Он шел вперед и будто бы не замечал косых взглядов своих земляков.

Перейдя мост, мы вышли на главную площадь города и свернули к каменной башне, возвышающейся на отдельном уступе. И да, чтобы пройти к ней пришлось преодолеть узкий деревянный мостик, прилепившийся к скале! По нему я ползла, почти вжимаясь в камень слева и испуганно косясь на пропасть справа. И лишь оказавшись на земле перед каменной башней, вздохнула с облегчением.

Рагнвальд толкнул дверь, я юркнула следом. Передо мной открылся просторный зал. У стен, увешанных шкурами и гобеленами, тянулись столы и лавки, пол покрывали чистые плетеные циновки, а под огромной головой оскалившегося горбатого волка стояло каменное кресло. Мне показалось, что оно состояло из цельного куска скалы, и я поразилась мастерству камнетёса, который выполнил эту работу. Похоже, это и есть трон местного риара! По бокам высились две широкие чаши, в которых пылал огонь, давая и свет, и тепло. Пока я рассматривала зал, распахнулась боковая дверь, и вошел мокрый обнаженный мужчина. Встряхнулся, как кот, и удивленно поднял светлые брови. Я торопливо отвела взгляд, а ильх поднял с лавки штаны, оделся и обернулся к нам.

— Значит, мне не показалось, это и правда, ты. С кольцом Горлохума и побелевшей головой. Кто сказал бы — не поверил, — мокрый ильх подошел ближе.

— И я рад тебя видеть, Кимлет, — спокойно произнес Рагнвальд.

— Тебя не было много дней. Я боялся встретить в морских глубинах твое тело, друг. И рад видеть тебя живым!

Пользуясь тем, что мужчины заняты беседой, я с интересом рассматривала русые волосы водного хёгга, его серо-голубые глаза, нос с горбинкой и иронично изогнутые губы. Этот ильх, благодаря широким плечам и сильной, гибкой фигуре, наверняка привлекал немало женского внимания.

Мужчина порывисто обнял Рагнвальда, и я вздохнула с облегчением. Похоже, у нас все же есть защитник! И тут же одернула себя — у нас? Хотя что удивительного? Если горожане решат сбросить Рагнвальда в море, чужачке, пришедшей с ним, тоже не поздоровится. Кимлет перевел взгляд на меня.

— Ты полон сюрпризов, Альд. Где ты нашел эту немытую дикарку?

Я ошалело моргнула. Дикарка? Я?! Да кто тут вообще варвар?!

— Это долгая история, — хмыкнул мой провожатый.

— Думаю, она еще и занятная, — хохотнул Кимлет и подмигнул мне. — Может, дева сама мне ее расскажет? Я не против послушать… Только прежде девчонку стоит отмыть! Хотя бы, чтобы увидеть, что скрывается под слоем грязи!

Я возмущенно сжала кулаки, чем вызвала новый приступ веселья у а-тэма.

— Смотри-ка, какая дикая дикарка! Люблю таких. На ужин!

Я мрачно отвернулась. Рагнвальд, кажется, и не услышал слов Кимлет.

— Я хочу увидеть Бенгта.

Кимлет со вздохом склонил голову, растеряв свои усмешки.

— Ты прав. Прости, но новости у меня плохие.

— Он… жив?

Я увидела, как сжались кулаки Рагнвальда, до белых костяшек. И сама затаила дыхание, ожидая ответ.

— Он дышит. Пока дышит. Идем.

Мужчины двинулись к лестнице. Я посмотрела им вслед, не зная, что делать. Рагнвальд оглянулся на меня, что-то тихо сказал и Кимлет кивнул.

— Тофу! — крикнул он.

Из неприметной двери, скрытой тканью, с достоинством вышла статная темноглазая женщина. Не толстая, но значительная, с крепкими руками и сильным телом. Такая запросто усмирит и лошадь, и заносчивого ильха! Темные волосы Тофу были убраны в толстые косы. Она была одета в простое темное платье, перевязанное широким поясом, с которого свисал полотняный мешок-карман. Но что особенно меня поразило, на ее поясе были ножны с кинжалом!

