– Все еще хочешь быть со мной? – спросил он.

– Да, очень, – тихо ответила она. – Ты мне нужен. Но быть марионеткой в чьих-то руках не хочу, – едва слышно добавила она.

Бриана вскинула глаза, и Майкл оказался на берегу двух небесно-голубых озер. Еще немного, и он утонул бы в них. Но тут взгляд его остановился на плотно закрытой двери, и Майкл медленно отстранил от себя Бриану.

– Здесь не лучшее место для уединения.

– Когда узнаете про книгу, скажете мне.

Майкл шагнул к двери, чтобы ее открыть. Весь сегодняшний день до позднего вечера был расписан. Совещания. Встречи. Но Майкл готов был отменить все ради этой женщины.

– Сделаю, что смогу.

Бриана подошла к нему, но дверь открывать не спешила. Остановилась, посмотрела ему в лицо и сказала:

– Знаете, майор, я готова покататься на судне по озеру прямо сейчас.

Подарив ему теплую улыбку, девушка открыла наконец дверь, шагнула через порог и закрыла дверь. Майклу почудилось, будто она унесла с собой весь солнечный свет.

Какое-то время майор молча стоял посреди кабинета и потерянно смотрел на свой рабочий стол, где его дожидались не прочитанные еще документы. В груди мешал дышать тугой ком тоски. Он стиснул зубы и решительно потряс головой, отгоняя наваждение. Из корзинки, что оставила Бриана, в очередной раз донеслось жалобное мяуканье, и Майкл окончательно пришел в себя.

«Ну и лиса, – подумал майор. – Знала, что делала».

– Что-нибудь нужно, эфенди? – спросил секретарь, боязливо просунув голову в приоткрытую дверь.

– Я отменяю все встречи.

Майкл подошел к окну и чуть раздвинул шторы. Бриана как раз садилась в свою двуколку и в этот самый момент посмотрела на окно его кабинета. Взгляды их встретились, и Майклу захотелось только одного – вновь оказаться с Брианой на судне, подальше от берега, и предаться с ней любовным утехам.

Майор Фаллон вынужден был признать, что Бриана Донелли поистине отважна.

Господи, в кои-то веки в его монотонной жизни вдруг появилось яркое пятнышко счастья. До сегодняшнего утра он не отдавал себе отчета в том, что потерпел позорную неудачу, пытаясь выбросить из головы саму мысль о Бриане Донелли.

– Когда приедет Халид, скажи ему, что я уехал в Старый город, – не поворачивая головы, бросил он секретарю, глядя вслед двуколке, пока та не повернула за угол.

Вздохнув, Майкл подошел к столу. Он был уверен, что книга Брианы, оказавшаяся ни с того ни с сего в миссии, вовсе не упала туда с неба.

– Я буду отсутствовать несколько дней.

– Дочитать бумаги до конца вам неинтересно? Майкл, чертыхнувшись, бросил пачку документов на стол.

– Хватит с меня и того, что я уже прочел, – ответил он, подошел к окну и принялся рассматривать пустынную в этот час проезжую часть перед зданием министерства.

Заросший многодневной щетиной, пропахший потом, он так и не снял тюрбан с головы, пыльную арабскую одежду, короткие, до колен, мягкие кожаные сапоги. В министерство он вернулся не более часа назад и с трудом выкроил время, чтобы обменяться коротким рукопожатием с человеком, который прибыл из Англии и привез адресованный ему лично увесистый пакет. От своего семейства он ожидал чего угодно, но только не этого.

Такое ему и в голову не приходило. В раздражении он скрипнул зубами.

– Кому еще об этом известно?

– По приезде в Каир я незамедлительно отправился к генеральному консулу, чтобы узнать, где можно вас найти. На прошлой неделе я приходил сюда каждый день, пока наконец не застал вас сегодня. Вы явно не просматриваете свою корреспонденцию.

Теперь стало ясно, что за таинственный незнакомец несколько дней назад так настойчиво искал с ним встречи. Лорд Чемберлен, личный секретарь его отца. Майкл вспомнил, как совсем недавно разорвал конверт с письмом Каролины и отправил клочки в мусорную корзину.

Не поворачивая головы, Майкл спросил:

– Что же случилось с моим братом?

– Его сбросила лошадь. Сломанное ребро проткнуло легкое. Эдвард прожил еще месяц, прежде чем скончался от воспаления легких. Жеребец был совсем не объезженный, да и норовистый, не приведи Господи. Так брата вашего разве удержишь. Тут вы с ним очень похожи.

Майкл наконец обернулся. Поначалу новости, что привез Чемберлен, его потрясли. Но, поразмыслив, он успокоился.

– Эдвард умер больше года назад. Времени было предостаточно. Почему же меня известили о случившемся только сейчас?

– Так ведь леди Каролина была на сносях.

– Святое дело. – Издевка, прозвучавшая в его словах, несла в себе нечто большее, чем просто раздражение. Он снова повернулся к окну и уставился невидящим взглядом на улицу. – Матушка, само собой разумеется, решила ничего мне не говорить до тех пор, пока Каролина не родит. Она, наверное, желчью исходит, как только вспомнит обо мне? Значит, Каролина долгожданного наследника дворянского рода Рейвенспор на свет не произвела? – поинтересовался Майкл.

– Линия наследования перешла к вам три месяца назад. Именно ваша бабушка и потребовала вашего возвращения домой. Теперь единственный наследник титулов герцога Рейвенспора и маркиза Фаррингтона, а также законный хозяин всех владений семейства Олдбери – вы, ваша светлость.

Ваша светлость. О Господи! Такое обращение к себе Майклу казалось диким. Все эти годы он был так далек от всего этого. Впрочем, сейчас в голове у него царил полнейший сумбур, и диким могло показаться все, что угодно.

Одно он знал твердо: из Каира уехать он никак не может.

Майкл усилием воли подавил вспыхнувшую в нем злость.

– Я весьма удивлен, почему вдовствующая леди Энн не снарядила с вами отряд морской пехоты, чтобы притащить меня в Англию?

– Позволю себе предположить, что именно так она и поступит, если я вернусь без вас, ваша светлость. Она желает наследника, ваша светлость. И нисколько не сомневается, что вы, ваша светлость, женитесь на достойной девушке с прекрасной репутацией и по возвращении в родовое поместье исполните свой долг.

Майкл поднял глаза и не без удивления окинул взглядом стоявшего перед ним вкрадчиво-льстивого чинушу, облаченного в белый колониальный костюм. И это человек, которого он в свое время уважал не меньше, чем своего отца. Сыновья семейства виконта Карлайла вот уже на протяжении столетия имели чин главного личного секретаря рода Олдбери. Круглое румяное лицо свидетельствовало о полном довольстве и благополучии его обладателя. Волосы за прошедшие годы заметно поседели. Короткие баки обрамляли упитанные щеки. Последний раз Майкл виделся с лордом Чемберленом в тот день, когда отец выставил его вон и лишил наследства. Вскоре после этого отец скончался.

– Как поживают Каролина и ее дочь?