— Да, в чем-то ты прав. Такие вот слабаки и ходят в разные секты. Ее лицо перекосила неприязнь. Она с неприязнью вспомнила глупое, покорное лицо Александра, как у красивой безмозглой овцы. — Потому что боятся думать самостоятельно. Их собственные мысли кажутся им кощунством. Так ты не любишь Валю? — с напряженным интересом, показывающим, как важен для нее ответ, снова спросила она.

— Конечно же, нет, — медленно протянул Славик, задумываясь. — Такие, как я… Как мы с тобой… Вообще не умеют чувствовать что-либо похоже на слабость. Мы — пауки. Помнишь, когда-то я предположил, что ты умрешь от любви? Знаешь, я очень рад, что ошибся! Ты не жертва, ты такой же паук, как и я. И в наши липкие сети попадется еще очень много вкусных мух.

Он криво усмехнулся, надевая куртку:

— По крайней мере, быть хищником гораздо лучше, чем жертвой, которую вот-вот слопают, не так ли, дорогая?

— Возможно, — неопределенным тоном отозвалась погрузившаяся в свои мысли Оксана. Глаза ее стали мутны, как грязное стекло.

— Поговори со своим любовником, милая, — снова напомнил ей Слава возле дверей. — Ни один мужчина не откажется от дармовых дырок! Ты ведь его не любишь, правда?

Он попытался заглянуть ей в глаза, зеркала души. Но они оставались мутными.

— Не разочаровывай меня, детка! Ты — единственная женщина, которую я уважаю. Не убивай во мне это светлое чувство!

— И не собираюсь, — она тоже криво усмехнулась, хотя в ее усмешке было больше печали, чем цинизма, — конечно же, я его не люблю! Хорошо, я поговорю с ним.

"Если еще когда-нибудь увижу, что вряд ли".

— Прекрасно! — обрадовался Славик. — Потом устроишь нам личную встречу. И, если он мне понравится… И понравится нашей любимой Вэнди…

Он расхохотался:

— Будет забавно, если вы потом даже поженитесь! По крайней мере, ты будешь точно знать, с кем именно тебе изменяет твой любимый муж! Не многие женщины могут этим похвастаться!

Мгновение спустя он оказался за дверью. Ксану так и подмывало проводить его пинком под зад.

* * *

Через небольшой промежуток времени юная Надя стала гвоздем их программы, переплюнув по рейтингу популярности даже шлюху-Иру. Ира бесилась, особенно после того, как Оксана перестала пользоваться ее сексуальными услугами.

Но Оксане, после того, как она наконец-то заполучила в свои жаждущие объятия любимую Валю, все остальные девушки были до лампочки. Белокурая, уже явно потасканная девица начала угрожать, требовать с них денег за свое молчание.

"Я в газету пойду, если вы мне зарплату не повысите!" — орала она истошным голосом. Так как в последнее время девица подсела на наркоту, она начала стремительно стареть. Глубокие морщины, ссохшееся тело уже нельзя было скрыть даже самым лучшим тональным кремом и тоннами пудры. Даже фотошоп уже почти не помогал, да Оксане и лень было часами возиться над каждой фоткой. Через какое-то время Вэнди предложила убрать Иру из каталога.

Оксана и Славик сидели на кухне, обсуждая поступившее предложение.

— Не знаю, по-моему, это опасно, — заговорила брюнетка, постукивая серебряной ложечкой о чашку тонкого фарфора, казавшуюся чуть ли не прозрачной, как нежнейшие лепестки белого цветка. Оксана с беспокойством смотрела перед собой. — Ира становится неконтролируемой. Ты уверен, что нам не повредят ее слова, сказанные в каком-нибудь милицейском участке, или, не дай Бог, действительно в желтом издании? Ты уверен, что всех купил, кого нужно? Мы можем чувствовать себя в безопасности?

— Нет! — резко отрезал Славик, грохая кулаком об стол. — Мы не олигархи какие-нибудь, чтобы купить всю страну! Остается один выход — я о ней позабочусь! На лице парня появилась зловещая ухмылка. Оксана содрогнулась.

— Что ты с ней сделаешь? Ты ее… Изобьешь?

— Не я лично, конечно. Мои знакомые. А если и это не научит ее уму разуму…

Славик небрежно пожал плечами все с той же жутковатой ухмылкой: — То наркоманы умирают часто. Причем, внезапно. От передозняка, в пьяной драке таких же тварей, как и они сами. Всякое в их поганой жизни случается.

Оксана не посмела показать, насколько она испугана. Когда же вспышка страха прошла, она с удивлением отметила, что ей все равно. Что на Иру ей попросту наплевать. И на ее случайную… Или не случайную смерть ей тоже плевать. Абсолютно.

— Что ж, главное решить эту проблему, — отозвалась она, слушая свой спокойный голос как бы со стороны. — Главное, чтобы мы не пострадали. И наше предприятие тоже.

Славик глянул на нее с восторгом, затем чокнулся своей чашкой об ее.

— Что ж, давай за это выпьем. У тебя есть что-нибудь покрепче кофе?

Оксана подошла к кухонному шкафчику, заглянула в бар — передвигаясь на слегка ватных ногах.

— Есть, — наконец отозвалась она после длительной паузы. — Шампанское, коньяк, французское вино.

— Что ж, наливай. Думаю, коньяк подойдет.

— Кстати, Валя беременна или же нет? — переменила тему Оксана, потягивая из рюмки.

— Нет, какое беременна! У нее там какое-то воспаление, так что ей пришлось удалить матку — представляешь?

— Да ну? — Оксана чуть не выронила рюмку. — Ужасно! Ты, наверное, страшно переживаешь? Ну, хоть что-то ты чувствуешь? — осеклась она, вглядываясь в его надменное, жестокое лицо. — Или тебе абсолютно все равно?

— Я даже рад, нет, на самом деле — я не хочу иметь детей. Вряд ли я буду их любить — только лишняя обуза. А денег сколько на них надо? У нас же бешеные цены! Как еще бедные женщины рожают? Я бы на их месте из принципа не рожал — назло стране! Валька, дура, плачет. Страдает, видите ли, из-за невозможности обзавестись брюхом!

— Не думаю, — цинично усмехнулась девушка, — просто боится, что ты ее бросишь из-за ее бесплодия. Я знаю Валю: из-за пустяков она не станет рыдать.

Этим вечером Валентина послушно пришла к ней после занятий. Сессия продолжалась. Оксана с жалостью увидела, что Валя выглядит очень усталой, совсем изможденной, словно жила постоянными стрессами. Впрочем, она решила, что ее догадка не слишком далека от реальности: она подозревала, что Славик продолжает время от время избивать жену. Слишком хорошо она его знала — если девушка не вызывала у него уважения или не была нужна для дела, он обращался с ней хуже, чем с собакой на цепи. Парень совершенно не умел ценить любовь и преданность.

— Привет, — Валя угрюмо кивнула и побрела в ванную. Она уже знала вкусы Ксаны.

Когда они оказались в постели, Валя была холодно-равнодушна, смотря в потолок с тоскливым лицом студента, которому приходится делать физику, когда с улицы доносятся веселые голоса друзей.

— Что случилось? — Ксана оторвалась от нее, глядя прямо в ее изумрудные глаза.

Валя разрыдалась. Оксана сжала ее в объятиях:

— Да что с тобой произошло?! Кто тебя обидел? Опять муж?