но я же не про него сейчас спросила.

— А если не про него, то это, я тебе так скажу, самое лучшее в мире средство. Если мужика подпоить, то он сразу все твои красоты разглядит, а что не надо — не заметит. Так-то… Такая у них природа. Я ж своего тоже так обженила на себе. Он когда протрезвел, уже женатый оказался.

— И не ругался?

— Я бы ему поругалась, — мне продемонстрировали крепкий кулак. — Не, так-то он у меня смирный…

За разговорами мы быстро добрались до рынка. Марьяна посоветовала мне, у кого что покупать, и я, приобретя необходимое, поспешила обратно. Однако в голове поселилась подкинутая знакомицей идея. Может, правда стоит напоить Мефодия, чтобы женить на себе? Пусть потом орёт и обзывается, главное, приказ гримуара будет выполнен. Ведь там не было указания, чтобы все жили долго и счастливо!

Решила, что после обеда рискну и подменю ему воду, которую он пьёт в четыре часа, на стакан водки. А чтобы не понял, что это, зачарую. Вдруг получится! Всё равно других идей пока не было, а сидеть без дела я не привыкла. Кстати, про такой способ я тоже читала, и у главной героини тогда всё сложилось просто замечательно. А до этого молодой человек никак не мог решиться открыть ей своё сердце! Возможно, Мефодий сразу бы не повёл меня в Городскую управу, но заметил, что я та, кто ему необходим. Не зря же на него указал гримуар!

Вернувшись с рынка, побежала на кухню готовить завтрак. Знахарь появился в полвосьмого и, увидев меня, недовольно скривился, словно съел дольку лимона.

— Доброе утро, — весело поздоровалась я. Настроение у меня было прекрасное, и я дала себе слово, что не буду обращать внимания на недовольство мужчины.

— Я просил не попадаться мне на глаза, — пробурчал он. — Но раз уж вы здесь, принесите мне стакан молока.

— Хорошо, — кивнула я и направилась к двери.

— И не забудьте мёд, — напомнили мне вслед недовольным тоном.

Пробегая по коридору, я услышала странный шум, но не придала ему значения. Мало ли, может, звери есть хотят. Благодаря Марьяне, просветившей меня о привычках Мефодия, я быстро разобралась с молоком, а вот мёд на кухне долго найти не могла. Наконец разыскала неприметную маленькую баночку, задвинутую в самом низу шкафа в дальний угол.

Довольная собой, я побежала назад. Распахнула дверь и в ужасе замерла: Биб, словно уже неживой, болтался безвольной тушкой в вытянутой руке озадаченного Гаврилы.

— Вот эта гадость, — потрясли хорьком, — непонятного происхождения выпустила весь ваш зверинец.

— Что?! — казалось, Мефодий мгновенно позеленел. — Каким образом?

— Дык клетки открыл, — пояснил слуга.

— Как открыл?! — Мефодий с грохотом вскочил. Его стул, не устояв, зашатался и свалился на пол. — Я же тебя предупреждал, чтобы засовы нельзя было из клетки открыть!

— Так он снаружи открыл, — Биба снова тряхнули. Я с ужасом соображала, что мне делать. — А потом ещё и окно распахнул!

— Вот зараза! Так сунь его самого в клетку! Подожди, а откуда он взялся? Ну-ка неси его сюда. Что это у него с хвостом?

— Уберите руки! — меня, наконец, отпустило. Энергия взорвалась во мне ключом, и я бросилась на помощь другу. Недолго думая, запустила стаканом молока в бородатого Гаврилу. Подобно снаряду из пращи, он пролетел, разбрызгивая содержимое, и тюкнул обидчика фамильяра в лоб, пробить который не представлялось возможным, а потому, глухо звякнув, упал на пол и разбился.

— А-а-а-а… Гадина! — взревел мужик, хватаясь свободной рукой за набухающую шишку, остатки молока капелью стекали с усов, бороды и рубахи. — Мастер Мефодий, вы это видели?! Гнать её взашей!

После этих слов Биб ожил и, изогнувшись, цапнул Гаврилу за держащую его руку. Следующий вопль слуги потонул в высокообразованной тираде знахаря. Если бы я была не так занята, я бы заслушалась. Это вам не «растудыть его тудыть цветочки-ромашки». Это стоило бы и записать, чтобы потом передать внукам.

Я подхватила сбежавшего от бородача фамильяра на руки и попятилась.

— Ты кто? — в несколько шагов Мефодий оказался рядом и ткнул в меня пальцем. — Не говори! Я и так знаю. Ведьма, да? Ты для этого пробралась в мой дом?! Да?! Отвечай! Ты планировала загубить моё исследование?!

— Да сдалось мне твоё исследование! — разозлилась я, откидывая его тощую руку в сторону. — Да и сам ты мне уже не сдался! Хам и изувер!

— Врёшь! — не унимался знахарь. — Гаврила, вяжи её, сдадим в околоток.

— Только тронь, — я прищурилась, стараясь всем своим видом выражать уверенность, хотя совсем её не ощущала. — Приблизишься хоть на шаг — и станешь рогатым!.

— Она блефует, — зло рассмеялся Мефодий. — Да она просто девчонка! Вяжи её, Гаврила! Ведьме сначала надо призвать ритуалом Тьму, иначе она беспомощна. А эта полы руками тёрла, значит, точно ничего не умеет.

Нагло ухмыляясь, Гаврила направился в мою сторону. Один глаз у него наполовину затёк, но он уже про него забыл. Сейчас ему хотелось с моей персоной свести счёты. Я попятилась и упёрлась спиной в дверь.