— Я рада.

— А ты веришь в такую дружбу?

— Вполне. Я всегда дружила с мальчишками.

— А Стас тебя ко мне не ревнует?

— Он мне доверяет! — с гордостью ответила Варя.

Дима вызвался довезти ее до дому. Едва они сели в машину,позвонил Семен Романович.

— Варежка, привет! Прилетела? Слушай, детка, надеюсь,ты будешь завтра на нашей вечерухе?

— Да, конечно!

— Очень тебя прошу, постарайся очаровать хозяина…

— Какого хозяина?

— Ну, этого, олигарха, который все это устраивает. Ондает бабки на новый фильм. Фильм, понимаешь? Полный метр! И ты будешь игратьглавную роль! У нас с Надюхой давно лежит классный сценарий, но денег на полныйметр не было… Роскошная история, роль — мечта! Ты уж постарайся!

— Семен Романович, что вы называете — постараться?Спать с ним, что ли?

— Да боже упаси! За кого ты меня держишь? —обиделся Шилевич. — Просто оденься понаряднее, причепурься по максимуму,ну сама понимаешь… А Стас‑то будет?

— Обязательно!

— Ну вот и славно! Я тут краем уха слышал, что тобойРубан заинтересовался?

— Да. Я только что с ним встречалась.

— Склеилось?

— Кажется, да.

— Это здорово! Понимаешь, тут будет совершенно другаяаудитория, чем у нашей «Марты»… Ты молодчина, Варежка, сколько успела заполгода!

— С вашей легкой руки, Семен Романович!

— А ведь правда! Ну ладно, мне еще кучу народу надообзвонить. Завтра увидимся!

Московская суета так закрутила Варю, что ее печаль как‑торастворилась. Она позвонила матери. Та сказала, что Никита ведет себянормально, больше не дуется и просто слегка грустит.

— Ничего, пусть соскучится как следует.

— Мамочка, может, мне поговорить с ним?

— Нет, рано еще! Это только подогреет его обиды. Нестоит. А что у тебя?

— Мама, все как в сказке! Я буду играть в театре! Я,кажется, понравилась режиссеру… даже страшно!

— Пришел, видимо, твой возраст. Молоденькой девушкой тыникого не заинтересовала, зато теперь наверстаешь!

Стас появился поздно вечером, замученный, но веселый. ОбнялВарю, прошептал:

— Ты мое счастье, Варежка! Со мной никогда такого небыло… Обычно еду домой и думаю: только бы никого не видеть, ни с кем неговорить. А сейчас еду и думаю: как хорошо, там Варежка! С ней можно говорить,можно молчать, она умная, все понимает… Ну, что там у тебя с Рубаном, срослось?

— Да! — Варя в подробностях все ему рассказала.

— Вот и отлично! Ты в самом деле можешь и должна игратьв театре.

— А ты?

— Что я?

— Ты пробовал играть в театре?

— Пробовал, но это не мое… Я в театре почемутозажимаюсь, словом, не мое это. Вот выхожу на съемочную площадку, там я король,какого бы бомжа ни играл, а в театре нет…

— А ты так точно все про себя знаешь?

— Кое‑что, — улыбнулся он. — Ну что тытак на меня смотришь?

— Как?

— Черт, не могу сформулировать… Но как‑тоособенно…

— Просто с любовью.

— Нет, не просто… Там еще что‑то есть…Материнское, что ли…

— Нет, дурачок, просто женское…

А про себя она подумала — какой он умный и чуткий, я вправдуиногда смотрю на него, как на своего ребенка, только большого, очень большого.

Утром Варя наведалась в салон красоты, что называется,навести лоск. Стас с самого утра умчался на озвучание, обещал вернуться кшести. И действительно ровно в шесть он уже входил в квартиру.

— Ау, Варежка! — закричал он с порога. — Чемэто так вкусно пахнет?

— Я тут курицу с курагой сделала!

— Курицу с курагой? Это интересно! Только зачем тывозилась? Думаешь, на этой тусовке нас не покормят?

— Наверняка покормят, но вот чем и когда, никто незнает. Я терпеть не могу фуршеты, особенно когда умираешь с голоду. А мы сейчасперекусим, а там будем чувствовать себя свободно. Захотим чтото съесть, съедим…А то будут все толкаться, усталые и голодные…

— А еще второпях пятно можно посадить, — улыбнулсяСтас. Его переполняла нежность к этой женщине, такой уютной, кроме всех прочихдостоинств. — Слушай, как вкусно, зашибись! Уууу, объедение! Я даже незнал, что я такой голодный! А добавки дашь?

— Нет, а то ты обожрешься и не захочешь идти на тусовку!

— Ты меня уже изучила! — засмеялся он. —Вообще‑то и вправду неохота тащиться. Может, останемся? У нас ведь естьчем заняться, правда?

— Стас! Я бы и сама не пошла, но Семен Романыч такпросил быть.

— Ладно, что с тобой поделаешь… И, честно говоря, мнедаже охота появиться на людях с тобой! А уж в платье от фрау Витачек особенно!Сейчас приму душ и буду одеваться.

Минут через двадцать, когда Варя еще сидела перед зеркалом,в комнату вошел Стас. Она ахнула.

— Стас! Ты в смокинге?

— А что, мне не идет?

— Да что ты! Тебе фантастически идет смокинг! Ты похожна… на какого‑то героя Джека Лондона… Он прошел все испытания, вынес всетяготы золотой лихорадки и поймал удачу за хвост! Ты просто неотразим!

В самом деле его дубленая всеми ветрами съемочных площадоккожа замечательно контрастировала с белизной крахмальной рубашки, подчеркиваямужественность облика.

— Ох, Стас, ты… — Она вскочила и кинулась к нему.

— Варежка, не приближайся, это чревато…

Когда они подъехали к загородному ресторану, из машины,припаркованной рядом, как раз выходили Шилевичи. Варя обрадовалась.

— Надежда Михайловна!

— Сеня, смотри, какая потрясающая пара! —воскликнула та. — Варежка, какое платье! Стас, ты ослепителен!

— Правда он похож на героя Джека Лондона?

— Да, просто Смок Белью! Или нет, Дик Форрест!

— Кто такой Дик Форрест, я что‑то непомню, — засмеялся Стас.

— Дик Форрест герой «Маленькой хозяйки большогодома», — пояснила Надежда Михайловна.

— А, редкая бодяга! — улыбнулся Стас.

— Ты прав, это чисто дамское чтение, — хлопнулСтаса по плечу Семен Романович.

— Варежка, ты вправду будешь играть в театре?

— Кажется, буду!