– Это очень пышное, как ты думаешь? – сморщив нос, спросила она, в общем-то, и не особо ожидая ответа: он же, в конце концов, не подружка, ну какое у него может быть мнение по поводу нарядов.

Тем не менее он что-то, как обычно, промычал в ответ: «Ум-гу…»

– И страшно дорогое… – продолжала девушка. – Знаешь, я считаю, что на свадьбу слишком расфуфыриваться просто глупо и непрактично. Я понимаю, что свадьба – это на всю жизнь, и все должно запомниться. Но не ценой же!

– Ну… правильно… – пробурчал Ваня.

Пальцы его быстро стучали по клавиатуре, а по экрану бежали ровные столбцы знаков.

– Лучше купить что-то для семьи, чем пустить гостям пыль в глаза, а деньги на ветер, – сказала Леля, обнаруживая изрядную практичность, что само по себе было весьма неплохо.

– Вот именно, – поддакнул Ваня, краем уха уловив, что деньги на ветер – это совсем нехорошо.

– Ну, и вообще… – продолжала рассуждать Леля. – Свадебное платье должно быть и красивым, и легким, и нежным, и романтичным, и не особенно дорогим одновременно.

– Да-да…

– Мне кажется, у твоей мамы в салоне именно такие есть… Сейчас попробую найти.

– А-га…

– Смотри, какое! – вдруг с неподдельным восхищением воскликнула Леля. – Летящее, нежное… Цена не запредельная… Мама у тебя знает толк в том, что на самом деле нужно невесте. Ванечка, ну, пожалуйста, оторвись на секундочку от работы ради меня! Просто полюбуйся, красота какая.

И Ваня внял отчаянным просьбам подруги и обернулся, оставив монитор.

Девушка на фото была схвачена фотохудожником в тот момент, когда она парила над цветущим лугом. Конечно, не парила, просто подпрыгнула, раскинув руки, но именно это мгновение и было удачно остановлено – девушка словно хотела обнять весь мир и поделиться с ним своим счастьем.

Иван всмотрелся. Невеста на фото чем-то напоминала саму Лелю – русые волосы, улыбка, ямочки на щеках. И свадебное платье, подчеркивающее ее юность и легкость.

– Да, супер! – не мог не оценить программист. – Тебе оно пошло бы очень. Была бы в нем самой красивой невестой…

Прошло несколько секунд, прежде чем они оба оценили то, что только что прозвучало. А прозвучавшее, согласитесь, было более чем двусмысленным. Журнал нарядов для новобрачных, платье невесты, девушка, юноша, они встречаются, им вместе хорошо… И юноша говорит, что девушке пошло бы подвенечное платье. Вот вы что бы подумали?

«Я что, только что сделал ей предложение?» – промелькнуло в ошалевшей от работы Ваниной голове.

– Это… прозвучало как предложение, – смущенно, в унисон его мыслям, проговорила и Леля, отворачиваясь.

А в голове Ивана продолжали плясать алгоритмы. Жениться. На Леле. Так вот раз, внезапно. Собственно, почему внезапно? И… почему бы и нет. Им же вместе и хорошо, и спокойно, и вообще… Но пауза затянулась.

– А что тебя смущает? – пошел в бой Иван, голова которого тем не менее несколько шла кругом от стремительности и странности происходящего.

По идее, это делается вообще не так!

Жениху положено мяться, краснеть, бледнеть, не спать ночами, готовить и репетировать слова, которые он скажет в решающий день той самой единственной, с которой решил провести остаток дней своих… А он хочет провести с Лелей остаток дней своих? Она и вправду для него та самая единственная? А почему он тогда не встал на одно колено, где коробочка с кольцом?! Но не отступать же позорно, брякнув эдакое…

Нет, определенно, такое могло произойти только с Ваней.

«Мама права, я раздолбай», – заколотилась в его голове другая мысль.

«Отставить, – вдруг раздался в его голове строгий голос деда. – Ты мужчина! Сказал «А», говори «Б».

– Вань, ты бледный, – тихо заметила повернувшаяся к нему Леля.

– А ты как думала, – откашлявшись, ответил Иван. – Я не каждый день девушкам предложения делаю…

– Так это все-таки предложение, – повторила Леля, расширив глаза и тоже побледнев. – Вань, мне бы и в голову не пришло, я… мне это надо как-то переварить, что ли…

Они оба были похожи на перепуганных детей. Собственно говоря, а кем они еще были?!

– Но это же… КРУТО! – завопила вдруг Леля, вскочила на диван и начала скакать на нем.

В дверях появилась испуганная Зинаида Алексеевна:

– Ваня, что происходит? Я только вздремнуть прилегла…

– Ой! – рухнула на диван не менее перепуганная Леля. – Извините, пожалуйста, я нечаянно…

Зинаида Алексеевна без слов развернулась и, держась за голову, молча уплыла в недра квартиры.

– Может, я пока домой? – пробормотала Ивану Леля. – Родителям скажу. А твоя бабушка не очень разозлилась?

Ваня махнул рукой.

– А где журнал? Я покажу маме платье, скажу, что мы выбрали именно его. Его же еще надо заказать, наверное… – тараторила Леля.

– Обалдеть… мы психи, – немного нервно рассмеялся Ваня. – Ты нормально доедешь?

– Ну… – протянула Леля. – Меня хоть, прямо скажем, подколбашивает, но я за рулем успокаиваюсь.

– Скоро мама вернется. Ей ведь тоже надо сказать, – заметил Ваня, ежась.

– Блин… – пробормотала Леля. – Ну, я поехала. А то мне что-то страшно…

– Не переживай, она скалкой не двинет, – пошутил все еще бледный Ваня. – Ей придется привыкнуть к этой мысли.

Леля уехала, и менее чем через два часа состоялся разговор с семейством.

– Мам, – сумрачно проговорил Ваня, представая перед родными и глядя на них исподлобья.

– Что такое с нашим солнечным ребенком? – выглянула из кухни Зинаида Алексеевна. – Ванечка, детка, на тебе лица нет…

– О, бабушка! – воздел руки белокурый отпрыск Кулешовых. – Я не ребенок, я не детка! Я и так на измене весь…

Обе женщины семейства встали рядом, и лица их вытянулись. Судя по былым подвигам сына и внука, они ожидали самого худшего.

«Попал на деньги. Нет, подрался с кем-то. Убил?! Подкинули наркотики?!! Взломал чью-то базу данных и попался? Ой, за это ведь могут посадить… Есть у нас знакомые юристы?»

Эти и другие заполошные предположения разной степени дикости заметались в головах бедных Зинаиды Алексеевны и Натальи Николаевны. Ну, а о чем еще они могли подумать, глядя на