— Примерно так прозвучит речь вора, который приедет разбираться в обстоятельствах происшедшей с Парапетом заморочки, — добавил полковник после некоторой паузы. — И он будет прав. Не было бы этой сладкой жизни, не было бы этой сучки Ляльки со слабиной на передок — не было бы у нас такого шанса…

Наблюдая в бинокль за воровской усадьбой, я периодически поглядывал на часы и прокручивал в памяти наш вчерашний разговор. Мудрый фээсбэшник явно кривил душой, утверждая, что Парапета сгубили житие не по понятиям и красавица Лялька.

В данном случае образ жизни и степень «порядочности» совершенно никакой роли не играли. Будь он нищим в переходе или хоть трижды султаном Марокко — вор был обречен при любом раскладе. Потому что он имел несчастье совершенно случайно угодить в сферу жизненно важных интересов полковника Шведова…

От ворот усадьбы Парапета отчалила темно-синяя «Вольво» и не спеша двинулась по узкой улочке в направлении дачного шоссе.

— Уматывайте в свою обтруханную тачку! — обернулся я к задремавшим на заднем сиденье «Ауди» Менту и Джо. — Как только они свернут на автостраду, выдвигаемся.

Парни выбрались из салона и нехотя направились к «Опелю». Один из «быков» Лабаза — тот, которому Джо вывернул шею, — перед тем, как отправиться в ад, успел наложить изрядную кучу фекалий. Теперь в салоне «Опеля» изрядно смердело, и все сорок минут, что мы ожидали отправки последних взносчиков, Джо и Мент сидели со мной в Лялькиной машине.

— Дерьмо им, видите ли, не нравится! — глумливо бросил я вслед парням, высунув голову в окно. — Противогазы получите!

В ответ Джо молча поднял вверх средний палец правой руки, многозначительно потыкал им в мою сторону и забрался на водительское сиденье «Опеля». Мент пристроился сзади — по вполне понятным причинам почетное переднее место рядом с Джо он занимать не пожелал.

Проводив взглядом мелькнувший в тридцати метрах справа среди кустов силуэт «Вольво», я завел двигатель и начал осторожно спускаться к шоссе, лавируя между тополиных стволов. Лабазовская тачка с напарниками, зажимавшими носы, следовала за мной на некотором удалении.

Сегодня 1 ноября. День сбора взносов в «общак». Представители пяти группировок Стародубовска по очереди подъезжают к усадьбе вора и вручают ему долю от доходов «бригад».

Этот день для осуществления первого этапа операции выбран отнюдь не случайно. Он удобен для нас по всем показателям. Хитрый полковник Шведов пожелал, что называется, «и рыбку съесть, и на какую-то там штуку сесть» — совместить полезное с приятным. Иначе говоря, помимо выполнения основной задачи. Шведов решил хапнуть воровской «общак».

Забавно, не правда ли?! Мероприятие, скажу я вам, весьма и весьма щекотливое. Гораздо безопаснее было бы оградить какое-нибудь солидное учреждение. Госбанк, например. Потому что в случае провала при ограблении банка участникам акции светили бы — по нашему суперлояльному законодательству — не особо большие сроки. А в случае провала операции каждому из ее участников проще всего будет застрелиться на месте. В данном случае это самый легкий исход — вряд ли кому понравится, когда с живого начнут потихоньку снимать шкуру…

Шведов, однако, твердо уверен в удачном исходе. Провал практически исключен: операцию разрабатывал мастер экстракласса, а осуществляют ее всесторонне подготовленные специалисты. Сегодня утром полковник даже не удосужился напомнить мне про закон спецназа: с операции приходят все или никто. Это обнадеживает: я доверяю верхнему чутью шефа.

Стародубовская «братва» имеет очень даже нехилый доход. В спортивной сумке, которую везли вору «быки» Лабаза, мы насчитали 720 «лимонов» деревянными. А это лишь пятая часть от официального месячного оборота группировки — судя по информации полковника. Если у нас все получится, ориентировочно через час Шведов спрячет в свой сейф что-то около четырех «арбузов» (сумма взносов группировок примерно одинакова). В этом сейфе уже лежит касса Абдуллы — чуть менее «пол-лимона» баксов. Взять какую-то часть из этой суммы полковник категорически отказался, заявив, что чужого ему не надо и по первому требованию он вернет мне эти грязные доллары.

Шведов поступил так вовсе не потому, что он законченный альтруист и душка. Разумеется, он очень хотел бы наложить лапу на такую симпатичную упаковку «зеленых». По этому поводу мы имели долгий и обстоятельный разговор, в ходе которого расставили все точки над «и». Я настаивал, чтобы полковник забрал деньги и взвалил на свои плечи заботу о моей дальнейшей судьбе и организацию мероприятий по моему плану. Сами понимаете: было бы весьма недурственно заполучить в патроны мастера оперативных комбинаций и одномо-ментно использовать для своих целей слаженную команду, которая к тебе уже притерлась и стала неотъемлемой частью твоего существования. Ничего не надо искать и выдумывать — это, как мне представлялось, был самый оптимальный вариант для осуществления моего плана.

У Шведова, однако, на этот счет было свое мнение. Дабы исключить какие-то недомолвки и обиды из-за несбывшихся надежд, полковник сразу заявил, что участвовать в моих сомнительных авантюрах не собирается.

— Я буду очень рад, если ты останешься со мной. Но то, что ты там себе напридумывал, это… ммм… газават с целым народом?! Это жуткий идиотизм — я не желаю иметь к этому никакого касательства! А потому — вот что: если не одумаешься, лучше тебе меня оставить. Вот поработаешь на меня, забирай свои взрывоопасные баксы и катись куда душа пожелает. Для своего дела я деньги всегда заработаю…

Вот таким образом. Теперь я имел представление, каким макаром полковник «зарабатывает» деньги. Ну, разумеется, так масштабно — на четыре «арбуза» — он до сих пор не затевался. Обстоятельства и отсутствие всесторонне подготовленной команды не позволяли. Но наверняка что-то в том же духе, только попроще, уже имело место. Иначе откуда дровишки? Дом, машины, ратные прибамбасы, регулярные выплаты «агентам», связи… Не из фонда же пострадавших от экологических катастроф!

Система охраны в усадьбе Парапета была организована не хуже, чем на государственном объекте нулевой категории. Помимо колец «егозы», поверх высоченного забора тянулись в семь рядов струны емкостной системы обнаружения, а через каждые восемь метров были наварены железные прутья, на которых красовались телекамеры. Пульт с мониторами располагался в небольшой сторожке у ворот: находящийся там денно и нощно охранник мог обозревать каждый квадратный метр прилегающей к усадьбе территории. Если приплюсовать сюда мощные решетки на окнах особняка, пуленепробиваемый «Линкольн» и восьмерых телохранителей, безотлучно торчавших при персоне, можно сделать закономерный вывод: под старость лет вор вдруг ни с того ни с сего начал очень серьезно беспокоиться о собственной безопасности.

Покопавшись в своих кладезях информации, полковник Шведов очень скоро обнаружил причины этого беспокойства и гармонично вплел их в стройную систему козней. Чуть позже эти нюансы безотказно и четко сработают — но это будет на очередном этапе операции. А пока вернемся к нашим баранам. Вернее — к цельнометаллическим воротам усадьбы Парапета, выкрашенным в салатный цвет.