Распущенные волосы — это совершенно неприлично и недопустимо, с распущенными только магини ходят.

Ха, а я кто?

Я пропускаю пряди между пальцами, приглаживаю на ощупь. Зеркала в комнате, увы, нет, проверить, как я выгляжу, не получится, и я выхожу как есть.

В коридоре пусто. Дан ждёт меня у окна. Он смотрит за стекло, но на звук шагов реагирует, прерывает созерцание.

— С новой причёской ты прекрасно выглядишь, Карин, — неожиданно Дан делает мне незамысловатый комплимент.

— Спасибо.

В глазах у Дана стылый лёд, и не похоже, что комплимент искренний.

Кивнув мне, Дан поворачивает в просторную проходную комнату, обставленную как гостиная, и приглашает за круглый столик. С противоположной стороны появляется заспанная горничная с подносом в руках.

— Господин, госпожа, приятного аппетита, — желает она, сноровисто расставляя тарелки. Убедившись, что нам ничего больше не нужно, она едва удерживает зевок и уходит.

Дан равнодушно смотрит на толстые оладья и розетки с мёдом, вареньем и сметаной на выбор, но от завтрака не отказывается и берёт себе ломтик ветчины на ржаном хлебце. Я же набрасываюсь на еду.

— Карин, не стесняйся. Хотя энергетические каналы относятся не к телу, а к душе, они связаны с телом, и тебе нужно полноценное восстановление.

— Не знала…

— У магов часто повышенный аппетит, — Дан криво усмехается и откусывает половину хлебца. Завтрак в два жевка явно противоречет его словам о повышенном аппетите.

Едим мы в тишине, но эта тишина уютная. Дан терпеливо дожидается, когда я закончу завтракать и сам разливает для нас кофе. Мне наливает много молока. Запомнил, что мне понравилось пить кофе разбавленным?

Я беру чашку.

— Спасибо.

— Неужели ничего не спросишь?

По одному тону ясно, что любопытство Дана не обрадует.

— Захочешь — расскажешь, — пожимаю я плечами.

— Знаешь, как я в этой дыре оказался?

По-моему, Огл ни разу не дыра, между прочим, один из центральных городов, но для столичного мага, наверное, иначе.

— Понятия не имею.

— Мне запрещено приближаться к столице. Опала за убийство во время поединка. Я убил магистра, продвигавшего идею посвящения в некроманты через смерть.

Глава 35

Выпалив признание скороговоркой, Дан замолкает и исподлобья смотрит на меня. Не знаю, какой реакции он ждёт. Мне сказать нечего. Или есть что? Я вспоминаю погружение в воду перед встречей с Азири Ра и храм, самый настоящий храм по ту сторону Черты.

Вроде бы Дан выдохнул, пальцы, стискивавшие ручку чашки с такой силой, что я думала, она отвалится, расслабляются. Дан опускает чашку на блюдце, прикрывает глаза. Он всё ещё борется с эмоциями.

—  Что такое посвящение? —  уточняю я. Отчасти, чтобы отвлечь Дана от его мрачных переживаний, отчасти я действительно хочу разобраться, это важно.

Дан передёргивает плечами, взгляд становится немного теплее при взгляде на меня, но снова стынет, как только Дан обращается к воспоминаниям.

—  Он называл церемонией длинное ритуальное представление. Раньше оно казалось мне бессмысленным и показушно-театральным, но теперь… Получается, смысл всё-таки был. На пике церемонии он укладывал ученика на алтарь, фиксировал ремнями, а затем лишал доступа воздуха. Я знаю, что он ставил в изголовье накопитель, и тот… впитывал эманации смерти.

—  И ученики… —  голос у меня срывается от нехорошего предчувствия.

Разве это не предумышленное убийство?!

—  Обычно ему удавалось вернуть ученика к жизни, но не всегда. Алия не очнулась.

Я могу спросить, кто она? Лучше не спрашивать.

Произнеся имя девушки, Дан замкнулся, вперился в столешницу перед собой. Кем бы ни была Алия, она была ему… небезразлична. Невеста? Нет, не нужно гадать, это неправильно, некрасиво по отношению к Дану.

—  Возможно, имеет значение не только факт возвращения из-за Грани, но и то, что душа испытала по ту сторону, —  осторожно продолжаю я.

Обсуждать теорию легче.

Или нет?

Дан снова стискивает пальцы, и в этот раз сминает чашку, превращает её в крошево глиняных черепков, залитых кофе. Голос же остаётся настолько ровным и спокойным, что мне не по себе.

—  Вот как? Я знаю, он старался продлить бессознательное состояние учеников…

—  Возможно, это ошибка. По ту сторону время воспринимается иначе, и я не уверена, что длительность беспамятсва влияет на результат напрямую. Ты говорил, что чуть не утонул и потом болел. Я же даже не упала. Голова закружилась, я потеряла ориентацию в пространстве, ухватилась за столешницу и устояла.

Вот теперь Дан слушает внимательно, взгляд живой.

Решившись, я всё же рассказываю больше, чем когда бы то ни было собиралась. Я всё ещё не готова говорить о своём перерождении и возвращении из будущего, но я готова рассказать про встречу с богиней, про то, как находилась в храме, как пила с богиней чай. Чай ли?

Я замалчиваю только слишком личное, но я не пытаюсь скрыть, нет. Я откровенно говорю, что передавать весю мою беседу с богиней не готова.

Когда я заканчиваю, Дан ожидаемо задаёт вопрос, но совсем не тот, который я предполагала.

—  Ты проходила посвящение, Карин?

Я даже не сразу понимаю, о чём Дан. Посвящение в храме? Или он решил, что я посвящение стало для меня ключом к храму?

—  Нет, Дан. Я была дома, у меня закружилась голова, и я изменилась. Хочется сказать, что я в одно мгновение повзрослела, но я не уверена, что это слово подходящее. Скорее, я взбунтовалась.

Это снова становится слишком личным.

—  Хм…

—  Звучит бредово? —  догадываюсь я.

Мысленно перебрав всё, что я успела рассказать, я понимаю, что без истории о моём несостоявшемся будущем, картина действительно вырисовывается неправдоподобная. С одной стороны, я рассказала всё, что касается некромантии. Но с другой стороны…

Если бы в той жизни я хоть немного интересовалась окружающим миром, я бы могла вспомнить ближайшие события. В идеале —  происшествия, о которых невозможно знать заранее, только если ты не живёшь вторую жизнь.

Неужели я вообще ничего не вспомню?! Что-то, что произошло накануне свадьбы, хоть что-то. Какой-нибудь скандал…

Но в голове как нарочно пусто.

И я, мысленно махнув, распахиваю душу настежь.

Я рассказываю всё, абсолютно всё. Рассказываю, как я была хорошей девочкой, послушной и очень несчастливой, как я вышла замуж по решению родителей, как из-за крупных финансовых потерь Берт принял решение о переезде, как я оказалась в чужой стране и окончательно потухла, как Берт развёлся со мной, и как я оказалась на случайном крыльце.

То, что я рассказала, ещё