вообще, – вдруг словно вспомнил Игорь, – куда уезжал Гальцев на том неизвестном «лексусе»?

– Он должен был провожать мэра домой, но попросил это сделать Кирилла. Кирилл мне сам говорил, – тоже вдруг вспомнила Марина. – Получается, у него возникло срочное дело? При этом Никита явился к себе домой, а затем за ним приехали. А Никита впопыхах забыл свою барсетку. Обычно он ее всегда таскает с собой.

– Марина Евгеньевна, вы проверяли куртку Гальцева? – Игорь снял с вешалки им же повешенную куртку.

– Я взяла ключи из кармана. Никита сказал, из какого.

– А больше ничего не смотрели?

– Зачем?

Марина посмотрела так, словно Вандовский предложил ей невесть какую неприличность.

– Затем, что вы сами предположили: у него возникло какое-то срочное дело. И он барсетку забыл, хотя обычно никогда ее не забывал.

– Ну и при чем здесь карманы?

– При том, что за словом, конечно, в карман не полезешь. Словами к тому же вполне можно обменяться по телефону. Но дело могло иметь какое-то вполне конкретное… осуществление, что ли. И вообще, – вдруг проговорил Игорь раздраженно, – не я, а вы заподозрили, что Гальцева кто-то затеял задавить насмерть. Поэтому перестаньте вы эти протоколы разводить!

– Я никакие протоколы не развожу! – столь же раздраженно откликнулась помощник по протоколу. – Просто я не привыкла шарить по чужим карманам!

– А я привык! – отрезал Игорь, сграбастал куртку и принялся изучать ее содержимое.

Помимо трех карманов снаружи, причем совершенно пустых, имелись еще четыре на подкладке, один из которых застегивался на молнию, именно оттуда Марина доставала ключи. Игорь методично обшарил все, не с ходу, но довольно быстро обнаружив своеобразный тайник. Под большим карманом на «липучке», хранившем сложенный вчетверо лист бумаги с графиком работы мэра, имелся еще один кармашек, а в нем – плотный конверт.

В конверте лежали десять купюр по пять тысяч рублей.

Марина разглядывала деньги так, словно никогда в жизни не видела подобной суммы, и это Игоря озадачило. Ну да, пятьдесят тысяч не пятьдесят рублей, однако же и не миллион долларов! В конце концов, Гальцев не бомж какой-нибудь, и поездка жены с ребенком на Гоа явно обошлась в более весомую сумму – чего уж глаза таращить?

– Однако… – протянула Марина с интонацией, сильно напоминающей Кису Воробьянинова из гайдаевских «Двенадцати стульев», и от этого сравнения Игорю стало смешно.

Он даже позволил себе коротко хохотнуть, что вызвало у Марины совершенно, на взгляд Вандовского, неадекватную реакцию.

– Вам смешно? – возмутилась она. – А я вот ничего смешного не вижу!

– Вы видите в этом глубокую драму? – заинтересовался Игорь.

Марина нахмурилась, несколько секунд помолчала и выдавила с неохотой:

– Это никак не могут быть деньги Никиты.

– Почему? – еще больше заинтересовался Игорь.

– Потому что утром у него вообще было только триста рублей. Он у меня одалживал. Две тысячи. До зарплаты, на четыре дня. Никита сроду не умел с деньгами нормально обращаться, если бы не его жена, он бы до зарплаты не дотягивал. А тут он почти все потратил на отпуск жены и сидел на мели.

– Может, ему из сочувствия в вашей бухгалтерии зарплату раньше дали?

Марина фыркнула.

– Тогда вырисовывается следующая картина. – Игорь мгновенно стал серьезным. – Днем у Гальцева денег не было, за исключением одолженных вами, а вечером, после того как он куда-то съездил, они размножились аж в двадцать пять раз. Как вы полагаете, прежде чем куда-то отправиться, люди о встрече договариваются? – вдруг спросил он и потребовал: – Дайте мне мобильник Никиты.

В телефоне, однако, все записи были стерты. Кроме одной – звонок Марине Назаровой из больницы.

Глава 12

– Ты ждешь меня? – спросил Романцев, хотя кого еще могла ждать в его приемной в девять утра помощник по протоколу?

Назарова кивнула сверху вниз, и Романцев кивнул тоже, слева направо, – в сторону кабинета. Кирилл Логинов привычно потянулся руками, чтобы забрать дубленку шефа, но тот только дернул плечом. Дескать, сам донесу ее на себе и повешу в шкаф. Кирилл выжидательно потоптался на месте, секретарша Оля озадаченно поулыбалась, Марина решительно двинулась в кабинет вслед за мэром.

Привычный протокол был явно нарушен, причем нарушен помощником по протоколу.

Все знали, что с утра, в первые пятнадцать-двадцать минут, мэра без крайней надобности беспокоить нельзя. В это время он смотрел и подписывал срочные бумаги. И даже Бузмакин почти никогда не нарушал этот ритуал, не говоря уже о других сотрудниках. И вдруг нате вам!

– Подожди пару минут, – велел Романцев, указав Марине на стул у приставного столика, и скрылся в комнате отдыха.

Эта пара минут нужна была ему не только для того, чтобы повесить в шкаф дубленку, но и для того, чтобы подумать.

Ничего необычного в сегодняшнем рабочем графике не предвиделось, а потому помощнику по протоколу разводить ажиотаж было не с чего. Но коли Назарова решилась нарушить установленный порядок, значит, случилось нечто особенное. Интересно, что?

Если она намерилась сообщить про вчерашний инцидент с Гальцевым, то обо всем уже успел доложить утренним звонком Тишаев. Аристарх, конечно, еще тот хитрец! Как же, кто-то обойдет его на повороте с донесением! Не-ет, он всегда должен быть самым сведущим и самым скорым. И убедительный повод всегда найдет. Дескать, Вячеслав Васильевич, за вами сегодня домой приедет не Никита, а Кирилл. Как будто в данном случае это имело какое-то принципиальное значение. И следом – про беду с Никитой, про свой визит в больницу, упомянув вскользь про Назарову и про то, что самолично связался с начальником ГИБДД по поводу той злополучной машины. Иными словами, проинформировал, а заодно продемонстрировал свои организаторские способности.

Или Назарова, успевшая, по словам Тишаева, пообщаться с Гальцевым, решила вернуть мэру его телефон? То, что Никита забыл передать его Кириллу, всплыло, когда Романцев приехал вчера вечером к себе домой. Вячеслав Васильевич был в хорошем расположении духа и не стал по этому поводу устраивать нагоняй, хотя и несколько удивился: отродясь Гальцев ничего не забывал, да и Логинов обычно в таких вопросах промашки не давал. Тишаев, кстати, о телефоне и словом не обмолвился. Не знал или просто промолчал?

Впрочем, из-за телефона Назарова не стала бы тревожить мэра – просто отдала бы его Логинову. Значит, дело в чем-то другом?

Вячеслав Васильевич, конечно, сознавал: не может он быть в курсе всего. Однако сильно не любил проявлять неосведомленность перед подчиненными. А потому, даже выслушивая совершенно новую для себя информацию, всегда делал вид, будто ничего неожиданного здесь для него нет и в принципе нечто подобное он предполагал. И только один