— Дал, — подтвердил Иван мрачно, — далсогласие. Потому что его присутствие хоть какую-то видимость работы создавало.Он-то по специальности кто? Строитель.

— Я тоже, — угрюмо буркнул Окунь.

— Вот в этом ты ошибаешься. Хотя нет, просто врешь.Потому что делать-то ты, Василий, ни хрена не умеешь. В специальности своей тыполный ноль. Без палочки. И всего-то нужно было конверт получить и мнепередать! И тут не смог. Значит, говоришь, поехали вы на прием и больше тысвоего компаньона не видел? Разминулись, значит. И по телефону с ним неговорил?

— Так точно. А вечером — у меня жена убитая…

— Про жену после, — прервал Иван.

— Так я же и говорю! Это все он, Евсюков! Как узнал,что вы приехали, так сразу же документы из сейфа вытащил и решил покапересидеть где-нибудь.

«Врет! — поняла Людочка. — Все врет!»

— Все бы складно у тебя получалось, Вася, —негромко и весомо заговорил Иван, — если бы милиция машину Евсюкова ненашла.

— Как? — снова блеющим голосом спросилОкунь. — Неужели нашли? На какой стоянке? В аэропорту?

«Снова врет! — отчетливо поняла Людочка. — Онточно знает, что не в аэропорту машину нашли! И милиция ему не сообщала, он этои раньше знал!»

Снова она мимолетом удивилась — с чего это накатила на неетакая проницательность, но Людочка отмахнулась от этой мысли, как отнесвоевременной.

— Нашли машину, утопленную в Малой Невке, — сновасказал тягучий голос Ивана.

— А… а в ней никого? — через некоторое времяосторожно спросил Окунь.

Людочка, столько времени слушавшая голос своего начальникапо переговорному устройству, изучила всевозможные интонации и модуляции егоголоса. Но сейчас… Это спросил чужой человек. То есть он и был ей чужой, но ейпоказалось, что и лицо его изменилось. Как в фильмах ужасов — человек подходитк зеркалу и видит в нем не свое привычное отражение, а ужасного монстра.

Очевидно, страшный Иван Терентьевич тоже заметилметаморфозу, происшедшую с Окунем, потому что спросил:

— Что, Василий, побледнел так? А тебе как лучше: чтобынашли в машине тело компаньона твоего бывшего или не нашли? Молчишь? Так вот ненашли тела-то…

— Все ясно, — в голосе Окуня звучало явственноеоблегчение, или просто Людочка так хорошо его понимала, — машину утопил,чтобы по ней не нашли, а сам — в бега.

— Зачем же ему в бега, когда у него такие бумаги наруках? — вроде бы даже ласково спросил Иван Терентьевич. — Ты, Вася,совсем дурака-то из себя не строй. Маргарита покойная хоть и верно тебяхарактеризовала, что ты самостоятельно ничего сделать не можешь, даже носсамостоятельно не подотрешь, однако не говорила, что ты — полный идиот. Тогда бя тебе дело не доверил.

— А если… если Евсюков на конкурентов работал? —Василий Романович спросил это так тихо, что Людочка едва расслышала. —Если он бумаги эти насчет Шуваловского парка уже по-тихому К-Кондрату отдал? Аони его…

— Думать про это не хочу! — рыкнул Иван. —Так что учти, Василий. Мне бумаги вскорости нужны, сам знаешь — два дня всегоосталось. Тут большие дела делаются, просто огромные, и если накладка выйдет,если все же попадут они к Кондрату — тогда пеняй на себя. Из-под земли достану,на дне океана отыщу.

— Да не мог я их взять, не мог! — закричалОкунь. — Я на приеме был, меня все камеры засняли!

— Вот поэтому ты до сих пор и жив, — коротко ивеско сказал Иван. — Против техники не попрешь, камера — она не человек,она врать не станет. Был ты на приеме, верю. Но в остальном, Вася… Сампонимаешь, где большие деньги, там человеку никакой веры нету, там сам себе недоверяешь. — Он сделал короткую, выразительную паузу и продолжил: — Нувсе, считай, поговорили. Ты теперь особо не рыпайся, веди себя тихо, с милициейни в коем разе не ссорься, пускай они убийство жены твоей расследуют. А моиребята за тобой присмотрят, ты это учти на всякий случай.

Послышался скрип двери, и Людочка схватила чашку остывшегокофе и сделала вид, что пьет. Страшный человек вышел, бросив на неепронзительный взгляд, отчего у бедной секретарши сердце покатилось вниз изастряло в где-то в каблуке левой туфельки. Цепкий взгляд молчаливоготелохранителя, вышедшего следом, она перенесла легче, наверное, притерпелась.

Когда за страшными визитерами захлопнулась дверь, Людочкавыключила динамик и перевела дух.

— Людмила! — крикнул шеф, приоткрыв дверь. —Кофе будет когда-нибудь? Тебя за смертью посылать! Или работа надоела? На биржутруда попасть не терпится? Так могу это быстро устроить! На твое место очередьстоит!

«Скотина, — подумала Людочка, подходя к кофеварке, —строит из себя крутого перед секретаршей. Уволить он меня может! Да ты самскоро со своего места слетишь!»

— Несу уже! — крикнула она раздраженно. —Пять минут подождать не можете!

Шеф торопливо выпил кофе и ушел, больше к Людочке он нецеплялся.

Оставшись в пустом офисе в обществе молчаливой черепахи,Людочка поглядела на себя в зеркало. Вид был еще хуже, чем прежде. Правду пишутв журналах, что стресс очень сильно сказывается на внешности!

Она торопливо разложила перед собой содержимое косметички ипринялась за сложную работу по реставрации собственного неотразимого облика.

К счастью, работа была близка к завершению, когда дверьофиса снова распахнулась.

На пороге появился тот самый мужчина из стоматологическойклиники, который приходил накануне.

Только на этот раз он пришел один, без сопровождающей егоразбитной девицы с разноцветными занзибарскими волосами. Людочка подумала, чтоэто хороший признак. Разговаривать со стоматологом один на один было намногоудобнее. И все-таки нужно было подумать о собственном будущем.

Она бросила последний взгляд в зеркало и ужаснулась: левыйглаз был накрашен сильнее правого. Чтобы как-то скрыть от посетителя этотвопиющий факт, она повернулась к нему правым боком и приветливо поздоровалась:

— Здрасте, а я вас ждала!

— Правда? — Стоматолог послал Людочке удивительнуюлучезарную улыбку.

Если бы Людочка была сделана из глыбы льда, от этой улыбкиона непременно растаяла бы. Но она была живая, и у нее только быстро-быстрозабилось сердце.

— Правда! — ответила она. — Ведь вы обещаливзять меня на работу в свою клинику…

— Ах вот почему! — Мужчина явно огорчился. —А я-то думал… Впрочем, это не важно. Ну как, вашего начальника по-прежнему нет?И зам его не отыскался?

Людочка вспомнила об ужасном известии, которое принес ейлейтенант Снегирев, и собралась снова разрыдаться. Однако этот стоматолог былкуда опытнее лейтенанта. Заметив, что Людочкино лицо начинает вытягиваться, агубы дрожат, он неожиданно хлопнул перед ней в ладоши и спросил: