– Слушай меня, девочка. Скоро к тебе придут люди из милиции. Они будут задавать много вопросов, и некоторые из них могут показаться тебе некорректными, а может, и вообще оскорбительными.

– Как это? – испугалась девушка.

– Если ты скажешь им то, что рассказала мне, они могут подумать, что ты принимала наркотики. А может, сошла с ума, не знаю даже, что хуже, – тихо, но твердо сказал Евгений. Он уже знал, что допрос планируется провести завтра утром, и он был рад, что успел предупредить племянницу. – Поэтому я прошу тебя ничего не говорить.

– То есть как?

– Очень просто. Скажи, что в темноте ты потерялась, бродила, звала на помощь, а потом нашла снегоходы. Ничего не помню, ничего не знаю, вот так будет лучше всего.

– Но я ведь говорю правду, – с ужасом прошептала Лана, чувствуя, как внутри нее ворочается что-то страшное, пытаясь выкарабкаться наружу. – Как же их найдут, если… если я буду врать, да еще милиционерам? За это ведь могут привлечь?!

Евгению огромного труда стоило выдержать взгляд наполненных безграничной болью глаз.

– Этим ты только ухудшишь ситуацию, – сказал он. – Сейчас для тебя главное – поскорее поправиться, милиция нам не поможет. Прости, но это правда. Поверь, я знаю о чем говорю. Если тебя это утешит, то скажу еще кое-что. После твоего рассказа я больше чем уверен, что с твоими друзьями все в порядке.

Евгений ласково погладил Лану по щеке и поднялся с кровати:

– Мне нужно идти. Помни, что я тебе сказал.

– Помню, – выдавила из себя слабую улыбку Лана.

– Завтра прилетит твоя мама, я встречу ее, – улыбнулся в ответ дядя. – Выздоравливай, и мы вместе будем думать, как вернуть обратно ребят.

Он быстро вышел, не оглядываясь, а Лана осталась наедине со своими мыслями. После продолжительной внутренней борьбы она решила, что будет лучше послушаться дядю.

«Вернуть обратно ребят»… Что бы это значило? В сознании возникли обрывки страшного сна – ее друзья тонут в водовороте, а из-под воды за ней наблюдает чье-то мертвое лицо.

Она уснула беспокойным сном, вздрагивая и что-то шепча.

Спустя два часа стало ясно, что буря движется прямо на них. Фиолетовая полоска на горизонте росла с ужасающей неизбежностью, постепенно заполняя небо, ветер тоже усиливался, угрожающе завывая и чуть ли не сметая на своем пути палатки. Они громко хлопали под его порывами, словно вот-вот взмоют в стремительно темнеющее небо.

Начался аврал, лагерь напоминал встревоженный муравейник. Дильс, до этого всегда спокойный, как с цепи сорвался, будто внутри него лопнула какая-то важная струнка, отвечающая за нервную систему. Он проклинал все и вся, подгоняя молодежь, будто опаздывал на поезд, как если бы прибытие следующего ожидалось не ранее чем через год. Тух-Тух стоял в сторонке, глаза чуть прикрыты, будто дремлет, но у Тимы почему-то сложилось впечатление, что он внимательно следит за ними, как змея, готовящаяся к броску. Его глаза были похожи на яркие лампы, на которые набросили накидки.

Он терпеливо ждал. О да, ждать он умел. Пока все идет так, как он планировал. Конечно, жаль Сигурда и Арни, но в этом есть и определенные плюсы. Мертвые равнодушны к золоту. Как говорят эти русские, лес рубят, щепки летят.

Единственный эпизод в происходящем не вписывался в его сценарий. Он никак не мог вспомнить, при каких обстоятельствах лишился куска мяса на ноге. Собака – так, чушь, это было первое, что пришло ему в голову. Он знал, что ему не поверят, но нужно же было что-то сказать. Штаны у него целые, он все время был один. Получается, он сам отсек от себя мясной ломоть.

Где-то глубоко, в самых потайных закоулках мозга, выкристаллизовалась робкая мысль, совершенно не претендующая на то, чтобы быть принятой во внимание: это было как-то связано с Белым Саваном. И ощущения при воспоминании об этом были какими-то диковинными, необычными и… странно возбуждающими.

Спина Тух-Туха покрылась горячим потом, который пронизывающий ветер быстро превратил в холодную липкую субстанцию. Теперь он вспомнил. Да, он сам срезал мясо. И если бы не его могучая сила воли, он бы продолжал кромсать себя, пока бы не истек кровью. С улыбкой зомби на застывшем лице и выпученными глазами.

Внутренний голос прошептал, что дело вовсе не в воле, и вообще это не его заслуга. Просто… так было нужно.

И уж совершенно некстати, как бы вдогонку, память с ехидством подкинула ему один из последних разговоров с Клейном, сумасшедшим ученым.

Норвежец встряхнулся, как пес, вылезший из воды. Клейн был неплохим малым, хоть и психом. Если бы не золотая монета, которую он получил от него перед смертью, его бы здесь не было. Но… блестящий желтый кружок был неоспоримым доказательством, он развеял все имеющиеся у Тух-Туха сомнения относительно тайны этой скалы. Но хватит. Монета монетой, а все глупые, безумные разговоры Клейна его не касаются. Главное – он у цели, совсем рядом, его отделяют от нее каких-то три задрюченных километра, и все из-за этих тупоголовых баранов. Впрочем, эти бараны были нужны ему, это он тоже прекрасно понимал. Его совершенно не волновало, что часть их каким-то образом перенеслась из будущего времени. Что ж, раз такое случилось, значит, этому можно верить, почему бы нет? Но теперь придется раскрыть карты. А там – как фишка ляжет.

– Я пойду пешком? – вежливо полюбопытствовал он, видя, что все обули лыжи, но ему никто не ответил. Когда он снова открыл рот, чтобы еще что-то спросить, к нему подошел Дильс, держа в руках лыжи.

– Я не смогу ехать со связанными руками, – справедливо заметил норвежец, и Дильс, чертыхнувшись, вынул нож.

– Хочу верить, что ты не будешь делать глупостей! – громко, стараясь перекричать ветер, проговорил он и разрезал веревку.

– Дильс! – послышался испуганный возглас Кости. – Дильс, смотри!

Тима повернулся на голос Кости и вдруг увидел нечто, отчего его ноги вдруг стали ватными. Прямо на них надвигалось исполинское грязно-серое облако, от верхней части которого прямо в небо шло несколько конусообразных иссиня-черных ответвлений, похожих на щупальца.

– Что скажешь, Дильс? – прокричал Тух-Тух.

– Что это? – со страхом спросила Яна.

– Снежная буря, или смерч, – ответил Дильс. – И он приближается.

Он вытащил компас и с недоумением уставился на него:

– Стрелка будто спятила. Как если бы тут горы магнита наложены, клянусь! И эта хрень движется в нашу сторону.

– Ага, твоя правда, – подал голос Тух-Тух. – Теперь этот компас можно засунуть туда, куда никогда не заглядывает солнце. Нужно ехать, Дильс. Иначе через полчаса нас накроет десятиметровая лавина, и вам никогда не придется беспокоиться о чилийских станциях и прочих высоких материях.

– Черт, – кусая губы, пробормотал Дильс. – А я-то считал, что подобные совпадения бывают только в книжках. Идем! – прокричал он, но тут ему в руку вцепилась Злата.