«выполнении». Но это ерунда, потому как, разумеется, выполнит, из штанов вылезет, четко отчитается… В принципе нет такого поручения, за которое Тишаев не ухватится, не проявит завидное усердие. И это, конечно, большой плюс. Но не всякое поручение ему можно доверить. Есть моменты… Есть.

По-хорошему, Вячеславу Васильевичу следовало подумать о секретном ноутбуке Бузмакина раньше. И рабочий, и домашний компьютеры полицейские проверили по горячим следам (на случай, вдруг там обнаружится какая-то зацепка), но прежде Романцев проверил их лично. Целый вечер потратил, копаясь в файлах, но ничего особенного не обнаружил – естественно, полицейские никакой зацепки тоже не нашли. Да и не так уж много было в тех, даже незапароленных компьютерах информации. Основную, и сугубо конфиденциальную, Лёня хранил дома в особом ноутбуке.

Домов у Бузмакина было два. Городская квартира, где жили зимой и где Лёня сразу после отъезда жены Валентины к дочери в Москву затеял ремонт. И загородный коттедж, куда из-за этого самого ремонта он переселился и куда заселилась приехавшая на похороны жена. И полицейские, и следователи коттедж, с разрешения Валентины, осматривали в поисках возможных зацепок, но до припрятанного ноутбука не добрались.

Вячеслав Васильевич про ноутбук (а также место, где он лежит) знал, но как-то забыл, хотя общался с Валентиной регулярно и вполне мог ноутбук просто забрать – да хотя бы несколько дней назад, когда провожал Валентину в Москву. Но вот из головы вылетело. И только сейчас вдруг «влетело». И прежде всего из-за плохо понятного «взбудораживания», которое случилось буквально в один день, причем день этот совпал с началом работы Казика и Вандовского.

Романцев подошел к столу, нажал кнопку прямого вызова Гудовской.

– Да, – отозвалась Ада.

Другие сотрудники обычно добавляли: «Вячеслав Васильевич».

– Зайди ко мне.

– Хорошо.

Другие сотрудники обычно обходились без подобных «оценочных» слов.

Но это же Ада!

«Бесценный специалист», – говорил о ней бывший руководитель Аппарата Суслов.

«Неуправляемая», – говорил о ней нынешний руководитель Аппарата Тишаев.

«Классная тетка», – говорил о ней Бузмакин в первые годы.

«Отвязная баба», – говорил о ней Бузмакин в годы последние.

И все эти определения были справедливы.

Периодически Гудовская безумно раздражала Романцева, и ему хотелось от нее избавиться, но он подавлял подобные эмоции, потому что совершенно твердо знал: не считая Лёни, Ада для него самый надежный человек, причем во всех смыслах, и замену ей не сыскать.

Вот и теперь столь деликатное дело он мог поручить только ей и никому другому. И был уверен, что это дело она сделает максимально успешно.

Ада зашла в кабинет и тут же села на стул у приставного стола. Опять же в отличие от большинства сотрудников, в том числе Тишаева, Гудовская никогда не ждала приглашения присесть.

– Ада, есть одно крайне деликатное дело…

Романцев несколько секунд помолчал. На лице помощницы не отразилось ни удивления, ни любопытства, ни настороженности – всего лишь спокойное внимание. Впрочем, нечто подобное Вячеслав Васильевич и ожидал. Это же Ада!

– Ты сегодня на работу на своей машине приехала?

– На своей, – подтвердила Гудовская.

– Отлично! Тогда на ней и поедешь.

– Куда?

– Знаешь, где загородный дом Бузмакина?

– Знаю.

– Тебе надо туда съездить. На втором этаже кабинет. В кабинете письменный стол. Под правым нижним ящиком есть еще один небольшой ящик, он заперт, там лежит ноутбук. Ты его должна привезти мне. Причем знать об этом не должен никто. Понимаешь: никто! Сам я поехать не могу, сразу все обо всем будут проинформированы. Дескать, в доме никого нет, а я наведался, – отчего-то принялся оправдываться Романцев и тут же сам на себя за это разозлился, нахмурился, но Аду это не смутило.

– Вам, естественно, никуда соваться не стоит, – заявила Гудовская, и Романцев про себя хмыкнул. Надо же, «соваться»! Кто бы еще себе подобные выраженьица позволил? Да никто! За исключением Лёни, конечно. Но при этом на душе как-то сразу стало спокойно. Это же Ада! Все понимает, все оставит при себе, все сделает в наилучшем виде.

– Я дам тебе связку ключей, мне жена Леонида Борисовича оставила. Там ключи и от дома, и от того ящика в письменном столе, и брелоки, которые открывают ворота на участок и на территорию поселка. Охрана тебя, конечно, приметит, но вопросы задавать не станет.

– А Тишаев? – скривила губы Гудовская. – Как только я от вас выйду, Оля в приемной тут же доложит Тишаеву. Как доложила она о Назаровой. Того тут же начнет любопытство грызть. Он же не может не быть в курсе всего! – желчно проговорила она. – А я выйду из вашего кабинета и тут же уеду. И Аристарх Иванович мучиться будет страшно! – подытожила Ада с нескрываемым злорадством.

В другой раз Романцев наверняка осадил бы помощницу. Нравится, не нравится, а к начальнику надо проявлять хотя бы видимое почтение. Но тут не стал.

– И что Назарова? – полюбопытствовал. – Доложила Тишаеву о нашем разговоре?

– Заявила, будто у нее что-то очень срочное и сугубо личное. Аристарх Иванович был крайне недоволен.

– Вот и ты скажешь, что я тебя вызвал по графику, а уехала ты по сугубо личному делу. Зуб, к примеру, лечить.

– Ну да, – хмыкнула Гудовская. – Моему больному зубу он как раз будет очень рад.

«Не любят они Аристарха, ох не любят», – подумал Романцев, глядя, как за Адой закрылась дверь, причем подумал сразу почти обо всех основных сотрудниках своего Аппарата. Но это ничего, это даже на пользу. Система противовесов для главного руководителя очень даже полезна. Уж кто-кто, а Бузмакин отлично умел ее выстраивать. Его тоже не слишком жаловали. А кое-кто, – тут Вячеслава Васильевича крепко царапнуло по сердцу, – возможно, даже чересчур не жаловал.

Глава 13

– Ай-яй-яй! – засокрушался Казик. – Еще бы несколько минут, и вас застукали бы на месте преступления. Всего несколько минут!..

– Но Эдик – молодец! – оценил Вандовский. – Поступил, как классический водевильный любовник, – спрятался в шкафу.

– У всех есть скелет в шкафу, и вот он я, – Эдик Скворцов повертел головой, оглядывая свое худое тело.

Конечно, сейчас можно было шутить сколько угодно. Потому что сидел Скворцов в гостиничном номере Казика, а не в шкафу загородного дома Бузмакина. В шкаф он залез, услышав цоканье каблуков по плитке, которой была выложена прихожая первого этажа. Хорошо, что у него был отменный слух, и хорошо, что Ада Гудовская даже зимние сапоги носила на звонкой «шпильке». Эдик успел выбежать из кабинета, где укрыться было совершенно негде, и спрятался в соседней спальне, в здоровенном плательном шкафу, увешанном в основном мужской одеждой. От тесного соседства с