— Позаботься о гостье, Тофу, — с ухмылкой приказал побратим риара.

Прислужница удивленно подняла красивые черные брови, но согласно поманила за собой.

— Тофу, — негромко окликнул Рагнвальд. — Проводи деву в купальню риара. А после накорми и устрой на ночлег.

Кимлет глянул удивленно, хмыкнул, но промолчал. Прислужница указала на дверь в коридор. И лишь когда мы вышли, сказала:

— Ты из диких земель? У нас бывают дикие девы, так иные даже ложку в руках держать не умеют… А от воды и мыльного взвара шарахаются, словно от пекла Горлохума! — Она недовольно поджала губы, бубня себе под нос. — Тащат всяких немытых… и где только находят таких? Да еще и отправляют в купальню риара! Где это видано, чтобы дикарку — в купальню? Тебя бы в бочку, да подальше от башни, вдруг чего… или ведро воды на голову, вот и все мытье! Говорить хоть умеешь?

— Угу, — я пропустила уколы мимо ушей, с интересом осматриваясь. Тофу вела меня коридорами башни, пока перед нами не открылась круглая комната с исходящей паром купальней.

— И от воды не побежишь? Голосить не станешь? Я тебя мыть не буду, так и знай!

Голосить, кажется, стану. От восторга!

Я мотнула головой, с вожделением оглядывая огромный бассейн с каменными ступенями и струей горячей воды, бьющей из стены. Струя не регулировалась, похоже, ильхи просто построили башню на естественном источнике и сделали сток. Пар поднимался к высоченному потолку и вытягивался в отверстие. У стен горело в чашах хёггово пламя, расцвечивая помещение длинными оранжевыми отсветами.

Боги! Да я сейчас с ума сойду от счастья!

— Снимай свое рванье, я принесу тебе новое платье. И почему этим хёггам чистые девы не по нраву? Тащат дикарок, а мне их отмывай… Гадость-то какая! В купальню риара… Это ж за какие заслуги? — ворча себе под нос, прислужница поставила на каменный бортик чашу с мелким светлым песком и кувшинчик с чем-то густым и пахучим, глянула на меня неодобрительно, подумала, и добавила еще один. Ругнулась, пробормотала себе под нос что-то о немытой дикарке и удалилась.

Я стянула остатки своего наряда, глубоко вздохнула и со счастливым визгом свалилась в воду. Некоторое бесконечно прекрасное время я просто парила в теплой глубине, с наслаждением ощущая, как отмокает въевшаяся в кожу грязь. А потом вынырнула, отыскала на каменном бортике упомянутый взвар, зачерпнула песочек и принялась яростно намыливаться. Раз, другой… пятый! Я терла и терла кожу, промывала пряди, плескала в лицо. Снова и снова, не в силах остановиться. Великие перворожденные! Кажется, я только что узнала, что такое счастье! Это смыть с себя многодневную грязь и жирную липкую сажу! Пальцы на руках стали напоминать сушеный виноград, но я все не могла остановиться. Мне казалось, что я могу провести в этом заполненном паром помещении всю оставшуюся жизнь! Я извела весь мыльный взвар, наверное, за это меня не погладят по голове, но зато волосы освободились от угольной крошки и заскрипели под пальцами.

А еще я с изумлением обнаружила, что меня стало… меньше! Ощупав бока, я не нашла там привычных выпуклостей. Боги! Да я похудела! Хотя и неудивительно, если вспомнить режим моих дней на скалах! Не веря, я вертелась в бассейне, пытаясь рассмотреть свои бока, ноги, талию и тыл! Конечно, я не стала тонкой, как тростинка, но моя фигура изменилась! Да у меня теперь есть талия! Поверить не могу!