Как не странно, но время в пути пролетело незаметно. Мне всё было интересно: новые посёлки, небольшие городки, маленькие деревушки, что встречались на нашем пути. Все они были по-своему примечательны и разнолики. Местами мы останавливались на постоялых дворах, чтобы заменить коней, поесть и размяться. А у меня появлялось время поглазеть на чужую жизнь. В небольших городках торговцы в лавках пытались привлечь моё внимание, стараясь продать свой товар. Мне всё было интересно, и я даже купила небольшой деревянный туесок. Казалось, что я наконец-то вырвалась из-под опеки родни и отправилась в новую жизнь, о которой всегда мечтала.

На второй день мы катили по смешанному лесу. Благодаря вековым деревьям здесь царила благословенная прохлада. Однако стоило дилижансу покинуть царство деревьев, как перед нами на невысоких холмах раскинулся город, в который я стремилась попасть. Вокруг него зелёным ковром лежали возделанные поля, многочисленные деревушки со своими садами и огородами со всех сторон стекались к его границам. Что ещё поразило меня, так это стаи ворон, что вились над полями и окраинами. И откуда их столько, удивленно размышляла я, взирая на тучи галдящих пернатых. С жадностью рассматривая пригород, я любовалась тёмной лентой реки, вдыхая в окно, как мне казалось, упоительный воздух свободы.

Ольцпухоне был вторым по величине населённым пунктом в нашем королевстве. Когда-то расползшиеся по невысоким холмам поселение на правом берегу реки Ольца стало местом, где сходились речные и сухопутные торговые пути. Благодаря этому небольшой поселок разросся до приличного города, который со временем переполз на другой берег, и теперь чтобы попасть с правой стороны на левую, по водной глади сновали туда-сюда паромы и лодки. Об этом мне поведала пожилая женщина, что ездила в Пулонце проведать старшую дочь и теперь возвращалась домой в одном дилижансе со мной.

Мы ехали по правой стороне реки Ольцы. Как рассказала мне моя попутчица, именно эта часть города считалась центром, который населяли в основном аристократы, маги, учёные, именитые целители и те, чьи предки основались здесь когда-то давным-давно. Левая же застраивалась значительно позже, проживали там в большей части приезжие ремесленники, торговцы и различный рабочий люд. Там же в основном строились мастерские, мануфактуры и располагался крупный рыбный рынок.

Пока ехали, я с жадностью рассматривала город. Широкие улицы, неспешно прогуливающиеся господа, множество лавочек, магазинов и пекарен. Из небольших, модных сейчас кофеин, доносился умопомрачительный запах кофе и сдобы, с которым спорили ароматы из уютных кондитерских и пекарен. Мне жутко хотелось прогулять вдоль всех этих витрин, и я была готова выскочить и пойти пешком. Останавливало только то, что я совсем не знала города.

Выгрузившись из дилижанса на торговой площади, я распрощалась с попутчиками, наняла извозчика и направилась по указанному в записке адресу. Ехали мы недолго, миновали городскую площадь с фонтаном, потом пару раз свернули и, попав на довольно узкую дорогу, покатились по ней. Невысокие старинные дома с потемневшими от времени стенами тянулись длинной чередой с обеих сторон. При взгляде на них сразу чувствовалось время, они явно простояли здесь не одно десятилетие. В отличие от Пулонце, где жители любили выставлять на подоконники, балконы и крылечки цветочные горшки, здесь повсеместно встречались стены, увитые диким виноградом и плющом. По некоторым растения только начинали боязливо расползаться, а встречались дома увитые зелёным покрывалом почти целиком. Из-за этого здания принимали вид сказочных замков.

Я была в таком приподнятом настроении, что когда коляска остановилась напротив такого удивительного дома, чуть не захлопала в ладоши. Двухэтажное здание полностью было увито нежными листочками плюща, что напомнило мне таинственную гору с пещерой, вход в которую прикрывала дверь. Я рассчиталась с извозчиком, подхватила свой саквояж, после тётушкиных капель он почти ничего ни весил, и, постучав дверным молоточком, принялась ждать, когда мне откроют.

Однако никто не спешил впускать меня в дом. Я попробовала постучать ещё раз, но результат остался прежним.

— Барабань громче, — неожиданно раздался женский голос за моей спиной. Развернувшись, я увидела миловидную женщину, стоящую в дверях хлебной лавки напротив. — Старый Могута с приглушью, — пояснила она, — так просто его не добудишься.

— Кто с приглушью? — переспросила я. И тут только до меня дошло, что я и не поинтересовалась, как зовут ведьмака.

— Могута, — женщина удивлённо взглянула на меня, — ведьмак. Ты же к нему пришла?

— Ну да, — согласилась я.

— Так и барабань, что есть силы. А можешь вообще так зайти. Только если что своровать вздумала, лучше не суйся. Потом пожалеешь.

— Да не собираюсь я ничего брать! — возмутилась я. — Комнату вот, хотела у него снять.

— Комнату? — карие глаза с любопытством оглядели меня с ног до головы. — А не боишься? Ведьмак ведь.

— С чего его бояться? — я пожала плечами. — Что он зверь какой-то.

— Не зверь, а ведьмак, — пояснила мне моя собеседница, — причём настоящий. А точно не струсишь в доме с таким жить? — снова поинтересовалась она.

— Время покажет, — решила я не поддаваться панике. Мало ли что народ болтает. Я вот тоже ведьма, но сообщать об этом я пока была не намерена.

— Ты стучи, стучи, авось откроет, — посоветовала мне женщина. — А что на постоялый двор-то не хочешь? Там, чай, поспокойнее. Хотя что это я, — махнула она рукой, — там сейчас, и правда, не протолкнёшься. Лето. Вот если только на левом берегу места есть. Кстати, меня, если что, Любомирой кличут. Ну ладно, ты тут стой, а я пойду, некогда мне тары-бары разводить. Он, может, ещё час не открывать. Ты это, коль жить здесь соберёшься, заглядывай ко мне за хлебом и булочками. У меня они дешевле и лучше, чем у других, я с продуктами не жадничаю.

— Спасибо, — поблагодарила я и, отвернувшись, снова вежливо постучала молоточком. Однако никто не спешил мне открывать. Постояв ещё немного перед закрытой дверью, я снова попыталась оповестить хозяина, что к нему пришли. И так ещё пять раз. Бесполезно. Меня не слышали. Тогда я решила принять экстраординарные меры. Развернувшись и убедившись, что улица пустынна, и даже моя собеседница ушла, я приподняла юбку и со всей силы ударила в дверь ногой, замахнулась на второй удар...

— Кхе, кхе, — тут же послышалось из-за двери, и в тот же миг она распахнулась. Словно кое-кто уже давно стоял под ней. А я так и замерла с поднятой ногой. «Он что стоял под дверью?» — пронеслось в моей голове.

— Чё, лупишь ногами, словно с придурью?

— И-и-и… — опустила я ногу и, развернувшись, уставилась на старика абсолютно непохожего на Архипа. Маленького роста, сутулый, словно года давили непосильным грузом на плечи, он взирал на меня хитрыми, пронзительно-голубыми глазами, в которых явно читался ум и смекалка. Что-то было мало похоже, что ведьмак совсем уж старик, выживший из сил и ума. — Простите, — едва слышно пролепетала я. — Я думала, что вы не слышите, когда к вам стучат.