Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы бы лучше в «Слепую курицу» сходили, — посоветовал Тимур и усмехнулся: — Помнишь, Берти, как мы в прошлом году туристов развели?
— Это когда они ни за что не хотели верить, что мы выпьем на двоих ведро «Глазуньи» и рискнули поспорить с нами на пригоршню золотых? — оживился Берти.
— Ну да! — начиная покатываться со смеху, подтвердил Тимур.
— Вот умора была! — тоже захохотал Берти.
— И куча золотых троллей в кармане! — добавил Тимур, хватаясь за живот. — Этим чудакам и невдомек, что мы этой «Глазуньей» ведрами каждый день упиваемся. Они только от одного ее вида сознание теряют.
Мила, улыбнувшись заразительному смеху Берти и Тимура, посмотрела на Белку. Но у той лицо было не очень доброжелательным.
— О чем это они? — спросил Ромка.
— Даже знать не хочу! — недовольно проворчала Белка.
Оставив хохот одного Векши и ворчание другой, Мила наклонилась над мраморными перилами беседки. В этот момент они летели, наверное, на самой высокой точке по маршруту, и сердце Милы радостно забилось от увиденного. Замок Думгрот на холме, Троллинбург чуть ниже в долине, башенки Львиного зева, Главная площадь, до отказа заполненная людьми, — все это показалось ей настолько красивым и великолепным, что Мила подумала: это самое замечательное и неповторимое место на Земле. Она никогда не летала на самолетах, но была уверена, что лучше того, что можно увидеть из Летающей беседки, ничего на свете не существует.
Шла первая неделя занятий. Чаще всего по расписанию у меченосцев были уроки антропософии, которую преподавала их декан — профессор Ледович (Мила заметила, что между собой меченосцы всегда называли ее только по имени — Альбина).
На уроках антропософии они узнали, что заклинания бывают трех видов: бытовые, служебные и заклинания стихий. Некоторые были простые, такие как «Свет» или «Погасни». Но были и сложные, по крайней мере никто из меченосцев таких слов прежде не слышал: «Апертус», «Тенебрас», «Аннексио», «Коллапсо» и другие.
Одни открывали все, что заперто. Другие нагоняли кромешную тьму. Третьи заставляли разные предметы по приказу лететь прямо в руки. А четвертые взрывали все, что угодно: от тюбиков с зубной пастой до громадных арбузов Ориона.
Оказалось, что куратор, которым у меченосцев был Горангель, нужен был не только для того чтоб в первый день привести их в школу. Задачей Горангеля было познакомить меченосцев с тем, как живут белорогие. И однажды, вместо того чтобы идти в класс на урок, меченосцы спустились с Думгротского холма вслед за Горангелем по старой каменной лестнице с шаткими деревянными перилами к усадьбе белорогих.
«Конская голова» была большой деревянной одноэтажной усадьбой. А так как людей в ней обитало много, то эта усадьба простиралась до самого подножия гор в одну сторону и до невысокого подлеска в другую. Возле деревянных ворот усадьбы, сбитых из необтесанных бревен, застыли два белых гарцующих единорога. Точно такой же был и на гербе, на воротах усадьбы. Только на гербе был один единорог, а в скульптуре их было двое. Они были повернуты друг к другу лицом, и со стороны казалось, что они переговариваются при помощи взглядов. Когда Мила подошла поближе, то увидела, что оба единорога деревянные, просто покрашены белой краской. Кто-то очень постарался, вырезая из дерева этих чудесных животных.
Подул ветер, и бело-зеленый флаг над парадным входом усадьбы затрепетал, напоминая хлопающую крыльями большую птицу, взмывающую в небо.
Следуя за Горангелем, они прошли мимо огородов: длинных грядок с великолепными громадинами-арбузами и оранжево-желтыми дынями. Потом потянулась длинная цепь амбаров, сараев и разных личных пристроек. Возле одной кем-то аккуратно была уложена поленница, а рядом валялись большие топоры и неубранная гора отрубленных сучьев.
Не доходя до псарен и конюшен, они встретили Ориона. Старик сегодня был одет в серые мешковатые штаны и серую рубаху, подпоясанную все тем же зеленым поясом. Услышав от Горангеля, что он ведет ребят к псарням, Орион загадочно произнес: «Ах, к псарням!» — и решил к ним присоединиться.
— Здесь мы все и живем, — сказал Орион, шагая впереди всех. — Мои белорогие и я.
— Профессор, — обратился к старику Мишка Мокронос, — а вы сами где учились?
— Сам-то? — повторил Орион и ответил, окая на каждом слове: — Само собой, в Белом роге. Я вообще здешний. И отец, и дед, и я, понятное дело, — все в Плутихе выросли. Я эти места как свои пять пальцев знаю. Лучше меня, если надо, проводника не найдешь. Но вам одним дальше Троллинбурга ходить не положено.
— Нам это уже говорили, — капризным тоном сказала Алюмина.
Орион искоса глянул в ее сторону, но промолчал.
* * *
— Когда имеешь дело с драконовыми псами, нужно зарубить себе на носу две вещи, — говорил Орион, когда они стояли у неуклюжего строения с маленькими окнами высоко под потолком и квадратным отверстием внизу двери. — Во-первых, драконовы псы ни под каким видом не выносят лягушек, жаб и других болотных тварей. У них на это дело аллергия. Ригель не исключение.
— А кто это — Ригель? — спросил Мишка, шаря взглядом по округе. — Вы нам покажете?
— Неймется, смотрю, — качнул головой Орион и подошел к псарне. — Ну что ж, знакомьтесь.
Он толкнул дверь, и все застыли в ожидании.
— Ригель! — позвал Орион громким басом.
Сначала ничего не происходило. Все неотрывно смотрели на темный прямоугольник, ведущий в псарню, боясь пропустить тот момент, когда появится Ригель. Когда что-то шевельнулось за дверью, все взволнованно зашептались.
— Хорошая девочка, — подбадривал Орион. — Выходи. Не бойся.
В этот момент в проеме двери показалась огромная лохматая морда. Сонные влажные глаза, вываленный наружу язык синего цвета и сильные, мощные лапы — Ригель была просто огромной для собаки и выглядела угрожающе.
— Собака… — разочарованно выдохнул Мишка и вдруг осекся, широко округлив глаза.
Псина сделала шаг, потом еще один и все увидели, что по земле вслед за ней волочится толстый, извилистый хвост с похожим на наконечник стрелы уплотнением на конце. Это был самый настоящий хвост дракона, как и задние лапы: громадные, длиннопалые и перепончатые, с устрашающими на вид когтями.
Ригель сделала еще несколько шагов, переваливаясь задней частью тела из стороны в сторону, так как драконьи лапы почему-то ступали очень криво. Когда она повернулась назад к стоящему позади нее Ориону и подняла на него глаза в ожидании, все увидели, что лохматой была только голова. Дальше шерсть равномерно редела и плавно переходила в чешуйчатую зеленовато-бурую драконью кожу.
— Не хватает только драконьих крыльев, — с восхищением пялясь на Ригель, сказал Ромка.
— О нет! — отозвался Орион. — Эта порода рождается без крыльев. Вот в Греции, да, там крылатых выращивают. Но нам они ни к чему. Бывают порой опасны. Характер слишком самостоятельный.