«РЕФАИМ!»

Дикий вопль Стиви Рей грозным эхом отозвался во всем его существе. Ее голос был полон муки и отчаяния. Он рвал в клочья его сердце. Рефаим знал, что его глаза вспыхнули красным огнем. Ему хотелось рвать, терзать и убивать.

Багровый туман ярости начал овладевать им, обещая соблазнительный выход. Если он полностью отдастся гневу, то зверь в нем возьмет верх над человеком, и тогда этот непривычный, незнакомый страх за Стиви Рей будет вытеснен диким инстинктом и безумной жестокостью, которую он насытит, напав на беспомощных людишек в одном из темных домов, окружавших музей. На какое-то время это успокоит его. На какое-то время позволит перестать чувствовать.

Почему бы не поддаться этой свирепой ярости, которая столь часто сопутствовала ему в жизни? Это будет так просто, так знакомо — и так безопасно.

Но если он отдастся бешенству, его связи с Красной придет конец. Одна мысль об этом наполнила страхом все его существо. И эта дрожь страха разорвала алый туман, застилавший взор Рефаима.

— Нет! — закричал он, и его человеческий голос заставил отступить ревущего в нем зверя. — Если я предам ее Тьме, она умрет.

Рефаим испустил долгий судорожный вздох. Он должен успокоиться. Он должен подумать. По мере того, как красный туман продолжал рассеиваться, к нему возвращалась способность мыслить трезво. Ну конечно, как он сразу не догадался! Кровавая связь Запечатления приведет его к Красной!

Рефаим заставил себя выровнять дыхание. Теперь он знал, что должен сделать. Глубоко вздохнув, он заговорил:

— Я призываю силу духа древних Бессмертных, принадлежащую мне по праву рождения... — Он напрягся, приготовившись к потере энергии, которую такой призыв неизбежно вызовет в его ослабевшем теле, однако неожиданно почувствовал могучий прилив сил. Казалось, сама ночь вокруг него вдруг забурлила от дикой и древней мощи.

Рефаима охватило мрачное предчувствие, но он заставил себя принять эту силу, вбирая ее в себя, заряжая бессмертием своей крови — той самой крови, которая связала его со Стиви Рей. И когда сила вошла в него, его тело наполнилось такой могучей энергией, что Рефаима бросило на колени.

Он впервые догадался, что с ним произошло какое-то чудо, когда машинально выставил вперед обе руки, чтобы удержаться — и обе руки покорно повиновались ему, даже сломанная, висевшая на перевязи.

Дрожа всем телом, Рефаим стоял на коленях, упираясь руками в землю. Потом, часто задышав, он отпустил руки.

— Еще! — прохрипел он. — Приди ко мне! Темная энергия вновь хлынула в его тело животворным потоком ледяной ярости, которую он только что всеми силами пытался подавить. Рефаим сразу понял, что это был отклик совершенно иной природы, чем все силы, приходившие к нему раньше по зову отцовской крови. Он не был желторотым птенцом и знал жизнь. Он слишком долго жил среди теней и прочих существ, населявших ночь. Но он полной грудью вдыхал бурлящую энергию, он пил ее, как морозный воздух зимней ночи, а потом широко раскинул руки и расправил крылья.

Оба крыла безропотно повиновались ему.

— Да! — ликующий крик прорезал ночь, заставив робкие тени задрожать от волнения.

Он снова был цел! Его крыло полностью исцелилось!

Одним прыжком Рефаим вскочил на ноги. Темные маховые перья расправились, придав ему сходство с внезапно ожившей горгульей. Тело его пульсировало силой, но пересмешник продолжал призывать ее к себе.

Воздух вокруг него окрасился красным, и он стоял, окутанный фосфорисцирующим кровавым туманом. Напитавшись одолженной у Тьмы силой, Рефаим воззвал к ночи:

— Бессмертной властью моего отца, Калоны, от которого я унаследовал свою кровь и дух, я приказываю этой силе перенести меня к Красной — к той, что пила мою кровь, к той, с которой меня связывает Запечатление и долг спасенной жизни. Перенеси меня к Стиви Рей! Я приказываю — и ты должна повиноваться!

Багровый туман на миг застыл, а затем всколыхнулся и расстелил перед Рефаимом тонкую сверкающую дорожку, похожую на ярко-алую шелковую ленту. Быстро и уверенно он поднялся в небо и полетел следом за путеводной Тьмой.

Он нашел Красную неподалеку от музея, в парке, полном запахов дыма и смерти.

Бесшумно опустившись с небес на землю, Рефаим невольно подивился слепоте живущих вокруг парка людей, не замечающих ничего, что происходит за пределами обманчивой безопасности их входных дверей.

Озеро черного дыма, в которое превратился парк, было темнее всего в самом центре. Рефаим с трудом различил верхушку могучего старого дуба, под которым царил хаос. Подлетев ближе, он замер, широко расправив крылья, а потом втянул в себя воздух и бесшумно опустился на землю.

Недолетка не заметил его, и Рефаим с усмешкой подумал, что парнишка сейчас не обратил бы внимание на высадку целой армии. Он был слишком поглощен попыткой прорубить своим длинным смертоносным кинжалом круг тьмы, образовавшей нечто вроде сплошной стены мрака — по крайней мере, именно так это представлялось недолетке.

Рефаим не был недолеткой, и он гораздо лучше знал Тьму.

Оставаясь незамеченным, он прошел мимо парня к северной части круга. Он не знал, что привело его сюда — безошибочный инстинкт или притяжение Стиви Рей — а возможно, на какой-то краткий миг обе эти силы стали едины.

Остановившись, Рефаим одним сильным движением нехотя сложил крылья, аккуратно убрав их за спину. Потом поднял руку и тихо произнес, обращаясь к багровому туману, все еще послушному его воле:

— Укрой меня. Позволь переступить границу.

С этими словами он набрал в горсти пульсировавшую вокруг энергию, а потом быстрым движением пальцев рассыпал ее по всему своему телу.

Он ждал, что придет боль.

Бессмертная сила повиновалась ему, однако это повиновение имело свою цену. Чаще всего, оно покупалось болью. На этот раз боль кипящей лавой прокатилась по только что исцеленному телу пересмешника, но Рефаим с радостью приветствовал ее, ибо это означало, что плата принята.

У него не было времени приготовиться к тому, что ожидало его в кругу. Он просто собрался и, одетый унаследованной силой своего бессмертного отца, шагнул вперед. Стена тьмы покорно расступилась перед ним.

Стоило Рефаиму ступить в круг, как его оглушил запах крови Стиви Рей, пропитанной болью и смертью.

— Пожалуйста, прекратите! Я больше не могу! Убейте меня, если хотите, только не мучайте больше!

Он не видел Стиви Рей, но судя по голосу, она была совершенно сломлена. Рефаим быстро зачерпнул еще одну горсть кровавого тумана, обволакивавшего его тело.

— Иди к ней — дай ей силы! — шепотом приказал он.

Он услышал, как Стиви Рей ахнула, и готов был поклясться, что она произнесла его имя. Затем тьма расступилась, открыв картину, которую Рефаим не забудет уже никогда — даже если проживет столько же, сколько его отец.