Я отвлеклась от монитора и размешала сахар в уже остывшем кофе. Сюжет, близкий целевой аудитории. Ключевые слова – увидеть и принять. Хороший слоган, кстати. Остается только связать его с престижными оправами, которыми торгует сеть магазинов оптики. Эту сеть нам предстоит быстро и недорого продвинуть.

Заказчик – он всегда прав. Текст для листовки ему нужен «вчера». И он верит в магические торговые предложения, узнав о которых, все побросают свои дела и скупят его товар. Годы продвижения бренда? Это для миллионеров. Гораздо разумнее – листовка тиражом в несколько тысяч экземпляров плюс длинноногие девочки. Если продажи резко не поднимутся, то одно из двух: либо текстовка плохая, либо дизайн. И еще один «вечный вопрос» заказчика: почему так дорого?! Столько денег за какой-то листочек со словами!

Заказчик вот-вот придет. Нужно оставить только положительные эмоции, акцентировать внимание на товаре, выкинуть негатив про «чемоданы обид и ожиданий».

Позволить тебе уйти прочь из мира моих иллюзий…

Иллюзии – это неправильное видение и неправильное восприятие. Хотела бы я научиться жить без иллюзий! Вот только не знаю как.

Случайно столкнуться с тобой.

И вдруг увидеть тебя…

Никогда ничего не бывает случайно. Но где же оправы? Срочно нужно что-то придумать!

И потом, когда я сниму свою розовую оправу от Gucci…

На самом деле не такое уж у меня плохое зрение… Не отвлекаться! Что дальше?

А ты медленно, с неохотой положишь в футляр свои «капельки» Ray-Ban…

Семидесятые – в моде, но питерское солнце совсем не ослепляет… Итак, что получается?

Когда я сниму свою розовую оправу от Gucci, а ты медленно, с неохотой положишь в футляр свои черные «капельки» Ray-Ban, мы решимся взглянуть в глаза друг другу.

Вот оно, прямо в тему! У нее близорукость, очки с диоптриями – охватываем один сегмент потребителей. А у него – зрение хорошее, очки носит от солнца, или чтобы скрыть выражение глаз, или просто как модный аксессуар – перекрываем все остальные сегменты.

Я успела дописать текст за несколько минут до прихода заказчика.

– Выходит, для того чтобы все стало хорошо, они избавляются от моих оправ? – раздраженно спросил он.

– Совершенно верно! – Я знаю, что для начала нужно согласиться со словами оппонента. – Понимаете, оправы играют очень важную роль в этом сюжете. Герои нашли друг друга именно благодаря этим оправам. Два характера влечет друг к другу. Он – закрытый, жесткий, циничный. Она – женственная, недальновидная. Розовые Gucci ждут от черного Ray-Ban понимания, открытости, романтики. А черный Ray-Ban на это не способен. Он просто не умеет демонстрировать свои чувства в такой форме. Но любовь побеждает. Потому что все, что им нужно – так это принять индивидуальность друг друга и порадоваться ей. И представляете, они смогли это сделать! Такое редко, но бывает!

Я все больше воодушевлялась, но вдруг заказчик посмотрел на меня так, будто со мной не все в порядке. Пришлось гибко перестраиваться на ходу. Уже научилась. Годы тренировок. Раз не хочет про розовые очки – и не надо!

– Но это только первый вариант. Есть еще и второй – классический.

Я положила перед ним вторую папку. Полторы страницы текста, написанные с большим количеством восклицательных знаков и прилагательных в превосходной степени. Комментарии излишни. Это классика жанра: про престиж, качество, индивидуальный подход. И конечно – про стиль.

С каждой прочитанной фразой взгляд заказчика становился все теплее.

– С этого бы и начинали. А тот бред написал, наверное, какой-то экзальтированный любитель, явно не профессионал.

Заказчик ушел удовлетворенный. Я перечитала непринятый текст. Дописала от руки:

И деревья закружились вокруг…

Но, пожалуй, эта фраза уместнее в рекламе шампанского.

– Не волнуйтесь вы так! Кризис уже миновал. Больной идет на поправку. Скоро будет так бегать, что не догоните.

Медсестра частной кардиологической клиники старалась меня развеселить и приветливо улыбалась. А меня продолжало трясти. Я не находила в себе сил улыбнуться в ответ.

– Можно, я пройду к нему?

– Конечно. Только придется подождать минут пятнадцать. Сейчас больному ставят капельницу. Снимите пальто, наденьте бахилы. И присаживайтесь на диванчик.

Я начала немного приходить в себя и огляделась.

В холле много зелени. Настоящий сад с белоснежными кожаными диванами. На стеклянном столике – модные журналы. Как будто я пришла в салон красоты, а не в больницу.

– А вы кем приходитесь больному? – спросила сестра, чтобы продолжить разговор.

– Никем! – выпалила я. А потом, чтобы не выглядеть невежливой, добавила: – Пока никем.

– Ясно, – ничуть не удивилась сестра. Здесь, видимо, привыкли к неадекватным реакциям. – Располагайтесь поудобнее. – И она углубилась в заполнение карточек.

Я стала теребить свой телефон. Если бы не тот разговор, я бы ничего не узнала. Как много может значить брошенная вскользь фраза!

«К сожалению, сейчас мы не сможем принять решения по этому вопросу. Шеф в больнице. У него сердечный приступ…»

Я лихорадочно бросилась расспрашивать. Тщетно пыталась запомнить адрес клиники, потом старалась записать, потом – разобраться в каракулях, сделанных дрожащей рукой. Выбежала на улицу в одной кофте, без пальто. Пришлось возвращаться, расписываться в журналах, чтобы снова взять ключ от офиса…

– Вы можете пройти к больному! – с той же неизменной улыбкой обратилась ко мне медсестра. – Я провожу.

Ты лежал на высокой кровати с закрытыми глазами и раскинутыми руками. Рядом стояла капельница, у изголовья располагались какие-то приборы. Несколько ярких букетов и корзин с фруктами напомнили мне, что больным всегда что-нибудь приносят.

А мне нечего тебе предложить, кроме своего растрепанного вида…

– Приветик! – тихо сказала я.

Ты приоткрыл один глаз и, ничуть не удивившись моему визиту, ответил:

– Приветик!

– Как ты себя чувствуешь?

– Уже лучше.

Я присела на стул, стоявший у кровати.

– Пожалуйста, пересядь на другую сторону, – попросил ты. – Солнце слепит глаза. А я очень хочу тебя видеть. Когда я тебя вижу, все так же кружится голова. И так же радостно бьется сердце…