А вот как ее искать еще?

Ладно, не поможет обычная методика – мы ведьмовством попробуем! И вот здесь и сейчас Ирина ничуть не думала о законности своих действий.

Жалеть таких людей?

Не получится доказать все, так она свое другими методами возьмет! Проклятие нашлет! К примеру!

Не имеет права?

А вы сами побывайте у того мусорного бака, а потом подискутируйте о правах и обязанностях. Между прочим, тому подонку, который младенца в лесу выкинул, Иринин дед таки дал в морду. И правильно сделал.

Будем считать это аналогом, не станет же хрупкая девушка портить маникюр о чью-то гнусную харю? И педикюр тоже не станет.

И даже берцы! Не станет, ясно?!

* * *

С Кириллом Ирина поговорила только вечером.

Тому уже успел позвонить Михаил, так что версию девушка получила расширенную и дополненную.

Как оказалось, бригадир гастарбайтеров нашел тайник. Чисто случайно.

По пьянке.

Мусульмане не пьют? Ага, до захода солнца – ни-ни. А как солнце зайдет, так аллах не видит, и можно бухать спокойно. Или можно пить коньяк, про него у пророка Мухаммеда ничего не сказано.

Это вроде как у христиан с индульгенциями.

Кто-то соблюдает дух закона, кто-то его букву, это везде случается. В любой религии есть свои плюсы и минусы, есть свои «Тартюфы» и свои фарисеи. Дело житейское.

Вот, бригадир и запил.

Чего его вниз понесло – он и сам понять не мог. То ли тоннель в Австралию прокопать собрался, то ли просто силушку молодецкую показать, то ли мышей гонял, то ли чертей – он и сам не мог внятно ответить.

Кажется, винный погреб искал, должен ведь у хозяина быть такой? А за сто лет…

Там, небось, вино должно быть – потрясающее.

Ирина подумала, что за сто лет большинство вин могло превратиться в уксус. Наверное. Она в этом разбиралась плохо, ну да ладно.

Пошел человек искать винный погреб. И черт его дернул…

Случайность, да…

Но кому придет в голову выворачивать такие здоровенные плиты? Разве что спьяну? Вот, пьяный и наткнулся на рычаг. И был вознагражден видом спрятанного добра.

После чего протрезвел и начал думать, что с ним делать.

Быстро понял, что в одно рыло ему все не то что не перетаскать – даже не вытащить. Значит, нужны помощники. Трое гастарбайтеров из особо доверенных – то ли четвероюродные племянники по матери, то ли семиюродные кузены по тетке. Одним словом – свои. Семья.

Почти – мафия.

Да и тот, которого нашли в мешке – тоже. Только он дураком оказался, начал всякие теории о честности толкать, мол, делиться надо, здесь хозяин есть, нехорошо так поступать…

Голос совести оказался награжден мгновенно – и решительно. Мужика оглушили, спихнули в очищенную от добра яму и накрыли плитой. И ушли.

– Мрази, – не удержалась Ирина.

– Не то слово, – отозвался Кирилл. И продолжил рассказ.

Добро погрузили в мешки и закопали в контейнер для мусора. Как там оказались краска-шпатлевка и прочее добро, бригадир не знал. Уверял, что там иконы были, сервиз, люстры, еще какое-то добро…

Где оно?

У участкового была теория, что кто-то из «доверенных» решил сыграть в свою пользу. А почему нет?

Договорился с кем-то уже сам, перекидал все ночкой через забор – и давай бог ноги. Конечно, отрицать они будут, все трое, но это и неудивительно. Кто бы ни скрысятил хабар, он постарается не расколоться, а по выходе из тюрьмы обеспечит себе безбедную и уютную жизнь.

Может, и сам бригадир его – того…

Мужик лет пятидесяти, при Советах пожил, языком владеет, мог и договориться с кем. Мог и друзей завести еще в те, в ранние времена.

Мог. А своим потом навешал бы лапши на уши…

Теперь поди, найди этого сообщника.

Ирина подумала, что гипотеза слабовата, но – это зная то, что знает она. И вообще, кто-то тут подсказывать собрался? Лично она промолчит.

Нет, на Михаила никто не думает. В принципе.

Ну а что там будет спустя лет несколько… кто ж его знает?

Кстати говоря, проблем с оценкой и оплатой труда не возникнет, у Мишки жена – искусствовед. Так что в стоимости она худо-бедно разбирается.

– Да ничего мне не нужно, – отмахнулась Ирина. – Кирилл, как ты себе представляешь эти доходы? Я же сотрудник полиции!

– Это вопрос. Но я его попробую решить, – согласился оборотень.

– Я тебе решу! Облезнешь и неровно обрастешь!

– Страшная угроза. А ты имеешь право угрожать при исполнении?

– Незарегистрированным оборотням – вполне.

– А где их регистрируют?

– Где и кастрируют. В ветлечебнице.

– Ужас! Вы, ведьмы, – коварные и жестокие!

– А вас вообще не существует. Вас голливудские сценаристы придумали, чтобы денег нарубить. Так что нечего тут хвостом махать, – Ирина препиралась с… да, уже с другом, и чувствовала, как ее отпускает напряжение.

Но кое-что она этим вечером сделает. Впрочем, до вечера ее ждало еще одно потрясение.

* * *

Вот уж кого не ожидала увидеть лейтенант Алексеева, так это господина Ботикова. В джинсах и светлом свитере медик казался лет на десять моложе своего возраста. Белый халат ему придавал солидности, а вот спортивный стиль был к лицу. Омолаживал.

Медик сидел на скамеечке рядом с общагой, подставлял лицо теплому солнышку, и улыбался.

Спокойно и хорошо так…

Недолго думая, Ирина присела рядом.

– День добрый, Леонид Семенович.

– Безусловно, добрый, – согласился мужчина. То же спокойствие, тот же уверенный тон, даже с какой-то ленцой. – Я к вам по делу, лейтенант, участковый уполномоченный.

– Можно просто Ирина Петровна. Слушаю вас?

Ерничать он еще будет… умник!

– Я был слегка растерян, когда вы пришли ко мне в гости. И – меня поразили ваши слова.

Да? Вот совершенно незаметно было, что его может хоть что-то поразить. Ядерная боеголовка не в счет.

– Какие именно?

– Насчет потрошения преступника, – отозвался врач.

Ирина искренне удивилась. Не поняла?

– Позвольте, а что тут удивительного?

– Наверное, мне стоит рассказать вам еще одну историю. Сказку, в продолжение той, что я уже рассказал, – Ботиков глядел из-под ресниц внимательно и остро. Какая уж там расслабленность? Но изображал он хорошо. И лень, и скуку… хоть ты записывай его в чемпионы сплина.